В моем счастье прошу винить амнезию (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 12

— Дорогой, я тут слышала, что для возвращения памяти очень полезно прогуливаться по местам, связанным с приятными чувствами. — Запустив пальцы во вьющуюся шевелюру мужа, я убрала с его лица челку и с необъяснимым удовольствием посмотрела на сверкающие голубые льдинки вместо глаз.

Странно, но мне почему-то льстила вот такая скрытая ревность.

— Прогуливаться?.. — Льдинки растаяли, брови нахмурились, взгляд Санджея стал растерянно-задумчивым.

Хм, мы что, никогда вместе не гуляли⁈

— Здесь же недалеко Семигеройский парк? — пришла я на помощь мужу.

Сторожевой артефакт вынес у меня только личные воспоминания. Знания географии, ориентирования в городе, все технические и физические навыки остались при мне. Так что я отлично помнила, что рядом с башнями-тройняшками находился огромный парк Семи героев Восточной битвы, в простонародье Семигеройский. И что, мы ни разу его не посещали? Ни за что не поверю!

Странно, но именно я тащила Санджея по нужным улочкам, точно зная, где находятся кассы. Потом опять же именно я уверенно петляла по дорожкам, чтобы вывести нас к большому пруду. И именно я знала, что в двадцати метрах от памятной таблички, среди буйных зарослей цветов, прячется маленькая изящная лавочка на двоих. И до нее можно добраться по узенькой, практически незаметной тропинке.

А сразу за ней растет огромная сосна, увешанная дешевыми деревянными сердечками с именами влюбленных.

— Наших там нет? — поинтересовалась я у смутившегося Санджея. — Ну и ладно, еще не поздно все исправить! Сердечки прячутся в дупле. Пойдем выберем?

— Откуда ты все знаешь? — Глаза мужа почему-то снова поголубели, а взгляд стал колючим. — Когда мы поженились, тебе едва восемнадцать исполнилось. И ты говорила, что никаких мужчин до меня в твоей жизни не было!

— Мужчин не было, а где лежат сердечки, знаю. — Пожав плечами, я поцеловала Санджея и принялась рыться в дупле. — Тебе какое нравится? — поинтересовалась у него, вытащив сразу горсть.

Конечно, запас сердечек регулярно обновлялся, чтобы их хватило всем влюбленным, пожелавшим увековечить свои чувства.

Вот с веток сосны их никто не снимал, и они висели на ней годами, покачиваясь и стукаясь друг об друга. Сосна росла, а сердечки поднимались ввысь. И теперь до тех, что были развешены десять лет назад, я могла дотянуться, лишь встав на цыпочки.

Санджей первым выдавил букву «С» и передал сердечко мне. Я приложила большой палец к чистой половине, пропечатала магией первую букву, убрала палец… и нервно сглотнула, очень надеясь, что моя улыбка выглядит все так же естественно. Быстро повесив сердечко на ветку, я подхватила мужа под руку и потащила его к скамейке, целоваться. Чтобы бешено бьющееся сердце можно было объяснить возбуждением, а не внутренней паникой. Потому что я почему-то инстинктивно пропечатала букву «Д».

Но зовут-то меня Ниджен… Ниджен, Ниджен… Я отчаянно прокручивала в голове собственное имя, не чувствуя совершенно ничего. Имя мужа вызывало в душе больше приятного отклика, чем собственное!

Ошарашенная случившемся, я постаралась забыться в жарких поцелуях, обнимая Санджея так крепко, как будто кто-то пытался его у меня отнять. Как будто между нами вот-вот появится пропасть. Причем он сжимал меня в объятиях так же сильно и целовал как безумный.

Мы практически смерчем перенеслись со скамейки в парке на кровать в спальне, чтобы слиться, обхватив друг друга, как утопающие — спасательный круг.

Никаких мыслей в голове не было, только жадное желание не отпускать, удержать, не вспоминать!..

И еще постоянно фоном звенело: Ниджен, Ниджен…

— Я тебя обожаю, — выдохнул муж, расслабленно откидываясь на подушки и притягивая меня к себе. — Ты потрясающая… Но… ифрит побери!.. Кто ты⁈

— Кто я?

