Шоу должно продолжаться, Акиро-сан! Часть 2 (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 27

Обогнув по кругу здоровенный белый рояль, который по-прежнему занимал большую часть моей комнаты, я подошел к окну и уперевшись в подоконник ладонями, уткнулся лбом в стекло. За окном вечерело. Глаз радовал ночной городской пейзаж. Одинокие машины то и дело проезжали по шоссе, светя красными фонарями и везя своих хозяев куда-то по их делам. В небе иногда просвечивала луна, мелькая между густых облаков. Звёзд видно не было. Мое внимание привлекла яркая реклама. Скосив глаза, я увидел знакомое лицо. Там улыбалась Момо. Она радостно махала мне рукой. Я улыбнулся ей в ответ.

Что ж, глядишь, однажды и мое лицо будет так же мелькать на билбордах… ну, время покажет. А может, меня действительно через неделю уволят, и жизнь моя будет кончена. Даже как-то обидно, что Акиро так и сбили на подлёте, не дав возможности воспользоваться шансом. И ещё вдруг промелькнула мысль, что Момо так рискнула, чтобы достать деньги для рекламы, и как же будет обидно, если ничего из этой затеи не выйдет. Наверное, стоит найти номер телефона того неприятного мужчины, что звонил неделю назад, и предлагал поработать в порту грузчиком. Кажется скоро это предложение мне не покажется таким уж неприемлемым, и для заработка денег придётся пахать.

Опять же, очень не кстати, в голове вспыли воспоминания о сестре Акиро, которая была прикована к больничной койке. А ведь раньше Акиро посещал свою сестру едва ли не через день. Я же за неделю бывал у нее один раз и даже не звоню ей. Эх…

Ладно, что себя лишний раз корить? Надо поскорее ложиться спать, а завтра будет новый день и новая работа.

Я оттолкнулся от подоконника, быстро разделся и залез под одеяло. Даже умываться не хотелось. Стоило голове коснуться подушки, как я тут же отрубился.

Спал я тревожно, то и дело вскакивая на кровати, хотя казалось мне ничего вовсе не снилось. Будто надо мной нависли тревожные тучи, обещая, что вот-вот случится нечто. Вот только хорошее это «нечто» или плохое — абсолютно неизвестно. И остается лишь гадать, да терзать себя ожиданием.

Проснулся я за полчаса до того, как прозвонил будильник. И, не найдя в себе силы встать сразу, просто глядел в потолок.

— Ладно, хорош, хватит лежать без дела. — сказал я себе, затем потянулся и резко встал с кровати.

Сладко зевнув, я подошел к окну.

За окном была довольно хмурая погода, накрапывал дождик, а спешащие по делам люди кутались в плащи или скрывались под зонтами.

Поймал себя на мысли, что очень не хочу отправляться в эту хмарь, и мокнуть под моросящим дождем. Но работа сама себя не сделает.

Поискал глазами вчерашний билборд, с которого мне улыбалась Момо но ее. Однако на меня посмотрело другое лицо, тоже не менее знакомое мне. Я будто смотрелся в гигантское зеркало, из которого смотрела лучшая версия Акиро Харуки.

Симпатичный парень с аккуратно уложенными волосами, самодовольно улыбался, показывая большой палец. Я не сразу понял, что вижу самого себя, такого счастливого и довольного, что даже на миг позавидовал сам себе.

На гигантском билборде значилось: «Не пропусти величайшее шоу седьмого канала! Добрый вечер с Акиро Харуки».

Вот дела. Чего угодно я ожидал, но не этого.

Гушикен сидела в своей маленькой подсобке, заваленной бумагами, прошлогодними журналами мод и старой мебелью. Стены комнаты были обшарпаны, но на полке над ее столом аккуратным рядом стояли нэцке — её гордость. Она перебирала фигурки одну за другой, разглядывала, протирала. Эти механические движения позволяли ей сосредоточиться. А поразмыслить было о чем.

Датэ… Ах этот простачок Датэ, которому в жизни везет — есть и должность, и внешность, и перспективы. О перспективах в последнее время особенно приятно подумать.

В руках Гушикен оказалась фигурка быка. Женщина задумчиво скользнула пальцем по резным рогам, вспоминая недавний разговор с господином Вакедо, начальником вещательных передач на телевидении.

— Пока я буду в командировке, обязанности начальника будет исполнять господин Датэ, — сказал он так невозмутимо, словно это было самое разумное решение.

