Белая река. Гримерша - Королева Мария - Страница 27

Алла недоверчиво обернулась:

— О, Максим! У тебя получилось? Ты наконец раскачался, да?… И что ты представил на этот раз?

— Ничего не представил, — глотая слезы, ответил красавчик, — если бы тебе на рожу накапали раскаленном воском, ты бы тоже разрыдалась, спорим?

Снимали сцену драки — между героями Гриши Савина и Максима Медника. Гримерша расстаралась — лица актеров украсили вполне правдоподобно нарисованные кровавые царапины. Алла знала, что Даша потратила почти два часа на то, чтобы нарисовать на гладких, холеных лицах устрашающие синяки.

— Я воспользовалась накладными шишками! — похвасталась девушка, при этом на лице ее сияла улыбка победительницы.

— Какими шишками? — удивилась Алла. Интересно, почему эта странная Даша решила поделиться своим профессиональным секретом именно с ней? Не видит, что ли, что у Аллы и без того полно забот?

— О, это целая наука! — воодушевилась Даша. — Вы знаете, Алла Михайловна, сделать красавца уродливым гораздо сложнее, чем урода — красивым. У нас было несколько семинаров на эту тему. Но вообще, здесь практика нужна. В Голливуде есть, например, визажисты особого назначения, которые специализируются исключительно на фильмах ужасов. Уродов всяких рисуют, монстров. У нас в стране это пока не так развито. Но все равно есть специальные магазины, где можно купить приклеивающиеся раны, накладные синяки… Я и кровь бутафорскую приобрела, у нас ведь будет сцена убийства. А то раньше, представляете, актеров поливали куриной кровью. Или краской гуашь! Такой стресс… — Даша внезапно замолчала, заметив, что Алла давно перестала обращать на нее внимание.

А Алла волновалась — словно это не Грише и Максиму, а ей самой предстояло продемонстрировать искусство сценического боя.

Алла Белая чувствовала себя рефери на нелегальном боксерском матче. Вот два бойца — они стоят на противоположных концах вымышленного квадрата. Один с отрешенным лицом сжимает и разжимает довольно крепкие кулаки. Другой послушно ждет, когда гример закончит возиться с его прической. Зрители с нетерпением ждут начала боя — несмотря на то, что победитель уже известен — его определил сценарист. И вот, наконец, все готовы.

— Бой — входя в игру, скомандовала Алла.

Мужчина бросились навстречу друг другу. Четкий взмах ноги — Гришина ступня, обутая в тяжелый ботинок, едва не опустилась на безупречное лицо Максима Медника. Это чуть различимое «едва» — и есть граница между реальной дракой и сценическим боем. Любого студента театрального института обучают правилам сценического боя, любой из них вполне мог бы показать себя в каскадерских потасовках. Но на этот раз, кажется, они переигрывают. Алла, прищурившись, смотрела в монитор. Нет, зритель не поверит, сразу почувствует обман. Вон как брезгливо отворачивает лицо Максим, — видимо, боится, что Григорий все-таки промахнется. Нет на их лицах ярости, нет в их движениях должного отчаяния. Алла взялась за громкоговоритель. Это «немая» сцена, на экране герои будут драться под музыку — так что она вполне может вмешаться, ее голос все равно потом останется на монтажном столе.

— Мальчики, серьезней! — закричала Алла. — Григорий, сделай зверское лицо! Точнее удары! Ну, хоть толкнуть друг друга по-настоящему вы можете?! Максим, упади на землю, пусть твое лицо будет в грязи! А ты, Гриша, продолжай его колотить, давай!

— Гриша, давай, давай! — вдруг закричала Маша Кравченко, хлопая в ладоши и возбужденно подпрыгивая на месте.

В предложенную девушкой игру тотчас же охотно включились остальные.

— Гриша! Я с тобой! — орала гримерша.

— Бей его, Григорий! — вторил ей подвыпивший осветитель. — В морду! В морду!

— Максим! Максим!

— Гриша!

— Макс, не подведи!

Алла улыбнулась. Хорошую забаву, однако, предложила Машка. Сразу же драка стала выглядеть гораздо более естественно, мужчины разгорячились. Вот камера взяла крупным планом лицо Максима Медника. Сейчас оно отнюдь не выглядит красивым — грязной рукой он откидывает назад слипшиеся от пота прядки волос. Взгляд исподлобья, взгляд первобытного человека, взгляд разъяренного мавра. Еще мгновение — и Гриша Савин повержен, беспомощно лежит в грязи, а Макс уселся сверху и колотит приятеля по спине. Наверное, на данный момент это самая лучшая сцена в фильме. Динамично, естественно, ничего лишнего.

Но что это такое? Поверженный Григорий поднимается и вновь набрасывается на противника. Вот камера опять берет лицо Макса — он растерян и удивлен, а вот рядом с ним появляется тяжелый Гришин кулак. Гриша его действительно ударил или это всего лишь талантливая игра? Если игра, то почему же Максим тогда так странно оседает на пол, почему он так побледнел?

