Белая река. Гримерша - Королева Мария - Страница 3

Погода действительно оставляла желать лучшего. Тяжелые тучи, отвратительный колючий полуснег-полудождь и глубокие ледяные лужи — и это все почему-то называлось ласковым словом «апрель».

— А кто тебя заставлял надевать туфли? — ворчала Даша, обутая в немодные, зато практичные непромокаемые боты. — Все хочешь выпендриться. Учти, у меня денег на такси нет.

— Молчи уж, у тебя никто и не просит. — Верка вышла на дорогу и вытянула руку. — Лучше бы, конечно, тебе тоже надеть туфли. И платье какое-нибудь, а не эти мерзкие джинсы с Черкизовского рынка. Может, переоденешься, пока не поздно? И хотя бы ресницы подкрасишь?

— Ты уже покрасила — за двоих.

— Пойми, физиономия гримера — это как бы его витрина.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, по-моему, удачливый стилист должен классно выглядеть, как бы рекламировать свое искусство. А когда клиент увидит тебя, он в ужасе убежит за тридевять земель.

— Ты же знаешь, что я неудачливый стилист, — вздохнула Даша, — и потом, известные парижские гримеры не красятся и носят исключительно джинсы. Есть даже такое выражение — сапожник без сапог! И вообще, сейчас договоришься — я вообще никуда не поеду.

Верка на всякий случай умолкла.

В школьном гардеробе выяснилось, что на Верке надеты не только туфли, но и умопомрачительное ярко-красное платье с глубоким вырезом на спине.

— Ты с ума сошла? — выпучила глаза Даша. — Ты похожа на мадам.

— На проститутку, что ли? — кокетливо улыбнулась подруга. — Так это сейчас модно. Называется — стиль гламур.

— Нет, на хозяйку публичного дома! Я притворюсь, что незнакома с тобой, хорошо? А ты мне подыграй — делай вид, что меня не помнишь. И потом, что-то я не слышала про такой стиль. Хотя иногда читаю модные журналы.

— Нашла чем похвастаться — иногда! — фыркнула Вера. — А я читаю каждый месяц. Причем не только русские, но и парижские тоже. Мне приятельница присылает. Пойми, мода — это моя жизнь. Ты должна меня слушаться, плохого не посоветую!

— Тебя послушаешься, — пробормотала Даша, — если я тебя послушаюсь, буду выглядеть как попугай,

— Нашлась ханжа, — обиделась Вера, — ну и не слушайся. И оставайся похожей на попрошайку. Из тех, что ходят по электричкам и клянчат двадцать копеек на хлеб.

Привычно переругиваясь, подруги дошли до актового зала. Знакомые школьные коридоры казались тесными и узкими.

— Ты иди первая. — Даша спряталась за спиной подруги.

Вера не сопротивлялась — она и так всегда была первая. В их многолетней дружбе симпатичная и энергичная Верочка была явным лидером. Она очень любила Дашу, но привыкла относиться к ней немного снисходительно. На Дашином фоне Вера всегда смотрелась остроумной, удачливой и красивой.

Первым, кого они встретили, был молодой ученый Виктор Веденеев, бывший одноклассник, троечник и шалопай, а ныне — гордый обладатель наимоднейшего костюма-тройки, серебристого мобильного телефона и едва заметного пивного животика. Витя Веденеев. В прошлом — мечта всех школьных сентиментальных барышень. Даша занервничала и непроизвольно поправила челку — когда-то Витька ей очень нравился. Конечно, он не обращал на нее никакого внимания. Его интересовали первые красавицы класса, самовлюбленные отличницы, которые начали красить ресницы уже в тринадцать лет и обрезали покороче юбки школьной формы.

Даша вспомнила выпускной вечер. Как она мечтала, чтобы Веденеев хоть раз пригласил ее на медленный танец! Она и платье-то выпускное выбирала с тем расчетом, чтобы оно понравилось Витьке. Однажды он вскользь упомянул, что больше всего ему нравится коричневый цвет. И вот все девчонки пришли на выпускной вечер в нарядных воздушных платьях — белых, голубых, нежно-розовых. Одна Даша Громова была в пенсионерском коричневом. В итоге никто ее, конечно, не пригласил. Весь вечер она простояла у стены — с независимой улыбкой на слегка подкрашенном лице. А Витя Веденеев весь вечер протанцевал с красоткой Милочкой Огневой, кого рая была одета в серебристое платье.

