Конец рода Шосе. Начало (СИ) - Крыс Виктор - Страница 41

Демон, маленький и, как мне показалось, совсем не грозный, да и не злой, а то что он в одной руке держит оторванную голову это не показатель. Вдруг он нашел эту голову? А окровавленные огромные руки и яростно отрытая пасть так же ничего не означают, ну не всем дано быть красивыми, да и на руках просто краска, заляпался, бывает. Этот герб давал немало привилегий, но не во время войны, да и герб для меня сейчас ничего не значил. Любимая уезжает, а завтра мне пора в бой.

Но не все так относились к подарку Императрицы как я, меня поздравляли многие и просили взглянуть на него, пустые шептались что даже Императрица признала, что Дэйчиро Шосе это сущий демон для врагов. Токо, как только я только зашел в расположение отряда, в ультимативной форме потребовал, чтобы я дал ему взглянуть хоть одним глазком на герб для того чтобы он перенес его изображение на грудь моего доспеха. Когда свиток оказался в его руках он стал аккуратно, на вытянутых руках, рассматривать его, а за спиной сержанта собралась целая толпа, что с интересом и каким-то страхом рассматривала рисунок. Я сказал, что мой личный герб может временно остаться у него и, оставив ошарашенного от такой неожиданности Токо застывшим, я отправился спать. Я не назначал этого парня оруженосцем и не одаривал его несметными сокровищами, я просто доверил ему то что принадлежит владеющему, и чего никогда не будет у пустого.

Утром следующего дня отряд был построен, а перед нами с осмотром ходила Амайя Идако, сегодня наша задача была поставлена четко и не имела иного толкования кроме что наступление началось. Наша задача уничтожать владеющих и укрепления противника. На моей груди красовалось изображение демона, красной краской, а в груди щемило, я скучал по Чихеро, но и это чувство пройдет, как только начнется бой, и придет иное чувство, чувство безразличия к оборванным жизням, к тем что умрут от моих рук.

Конец главы.

Повсюду огонь, крики умирающих, с неба летят кассетные бомбы, на бронекостюме горит напалм. Повсюду царила борьба за выживание. Мы шли освобождать свою родину, а враг не хотел уходить, и умирать он не хотел, но мы были настойчивы, и потому каждый день враг отступал, забирал жизни, огрызался, но отступал. Враг отступал постепенно месяц, а потом начал бежать, бросая захваченные территории. Как же мне было тяжело видеть, что сотворил враг с городами, с землей и людьми, в моем сердце не осталось жалости к врагу. Да, не все желали воевать, но они все же убивали, мучили, а вот подыхать не желали, сколько раз я слышал мольбы о пощаде. Крики о том, что он хочет жить, от владеющих, от пустых. Но та разрубленная и изнасилованная девушка, что валялась на дороге, тоже хотела жить, и никакая война ей не была нужна, а вы пришли на чужую землю и теперь просите о пощаде, вспоминаете какие-то права пленных и кричите что сдаетесь. Конечно, сдаетесь мне, я же не девушка и не старик, я ужасающий демон, закованный в металл. Но, как говорила моя невеста, хотя бы сдохните достойно, а виновен ты или нет скажет мне сила манипулятора. Но уже как неделю все изменилось, мы зажали противника и у него было два выхода, или уходить через море на свою территорию или закрепляться на территории, да так чтобы его невозможно было бы выбить, а инициатива на нашей стороне. Федерация уже пыталась выйти на связь с Императорской четой и предложить ей мир, и даже выслала послов, пустых, так как владеющие боялись, и правильно что боялись. Ни императрица Хаона, ни её муж, Император, не отличались особым человеколюбием и не собирались отдавать союзу, как они называли себя, свободных государств под предводительством федерации Гатсен, и пяди земли Империи. Это наша земля, сказали они, это земля наших поданных, и врагу нет места среди живых на территории Империи, такова воля Императорской четы, такова воля народа Империи, как пустых, так и владеющих. Не повезло послам, они знали КТО возглавляет Империю. Ни Императрица, ни Император не использовали силу, они пользовались только кинжалами, и то под конец, послы умерли. А после я стал чувствовать страх даже во владеющих. Они поняли, что, не смотря на начальный успех и потери, что понесла Империя как в людях, так и в территориях, Империя сильна, и она скованна железной волей.

