Шоу должно продолжаться, Акиро-сан! Часть 2 (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 21

— Ты всегда был таким честным, Акиро.

Я не ответил. Что-то в этот момент заставило меня сделать шаг ближе. Момо тоже медленно повернулась ко мне, теперь наши лица были совсем рядом.

— Ты ведь понимаешь, что мы идем на риск, — шепнула она, глядя прямо мне в глаза.

— Риск иногда необходим, — сказал я.

Ее взгляд скользнул к моим губам, и я почувствовал, как сердце застучало быстрее. Это было как электрический заряд, который пробежал по всему телу. Я не знал, кто сделал первый шаг, но наши лица начали сближаться.

И вдруг, словно весь мир исчез, наши губы встретились.

Это был не осторожный поцелуй, а мягкий, искренний и нежный, пусть и импульсивный. Я чувствовал ее тепло, легкий аромат ее духов, смешанный с прохладой ночного ветра. Ее руки поднялись и коснулись моих плеч, а я осторожно обнял ее за талию, словно боялся, что этот момент может разбиться, как хрупкий стеклянный шар.

Когда мы разомкнули губы, она тихо рассмеялась, ее голос звучал так легко и свободно.

— Это было глупо? — спросил я, чувствуя, как жар поднимается к щекам.

— Нет, — ответила она, касаясь моей щеки рукой. — Это было… совершенно правильно.

Мы вновь обернулись в сторону ночного Токио и надолго замолчали, любуясь его видами.

— Это место… Ты часто приходишь сюда? — спросил я, разрывая тишину.

— Только когда хочу подумать, — она повернулась ко мне. — Здесь легко напомнить себе, как огромен мир. И как важно, чтобы нас в нем заметили.

Я молчал.

— Спасибо, что пришел, — наконец сказала она, ее голос стал тише. — Это место, Акиро, сегодня — только для нас двоих. Кстати, вечер подарков и сюрпризов еще не закончился!

— Что ты имеешь ввиду? — не понял я.

Девушка не ответила, лишь загадочно улыбнувшись.

Ветер слегка усилился, но ночной вид Токио по-прежнему завораживал своей красотой. Я стоял рядом с Момо, не зная, что она задумала дальше. Она, как всегда, была загадочной. Ее глаза блестели в свете неона, словно скрывали тысячи тайн.

— Акиро, — сказала она вдруг, повернувшись ко мне.

— Да?

Она медлила, будто собиралась с духом, а затем вытащила из своего плаща конверт и протянула мне.

— Это для тебя.

Я нахмурился, глядя на ее протянутую руку.

— Что это?

— Деньги, — спокойно ответила она.

Я удивленно посмотрел на нее, потом на конверт.

— Момо, что за шутки?

— Никаких шуток. Это на рекламу твоей передачи. Я знаю, что тебе нужны деньги — и не спрашивай откуда.

Я растерянно взял конверт, заглянул внутрь. Там была солидная сумма. И только теперь до меня начал доходить смысл всего, что произошло, и в первую очередь концерта.

Я почувствовал, как внутри все переворачивается.

— Момо, я не могу это принять. Это неправильно.

Она нахмурилась, ее лицо стало серьезным.

— Неправильно? А что, по-твоему, правильно? Сидеть и ждать, пока кто-то другой даст тебе шанс?

— Я справлюсь сам, — твердо сказал я, пытаясь вернуть ей конверт.

Ее глаза вспыхнули огнем, и голос стал твердым.

— Акиро, ты хоть понимаешь, через что я прошла, чтобы достать эти деньги? Я рисковала своей карьерой ради тебя. Твой отказ — это худшее, что ты можешь сделать сейчас.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но она не дала мне возможности.

— Возьми, — продолжила она, глядя мне прямо в глаза. — Ради меня. Ради нас.

Эти слова прозвучали настолько искренне, что я замер. Взяв конверт, я почувствовал, как в груди разливается странная смесь стыда и благодарности.

— Спасибо, Момо, — только и смог выдавить я.

Ее лицо смягчилось, она улыбнулась.

— Вот и хорошо. А теперь перестань думать о всяких глупостях и просто наслаждайся моментом.

Мы присели на мягкие плетеные кресла, которые стояли на крыше. Момо включила небольшую колонку, из которой зазвучала тихая мелодия. Она подалась вперед и сказала:

— Удиви меня, Акиро. Ты ведь всегда носишь с собой что-то интересное.