Надо же, как время меняет человека! Прошло чуть больше десяти лет, а Витька, лоботряс Витька превратился в серьезного мужика в клетчатом костюме. Хотя костюм ему, бесспорно, идет. Интересно, а он помнит ее, Дашу Громову? Многие говорили ей, что со школьных времен она изменилась в лучшую сторону. Может быть, Витя приятно удивится, заинтересуется ею, пригласит ее на запоздалый школьный вальс. Может быть…

— О, Агеева! — Веденеев поцеловал Верку в густо напудренную щеку. — Ты прям, как кинозвезда. Так изменилась, постройнела. — Он перевел взгляд на Дашу. — Мммм… Громова, по-моему? Э-э-э… Ты тоже неплохо выглядишь…

— Ну вот, начинается, — шепнула Даша. — Говорила же я, не надо было мне сюда идти.

— Ну, бывает, — Верка кокетливо вздохнула, — ты, главное, держись поувереннее, расправь плечи! Улыбайся!

В актовом зале было уже полно народу — явился почти весь класс. Рассматривая собравшихся, Даша подумала, что Верка, пожалуй, права — надо было ей как-то приодеться. Она единственная, кто не стал наряжаться, все остальные оделись так, словно собрались на премьеру модной оперы. Женщины щеголяли блестящими платьями с открытыми плечами — прямо как у звезд на вручении «Оскара»! Мужчины же предпочли черные смокинги или дорогие костюмы-тройки. Подумать только — с ума они, что ли, все посходили?! Да это же обыкновенная встреча одноклассников в крошечном актовом зале окраинной средней школы!

Стараясь не привлекать внимания, Даша схватила с фуршетного стола пластиковый стаканчик с красным вином и какой-то бутерброд и устроилась в самом углу, у стены. Может быть, ее никто не узнает и не заметит? Ведь ни с кем из них, кроме, конечно, Верки Агеевой, Даша особенно не дружила.

А в центре зала во всей своей красе блистала бывшая школьная прима Мила Огнева. С годами она стала еще лучше.

— Вчера мне предложили позировать для обложки французского «Вог», — с самым независимым видом рассказывала она, доставая из сумочки тонкую золотистую сигарку, — жалею, что отказалась. Посоветовалась с мужем, лучше мы вместе поедем на его гастроли в Монако.

— Мне нравятся песни твоего мужа, — сказала ей Марина Далакян, инстинктивно расправляя плечи и втягивая живот. — Пожалуй, я как-нибудь напишу его портрет. Правда, это будет дорого стоить — я беру за портрет не меньше пяти тысяч долларов. Но, думаю, дело того стоит. Недаром, журнал «Талант» назвал меня многообещающим художником,

— Да, я читал про тебя, — вступил в беседу Витя Веденеев. — Мне, кстати, тоже приложили выступить в этом журнале. Скорее всего, это будет интервью на развороте. Сейчас у меня, правда, совсем нет времени на журналистов. Но вот вернусь из Принстона, тогда посмотрим.

— Журнал «Талант»? Никогда о таком не слышала, — высказалась Надя Кошкина, одетая в оранжевое мини-платье, щедро оголявшее ее складчатую плоть. — Про меня вот писали в журнале «Богема». И в журнале «Афиша». Еще показывала по НТВ, ОРТ и РТР. А еще я поеду на гастроли и Рим!

«Сейчас передерутся. Прямо убить друг друга готовы из-за того, кто из них самый успешный и знаменитый», — подумала Даша.

— Просто цирк уродов какой-то, ты согласна, Громова? — услышала Даша мелодичный, подзабытый голос.

Она обернулась и увидела звезду рекламного ролика про собачий корм Машу Кравченко. Маша выглядела потрясающе — золотистый загар, едва заметно подведенные зеленые глаза, ухоженные блондинистые кудри — ну просто ожившая Барби! А вот одета она была так же просто, как и Даша, — в синие джинсы и серый пуловер. Правда, эта одежда была приобретена скорее в дорогом бутике, чем на дешевой толкучке.

— Что же ты не идешь туда, к ним? — ехидно улыбнулась Даша. — Ты же у нас тоже вроде как звезда. Актриса.

Маша посмотрела на нее так, как породистая собака, употребляющая только «Догги-чипс», посмотрела бы на вчерашнюю котлетку.

— Ну а ты-то сама, Даш, как живешь?

«Надо наврать про любовника-француза!» — решила Даша, а вслух сказала:

— Да так… Если честно, не очень. Не замужем. Не работаю. Похвастаться мне нечем.