Её тонкие губы изогнулись в усмешке, когда она вспомнила эти слова. Решение казалось абсурдным: этот вспыльчивый, истеричный Датэ, который не умел держать себя в руках, вдруг становился временным начальником. Но абсурдность ситуации лишь разжигала её азарт.

Гушикен давно поняла, что хаос в чужой жизни — это её шанс. Чем больше суматохи вокруг, тем легче подчинить людей своей воле. А сейчас перед ней открывалась редкая возможность. Она поставила фигурку быка на стол и взяла в руки нэцке в форме лиса.

«Датэ, Датэ… — подумала она, прищурив глаза. — Любишь ты конечно размахивать руками и кричать, но я-то вижу, чего ты действительно хочешь. Ты жаждешь признания. И готов душу продать за возможность быть в центре внимания и ощутить свою важность. Ну что ж, а я хочу денег. И они скоро у тебя будут».

Гушикен тихо засмеялась, глядя на хитрую мордочку лиса.

Она знала, что Датэ будет сопротивляться сначала. Он любит разыгрывать из себя мученика, громко жаловаться на жизнь и говорить, как он устал от «давления». Но вскоре он сдастся — против Гушикен любые действия бесполезны.

— О, господин Датэ, — прошептала она с насмешкой, — ты думаешь, что контролируешь свою жизнь. Но теперь твоё будущее в моих руках.

Она облокотилась на стол, глядя на свою коллекцию. Потом не выдержала, вязал телефон и набрала знакомый номер.

— Алло, господин Датэ? Это я, Гушикен, — начала она ласковым, почти певучим голосом. — Мне нужно с вами поговорить.

На том конце линии послышалось раздражённое сопение.

— Чего тебе, Гушикен? У меня нет времени. Если это снова про деньги, забудь. Я больше не нуждаюсь в твоих услугах. Акиро мне уже не интересен, я сам с ним в скором времени разберусь, без твоей помощи, — холодно ответил Датэ.

Гушикен мгновенно нахмурилась, но её голос оставался таким же сладким.

— Ах, как жестоко, господин Датэ, — сказала она с легкой ноткой обиды. — Разве так поступают с девушкой, которой вы разрушили жизнь?

— Что? — в голосе Датэ прозвучало неподдельное недоумение. — О чем ты?

— Ты меня обесчестил, заделал мне ребенка, а теперь просто бросаешь? — вскрикнула она, добавляя в голос отчаяния и плаксивости.

— Что⁈ Ребенка⁈ Да мы даже… даже не целовались! Что ты несёшь⁈ — Датэ теперь буквально кричал в трубку.

Гушикен откинулась на спинку стула и выдержала паузу. Затем тихо рассмеялась, будто бы её совсем не задевала его вспышка.

— Заделал, а ведь мы даже не целовались. Такой вы, господин Датэ, необузданный, — произнесла она спокойно, но с явным сарказмом. — Ведь об этом никто не знает, верно? А вот твой начальник, господин Вакедо, видел нас вместе на концерте Момо. Ты, такой галантный, с таким заботливым выражением лица был. Душка! Выглядели мы тогда, как счастливая пара, ты не находишь?

— И что с того? — резко ответил Датэ.

— А теперь представь, какое у него будет выражение лица, когда он узнает, что ты бросил беременную девушку. Как думаешь, ему это понравится?

На другом конце линии повисло напряжённое молчание.

— Ты дьявол, Гушикен, — наконец процедил Датэ. — Ты настоящий дьявол в юбке! Тебе никто не поверит!

— Так давай выясним это — поверит или нет? Поверь, порой я бываю очень убедительной!

— Гушикен! — прошипел Датэ. — В тебе души нет! Ты и в самом деле дьявол!

Гушикен снова рассмеялась, на этот раз громче и откровеннее.

— О, господин Датэ, это комплимент, — сказала она. — Но, если честно, я всего лишь женщина, которая заботится о своём будущем. И будущем нашего ребенка. Вот и всё.

— Чего ты хочешь? — резко спросил он, явно осознавая, что у него нет выхода.

— Всего-то немного денег, — она вновь вернулась к своему певучему голосу. — Ты же не хочешь, чтобы эта история дошла до Вакедо, верно?

Она услышала, как он что-то сердито пробормотал, а затем связь оборвалась. Гушикен медленно положила трубку и села прямо.