Белая река. Гримерша - Королева Мария - Страница 11

Они шли по пыльному пустому коридору. Киностудия имени Горького — это совершенно особенный мир. Проходят десятилетия, а здесь ничего не меняется. Здесь не найдешь ультрасовременных офисов с белоснежными стенами и черными полированными столами. Не то, что престижного евроремонта — никакого ремонта не было здесь много лет и в помине: облупившиеся стены, потолок в желто-бурых разводах. А еще в коридорах киностудии живут кошки. Черные и рыжие, упитанные, с лоснящимися шкурками и тощенькие, полосатые — ну просто какой-то кошкин дом! И пахнет здесь кошками. Но никто их не выгоняет — жалко кисок, да и потом, все давно к ним привыкли. И почти возле каждой двери можно обнаружить блюдечко с мутным молоком или заветренной колбаской.

Уже подходя к триста второму офису, Алла услышала громкие звуки безутешных рыданий. «Понятно, наша команда в своем репертуаре!» — проворчала она, обращаясь к Максиму Меднику. Тот ослепительно улыбнулся и пожал плечами — он готов был согласиться с любым высказыванием Белой. Алла решительно толкнула тяжелую дверь.

Прямо на столе посреди комнаты сидела исполнительница главной роли Маша Кравченко. Ее глаза, обычно красиво подведенные, сейчас были мокрыми и красными, по щекам струились темные потеки размазанной туши, а на ухе почему-то висела отклеившаяся накладная ресничка.

— Я не переживу-у-у! — выла девушка. — Я ум-ру-у-у!!!

Вокруг рыдающей актрисы суетились две статистки и новенькая гримерша Даша, в руках у каждой было по стакану мутноватой воды.

— Машенька, ну нс надо так убиваться, ну успокойся, пожалуйста, — испуганно уговаривала ее Даша.

— Через это рано или поздно проходят все актеры и модели, ты увидишь, будет еще лучше, — вторила ей одна из статисток — совсем молоденькая девчонка с бледным, невыразительным лицом.

— Вы не понимаете! — Маша взвизгнула так, что мелко задрожали стекла.

— Что здесь происходит? — строго и холодно спросила Алла.

Увидев начальницу, Маша Кравченко мгновенно успокоилась, даже ее глаза вдруг как по команде стали сухими. Ох уж эти артистки! Сыграть истерику для них — сущая ерунда, любая абитуриентка театрального с этим справится. А люди вокруг пугаются.

— Да вот, Алла Михайловна, я считаю, что Маше надо покрасить волосы в черный, а она сопротивляется, — вежливо объяснила гримерша.

Алла презрительно посмотрела на Дашу Громову. Ну и чучело, выглядит как спившаяся клоунесса из шапито. Нацепила на себя какие-то ужасные цветные тряпки. Оголила отнюдь не безупречные, толстоватые ноги. Сама Алла вот уже много лет сидела на диете, она давно забыла о сладком и мучном. Когда-то она сама считала себя круглощекой и пышнобедрой, но овощные салатики без майонеза и диетические тосты сделали свое дело — сейчас она была не толще любой из знаменитых подиумных красавиц. Алла знала, что таких результатов может достичь любая пышечка — стоит ей только заменить калорийный ужин на двухчасовую пробежку. А девиц, пренебрегающих этими правилами, oнa просто не уважала… С другой стороны, вроде бы эта Даша окончила курсы гримеров при «Мосфильме». Алла знала, что преподают на этих курсах настоящие профессионалы. Более того, будучи человеком предусмотрительным, она позвонила знакомому гримеру, который подрабатывал на этих курсах, и спросила его о Даше Громовой. И гример тот сразу девчонку вспомнил — а это уже кое-что. Отозвался он о Даше весьма положительно. Не золотые руки, конечно, но вполне крепкий профессионал.

А Машу Кравченко давно пора проучить. Недоучившаяся старлетка, ни одной главной роли, а ведет себя как Джоан Коллинз!

— Сопротивляется — так найдем другую актрису. Более покладистую, — спокойно предложила режиссер. — Роль эта не такая уж и сложная, хоть и большая.

— Что значит — найдете другую? А контракт? — заволновалась Мария.