Дом, в который меня привез незнакомый красивый мужчина в полицейской форме, выглядел чужим и неуютным. Все было беспорядочным, совершенно не гармонирующим друг с другом. Шкаф в коридоре и обувница — из разных коллекций. Вся мебель на кухне тоже собиралась непродуманно, даже стулья были разные! Разве что цветовая гамма в интерьере общая — темная, немаркая. Неужели я здесь жила?

— Тебя зовут Дженин Альгита, ты капитан отделения полиции Южного Округа столицы, — уже не в первый раз устало повторил мужчина, озабоченно хмурясь. — Как тебя угораздило попасть под действие усыпляющего заклятия⁈ Мы же с тобой вместе ставили эту ловушку!

Про это он тоже спрашивал не в первый раз. И я даже смутно помнила, как бегу в переулок, следом за воришкой, схватившим мою сумочку… Ту самую, которая сейчас висит рядом со мной на стуле.

— Ты должна была зайти в магазинчик, помнишь?

Это я тоже смутно помнила.

— Мне вроде бы надо было что-то купить из продуктов?

— Нет же, Дженин! Ты должна была переодеться, чтобы прикинуться женщиной среднего достатка, и войти в доверие к продавщице магазинчика! Даже платье согласилась ради этого надеть. Кстати, оно тебе очень идет. — И мужчина подмигнул мне.

Эльмин. Его зовут Эльмин. Высокий жгучий брюнет с тонкими чертами лица и огненно-оранжевыми, кошачьими глазами. Он несколько раз повторял свое имя, пока мы ехали ко мне домой. Красивое, как и он сам. Но начисто вылетевшее из моей головы.

— Так, засада провалилась, в ловушку вместо бандитов попалась ты…

После этих слов я ощутимо напряглась, ожидая, что сейчас начнется перечисление всех бед, случившихся по моей вине или хотя бы во время моего присутствия. Почему-то подобное казалось чем-то обыденным. Но вместо этого Эльмин жизнерадостно улыбнулся:

— Когда тебе полегчает, мы дружно посмеемся над тем, как знаменитый капитан Альгита умудрилась так вляпаться, что потеряла память. А пока, давай я сделаю нам чаю. Не помнишь, где тут у тебя сахар?

Где сахар я не помнила. На кухне все было расставлено настолько неудобно, что даже стыдно за саму себя.

И опять вся мебель невнятно-темная, немаркая. На стенах и на полу такая же немаркая плитка. И все равно везде пыль! Бр-р!

Я передернула плечами и на автомате убрала все это безобразие одним из малых очищающих. Заодно и чай нашла.

Для сахара пришлось воспользоваться поисковым заклятием. Потому что даже в здравом уме я бы не сообразила, что он прячется в банке с надписью «перец»! Чайник тоже нашелся только через поисковик.

Интересно, зачем я всю посуду храню в коробке под столом? Почему не в посудном шкафу? Посуда новая, белая, без рисунков и узоров. Никакого изящества форм, все прямое и строгое. Хотя для этой кухни подходит…

— Дженин, что ты делаешь? — Эльмин странно смотрел на меня во все глаза.

— Чай? — Я неуверенно заглянула в полупустую пачку и поморщилась. Пакетики, неизвестно какого года производства.

— Ты и правда собираешься пить чай⁈ Не кофе? Я думал, опять начнешь плеваться и орать, что эту траву пьют только кочевники, и то с бодуна.

— Эту, — я печально потрясла коробочкой и поняла, что паук, устроивший там себе логово, умер своей смертью от старости, — даже кочевникам пить опасно. Если ты не против, сварю нам кофе.

— Ну наконец-то, узнаю капитана Альгита, — фыркнул Эльмин и уселся на кухонный диванчик. — Да, вари кофе. Тем более печенье так со вчерашнего дня на столе и лежит.

И он кивнул на мятую пачку того же возраста, что и почивший в чае паук.

— Это уже несъедобно! — Сама не поняла, как пачка ужаса отправилась под мойку в мусорное ведро. — Сейчас. Мука есть, молоко… прокисло. А где яйца? — Окончательно растерявшись, я устало осела на один из стульев и задумалась. Как готовить, если не из чего?

— Надо же, как сильно тебя приложило, — настороженно отозвался Эльмин с диванчика. — У тебя ничего не болит? Голова не кружится?

— Кружится. От голода. Может, сходим в магазин? Я видела недалеко отсюда продуктовую лавочку. Купим яйца, свежее молоко и чай. Сделаю нам блинчики.