Каждый день был страшен, и вот сегодня я возвращался на отдых выполнив боевую задачу и напав на колонну отступающей техники, на обратном пути я помог вырваться из неудобной позиции батальону пехоты. Еще чуть и они бы попали под обстрел своей же артиллерии и авиации, здесь бы не было вины командования если бы батальону не суждено было бы выжить, так надо было, на войне нет неправильных приказов или действий, есть оправданность этих действий. Грязные, уставшие они уходили из окопов, таща на себе тяжелое вооружение, ни на одном лице не было страха, была ужасающая усталость, но страха не было. Давно я не видел и не чувствовал страха, те, что каждый день бьются насмерть, забывают, что такое страх, о нем забыл и я, а вот противник не забыл, и каждый день, что я выхожу с отрядом или один, я встречаю тех что боятся, боятся они и меня, завидев мой герб на груди, бывали случаи, когда противник убегал от меня, истошно крича о демоне.

Демон я теперь, слухи обо мне укрепились и стали даже более фантастичными чем раньше, а мой герб стал чем мистическим по мнению многих, он не защищал, он был чем-то большим чем защита. Токо, что был моим сержантом, обслуживал мой доспех и выполнял поручения, постоянно докладывал мне что к нему постоянно подходят с просьбой узнать, а можно ли нанести изображения демона на боевую технику, я сперва не хотел давать разрешения, зачем это мне было непонятно, но все решил случай. Где-то месяц назад я вытащил танк практически на своей спине из западни, в которую попал экипаж, я не был обязан помогать, тем более подставляться под удар, я стоил намного больше чем жизнь солдат и танк. Но я помог, а вечером у моей палатки сидел на коленях экипаж танка, они принесли мне подарки, все что у них было, вот я на них кричал. И тут мне пришла в голову мысль, и я им сказал: если хотят отблагодарить, то пусть сражаются, и если все сложится не в их пользу, то пусть умрут достойно. Вот зря я это сказал тогда, да и разрешение нанести знак демона Шосе зря дал. Так и было положено начало того что на фронте начали мелькать танки, на которых был аккуратно нарисован демон Шосе, и хоть разрешение я дал немногим, но если верить слухам, то таких команд уже сотни, и в бою они равны тысячам, впрочем, как и сам Шосе. Эти слухи подкрепляли и те, что получили разрешение, не знаю, что на это влияло, но сражались они и вправду как сущие демоны. Первый танк, что получил знак на свою броню, натворил столько дел, что половина слухов может оказаться и правдивой, а экипаж, что воюет сейчас недалеко от меня, даже командование признало, что они настоящие ассы, и бьются парни насмерть. Вот и появились не смертники, идущие в бой, а демоны, что несут смерть.

С того дня влюбленных, когда я в последний раз видел Чихеро, прошло два месяца. Казалось бы, не так уж и много, но это как считать и как жить, для меня это было вечностью.

Как только я добрался до расположения и отчитался Амайе о выполнении задания, ко мне подскочил Токо с инструментами в руках.

— Письма? — Спросил я его хоть и знал ответ.

— Нету, Господин Шосе, я час назад узнавал. Также пока нет связи с дикими землями. — Уже как две недели я каждый раз как возвращаюсь спрашиваю в первую очередь о письмах и о связи, а во вторую о потерях, и Токо прекрасно знал об этом. — Потерь сегодня нет, половина отряда была на отдыхе, вторая половина вернулась три часа назад, раненный в бою физик Сойко отправлен в госпиталь.

— Вот идиот, а я говорил Амайе что горяч парень, лезет, словно он бессмертный, под пули. — Воскликнул я, сев на стальной стул, а Токо начал раскручивать болты, что держали листы дополнительной верхней брони. — Что за ранение?