— Он ударил меня! — вдруг взвыл Медник. — Он ударил меня по-настоящему! Дал мне в глаз!

Алла потрясенно молчала. С одной стороны, Савин вмешался в сценарий, ведь это Максим должен был его победить. С другой стороны, этот удар бы так эффектен! А в сценарий никогда не поздно внести парочку изменений…

— Ага! А сам-то! — возмутился Савин. — Он меня так толкнул, я думал, что ребро сломает?

— А ты ткнул меня в нос, еще в самом начале!

— А ты? Заехал мне в ухо!

— Да? А кто опрокинул меня лицом в грязь?! Чуть земли не наелся!

— Вообще-то так было задумано по сценарию, чтобы ты упал! А вот ты зато чуть не ударил меня коленом в пах. Запрещенный прием! Слава богу, промахнулся!

— Интересно, а бить меня по морде — это тоже по сценарию?! Это я должен был победить!

— Вот и побеждал бы!

Они были похожи на воспитанников детского сада, не поделивших трехколесный велосипед. Алла усмехнулась. Все-таки все мужчины инфантильны. Они с умным видом объявляют себя шовинистами, они снисходительно говорят, что женщинам не место в офисе и за рулем, а сами порой ведут себя, как подвыпившие школьники.

— А мне-то что теперь делать? — ныл Максим. — Ведь фингал же будет. Как сниматься-то?

Действительно, его щека заметно покраснела и припухла, а правый глаз сузился.

— Ничего страшного, — принужденно улыбнулась Алла, — я учту твою профессиональную травму, когда буду листать гонорарную книгу.

— А сниматься-то как теперь? — уныло повторил Максим.

— Ничего, я тебе так синяк замажу, никто не заметит! — ободрила его гримерша Даша. — У меня есть силиконовые накладки. Если будет совсем плохо, можно будет приклеить их под глаза.

Максим уничтожающе на нее посмотрел, и Даша замолчала. Алле стало жаль старательную гримершу, и она строго сказала Меднику:

— Что ж, пока обойдемся планами со спины и в профиль. А там видно будет. На этой неделе будем снимать больше Гришиных и Машиных сцен. Тебе очень повезет, если Даша согласится закамуфлировать твой синяк. Но если что, это не проблема, ведь сценарий можно и переписать. Вывести на первый план Гришину роль, убрать из фильма несколько твоих сценок. Так что ты не волнуйся, поправляйся, — бодро улыбнулась Алла и повернулась к озадаченному актеру спиной. Уже уходя, она услышала, как Медник тихо говорит Даше Громовой:

— Ты, это самое, извини, если я нагрубил… Ведь мой синяк можно замазать, правда же? А я за это сфотографируюсь с тобой несколько раз подряд! Да тебе все твои подружки обзавидуются!

Алла Белая тоже играла роль — старательно и вдохновенно. Роль уверенной в себе оптимистки, роль известного режиссера, у которого все обязательно получится, роль победителя, роль любимчика фортуны. На самом деле ее настроение нельзя было назвать бодрым и радостным. Фильм явно не клеился. Все получалось совсем нс так, как она задумала изначально. Конечно, редкому режиссеру нравятся отснятые материалы — и это принято называть профессиональным кокетством. Но сомнения Аллы не имели с вышеназванным кокетством ничего общего. «Неужели я действительно полное ничтожество? Неужели я в состоянии только снимать клипы, а вот замахнуться на большое кино не смогу никогда?!»

Старая, старая, уже такая старая! Вон какая сеточка морщин вокруг глаз — если приглядеться. Глаза красивые и блестящие, но, увы, это не голодный блеск юности — просто Алла пользуется специальными французскими каплями. Как она старается выглядеть молодой! Маски для волос, ежедневный массаж лица, талассотерапия, йога, парикмахер, косметолог, стилист? Но все это осталось в далекой Москве. Не тащить же с собой в деревню целый салон красоты со всем персоналом — это будет выглядеть смешно. Всего пара дней вдали от цивилизации, а она уже чувствует себя запущенным чудовищем. Как она завидует красавице Маше Кравченко! И даже этой администраторше Даше. Они преспокойно ходят по Гузериплю в простеньких джинсах и свитерах, у них умытые, свежие лица. То ли дело она, Алла Белая. Ей приходится вставать на полтора часа раньше — чтобы с помощью дорогой косметики изобразить полное отсутствие макияжа на лице. Под черными брючками — клеш от Труссарди — у нее надеты утягивающие антицеллюлитные колготки. У ярко-красного вязаного свитера от Шанель своя функция — он замечательно увеличивает грудь. А уж если надеть под него бюстгальтер Уайдер Бра с силиконовыми прокладками, то можно стать гордой обладательницей сексуальных пышных форм.