Я улыбнулся.

— Ты ведь любишь стихи?

— Конечно, — кивнула она, скрестив ноги под собой.

Я улыбнулся, прочистил горло, как перед выступлением, и начал читать:

Сравню ли с летним днем твои черты?

Но ты милей, умеренней и краше.

Ломает буря майские цветы,

И так недолговечно лето наше!

То нам слепит глаза небесный глаз,

То светлый лик скрывает непогода.

Ласкает, нежит и терзает нас

Своей случайной прихотью природа.

А у тебя не убывает день,

Не увядает солнечное лето.

И смертная тебя не скроет тень

— Ты будешь вечно жить в строках поэта.

Среди живых ты будешь до тех пор,

Доколе дышит грудь и видит взор!

— Какие красивые стихи! — затаив дыхание, произнесла Момо. И хитро блеснув глазами, спросила: — Ты сам их написал?

— Конечно! — едва сдерживая улыбку, ответил я.

— И как же называется этот стих?

— Ну…

Я замешкался.

— Давай подскажу, — едва сдерживая смех, произнесла Момо. — Сонет 18?

— Ты знала!

— Конечно знала! Это же Шекспир! Врунишка!

Мы рассмеялись.

Потом Момо поднялась со своего места и подошла ближе, положив руки мне на плечи.

— Ты всегда находишь способ заставить меня улыбнуться, Акиро.

— Это моя работа, — с легкой усмешкой ответил я.

Мы поцеловались. Это был не тот порывистый, страстный поцелуй, как раньше. Он был мягким, наполненным теплом и доверием.

Когда мы разомкнули губы, Момо улыбнулась и сказала:

— Я уверена, что теперь у нас все будет хорошо.

Я посмотрел на нее и кивнул. В этот момент мне казалось, что весь мир замер, оставив нас одних на этой крыше под звездами и огнями Токио.

Солнечные лучи пробивались сквозь неплотные шторы, наполняя комнату мягким золотым светом. Я потянулся и сел на кровати, ощущая легкую усталость от вчерашней встречи с Момо. На прикроватной тумбочке лежал конверт с деньгами — 750 тысяч иен. Эти деньги, которые она дала мне, сейчас казались и подарком, и тяжелым грузом одновременно. Все-таки не привык я брать деньги у девушек.

Я взял телефон и пролистал список контактов. Найдя нужное имя, нажал на вызов.

— Мицуо? Это Акиро, — сказал я, когда услышал знакомый голос на другом конце.

— Акиро! — ответил он бодро. Голос рекламщика звучал так, будто он был уже на десятом стакане кофе. — Рад слышать тебя. Ты решил вопрос с оплатой? Все согласовал со своими партнерами?

Последнее слово он сказал с особой интонацией и я понял, что он немного злиться на то, что один из моих партнеров — этот тот самый Джеро, который отбил у него его девушку.

— Да, — сказал я, пытаясь придать голосу уверенности. — Я готов внести предоплату за рекламу своего шоу.

На том конце воцарилась короткая пауза.

— Отлично, дружище! — воскликнул Мицуо. — Напомню, мы говорили о миллионе иен. Это стандартный бюджет для качественного продвижения.

Я чуть не рассмеялся от нервов. Стандартный бюджет. Для меня это звучало как целое состояние.

— У меня есть 750 тысяч, — сказал я, неуверенно прокашлявшись.

— Ого, ты быстрый, — удивился Мицуо. — Но это немного меньше, чем нужно.

— Ты же обещал скидку, помнишь? — напомнил я, пытаясь звучать как можно увереннее.

На другом конце телефона я услышал, как он задумчиво протянул:

— Хм… Ну, скидку я обещал. Но даже с учетом скидки это все еще чуть меньше, чем нужно.

Я почувствовал, как в груди зашевелилось беспокойство. Больше я бы уже точно не раздобыл.

— Слушай, — продолжил Мицуо, и в его голосе появились игривые нотки. — Я тут подумал… Считай, что мы заключаем сделку века.

— Сделку века? — переспросил я, настороженно улыбаясь.

— Да! — громко заявил он. — Считай, что я не просто рекламщик, а человек, который хочет остаться в истории! Это не реклама, Акиро. Это будет настоящее произведение искусства! Уверен, что твое шоу выстрелит. Тем более, что там снимается Момо. Сам понимаешь, такой пункт в моем портфолио повысит мою стоимость для других клиентов!