— Прочитай его внимательно, девочка, — улыбнулась Алла. — Я имею право расторгнуть контракт в любой момент. Без выплаты компенсации.

— Алла Михайловна, ну неужели вы сами не видите, что нс пойдет мне брюнеткой. Я натуральная блондинка. У меня тело блондинки, и характер блондинки, — заканючила девушка.

— Все. Не обсуждается. — Голос Аллы был угрожающе тих. Все знали, что женщина говорит так тихо, когда злится. — Раз стилист сказал в черный, — значит, так и будет. Перед тобой, между прочим, профессиональный гример, она работала почти со всеми нашими звездами.

Маша горько вздохнула, еще пару раз театрально всхлипнула, но не решилась продолжить опасную дискуссию. Кто ее знает, эту стервозную Белую? А вдруг правда возьмет и выгонит из фильма?

А Алла отошла к окну и достала из позолоченного портсигара «Картье» тонкую коричневую сигаретку. Тотчас же к ней приблизился Максим с дешевенькой пластмассовой зажигалкой в руках.

— Ужас, правда, Ал? — посетовал он. — Так убиваться из-за какой-то прически? Так глупо, да?

— Да, — лаконично согласилась женщина. Ей вдруг стало грустно. Красивый. словно музейный экспонат, Максим Медник так истово добивался ее расположения. Думает, наверное, что если у них будет роман, то она пригласит его в следующий фильм. Интересно, понравилась бы она ему просто так? Если бы была простым гримером? Администратором? Или незначительной статисткой, робко произносящей «Кушать подано!»? Может быть, и понравилась бы. Многие говорили Алле, что она красива и она охотно им верила. Впрочем, зачем забивать голову подобной ерундой? Слава богу, она не простой гример или администратор. Она в принципе может себе позволить быть сколь угодно некрасивой — все равно она будет нежно любима окружающими — по крайней мере, до тех пор, пока у нее есть деньги и влияние. И сейчас она получит очередное тому подтверждение.

Она достала из кармана пиджака свой крошечный мобильник и потыкала в кнопки.

— Юра? Привет, солнышко, это Алла. У меня сегодня день рождения… Что? Занят?… Ну та отмени… Перенеси на другой день… Да, буду ждать тебя в ресторане «Сирена»… До скорого!

Женщина удовлетворенно улыбнулась. Задумавшись о приятном, она не сразу обратила внимание на тихие всхлипывания за спиной. Неужели капризная Машка Кравченко еще не успокоилась? Aлла обернулась. Перед ней стоял Максим Медник. По его скульптурно гладкой щеке медленно стекала одинокая слеза.

— Что случилось? — перепугалась Алла.

— Эта кошмарная женщина, наш гример, — прошептал Максим, и его подбородок предательски задрожал.

— В чем дело, Макс? — Алла слегка погладила его мягкие кудри.

Внезапно мужчина потерял над собой контроль и разрыдался:

— Она требует, чтобы меня подстригли почти налысо!!! Я этого не переживу-у!!!

Алексей Суздальцев мечтал стать великим путешественником. Однажды он сел за руль своей старенькой «девятки» и объявил:

— Уезжаю в кругосветное путешествие. Я, наконец, созрел. Поедешь со мной, Дашута?

— С ума сошел? — смеялась она. — У тебя же вещей с собой никаких нет.

— В том-то вся и соль. Это будет экстремальное путешествие. Без вещей, без денег.

— А как же паспортный контроль? У тебя же нет ни одной визы? И даже паспорта заграничного нет.

— Буду я еще обращать внимание на такие мелочи! — сказал он. Весело посигналил и уехал.

Задержали его через две недели в Италии. Каким образом старенькая «девятка» смогла пересечь несколько государственных границ, так никто и не понял.

«Без косметики я похожа на монстра, — грустно подумала Даша Громова, — самого настоящего монстра. Из малобюджетного фильма ужасов».

Девушка беспристрастно рассматривала собственное лицо в зеркале с двойным увеличением. Почему мама говорит ей, что она симпатичная? Ну что здесь хорошего — кожа какая-то бледно-зеленая, под глазами вечные синяки нос картошкой, глаза, правда, красивой формы, большие, но зато невыразительно серого цвета, а губы толстые, как у мультипликационного негра.