Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже (сборник) (СИ) - Чайлд Ли - Страница 3

— А вы не хотите бросить где-нибудь якорь?

Он покачал головой:

— Нет. Как раз наоборот. Всю жизнь я был связан с армейской службой — а она совсем не располагает к оседлости, и постепенно я привык быть перекати-полем.

Она помолчала.

— Как человек может служить в армии всю жизнь?

— Мой отец служил. Я вырос на военных базах, разбросанных по всему миру. А потом и сам решил там остаться.

— Но ведь вы уже уволились.

— Готовый ко всему и никому не нужный, — кивнул он.

Ричер видел, что она размышляет над полученной информацией. Она прибавила газа, возможно неосознанно. У него было чувство, что ее интерес к нему растет вместе со скоростью автомобиля.

Компания «Форд» собирает модель «краун-виктория» на заводе в Канаде, и почти все собранные машины выкупаются полицией, такси и фирмами, занимающимися прокатом автомобилей. В частные руки они практически не попадают. Поэтому, когда человек видит эту машину и она не раскрашена в желтый цвет такси или черно-белые цвета полиции, он подсознательно воспринимает ее как автомобиль скрытого наблюдения, который может принадлежать полиции, ФБР или Секретной службе. Подобное впечатление возникает помимо вашей воли. К тому же его можно усилить.

На полпути к Абилину высокий блондин съехал с шоссе и остановился на заброшенной пыльной дороге. Он заглушил двигатель и открыл багажник. Мелкий смуглый брюнет вытащил оттуда тяжелый чемодан и положил его на землю. Женщина расстегнула на чемодане молнию, открыла его и протянула высокому блондину пару виргинских номеров. Тот достал из чемодана отвертку, снял с машины техасские номера и привинтил на их место виргинские. Женщина извлекла из чемодана четыре антенны для «Си-би» — радиостанций и мобильных телефонов, купленные на радиорынке в Лос-Анджелесе. Телефонные антенны она прикрепила к заднему стеклу на самоклеящееся основание. А «Си-би» были магнитными и были установлены на крышку багажника. Они не были соединены ни с одним прибором. Они торчали там просто для вида.

Затем мелкий брюнет сел за руль и не торопясь поехал обратно к шоссе. «Краун-виктория», стандартные колеса, лес антенн, виргинские номера. Возможно, служебный автомобиль ФБР, в нем трое агентов, возможно, с важным заданием.

— И чем вы занимались в армии? — безразлично спросила женщина.

— Я был полицейским, — ответил Ричер. — Служил в военной полиции.

— А вы были хорошим полицейским? — Женщину эта информация почему-то очень заинтересовала.

— Думаю, да. Я дослужился до майора, имею награды.

После непродолжительной паузы бна спросила:

— Так почему же вы оставили службу?

— Меня сократили. После окончания холодной войны нужна была более компактная армия.

— Как в городе, — кивнула она. — Если жителей становится меньше, полицейских тоже становится меньше. Я живу в очень маленьком городке под названием Эхо. Как я уже сказала, это южнее Пекоса. Глухое место. Поэтому его и назвали Эхо. Это из греческой мифологии. Так звали девушку, влюбленную в Нарцисса. Но он любил только самого себя, и она иссохла от горя, остался только голос. Поэтому местечко и назвали Эхо. Там вообще нет полицейского участка. Только шериф.

Ричеру послышались в ее голосе тревожные нотки.

— А это что, проблема? — спросил он.

— Понимаете, это очень белый округ. Так что при определенных обстоятельствах проблемы возможны.

— А определенные обстоятельства наступили?

Она смущенно улыбнулась:

— Сразу видно, что вы полицейский. Вы задаете слишком много вопросов.

Какое-то время она вела машину молча, положив смуглые тонкие руки на руль. Ехала быстро, но без суеты. Ричер наблюдал за ней украдкой. Что-то ее беспокоило.

— Как жилось в армии? — нарушила она молчание.

— Это особый мир. Упорядоченный, но в некотором роде беззаконный. Суровый и нецивилизованный мир.

— Как Дикий Запад. Мне кажется, вам там нравилось.

— Но не все, — кивнул он.

Она выдержала паузу:

— Могу я узнать, как вас зовут?

— Ричер.

— Можно задать вам личный вопрос?

Он кивнул.

— Вам, Ричер, когда-нибудь приходилось убивать людей? В армии?

— Да.

Женщина замолчала, но было видно, что она сдерживается, чтобы не задать следующий вопрос.

— В Пекосе есть музей Дикого Запада, — сказала она. — Рядом с ним находится могила Клея Эллисона по прозвищу Благородный Стрелок. На его надгробии высечено: «Роберт Клей Эллисон. 1840—1887». И эпитафия: «Он не убил ни одного человека, который бы этого не заслуживал».

— Отличная эпитафия.

— В музее есть старая газета с некрологом. В нем говорится: «Нет никаких сомнений в том, что он действовал жестоко во имя торжества справедливости, как он ее понимал».

— Хороший некролог, — похвалил Ричер.

— А вам бы хотелось, чтобы о вас напечатали некролог, похожий на этот?

— Ну, вообще-то, пока нет.

Она улыбнулась:

— Нет. Конечно, нет. Но вы бы хотели, чтобы о вас написали нечто подобное? Я имею в виду — в конце концов?

— Мне приходится порой думать и о более неприятных вещах. А куда мы движемся?

— Вы имеете в виду дорогу? — нервно спросила она.

— Нет. Я имею в виду наш разговор.

Они молча ехали еще какое-то время, а затем женщина припарковала машину на пыльной обочине.

— Меня зовут Кармен Грир, — представилась она. — И мне нужна ваша помощь.

— Я подобрала вас не случайно, — продолжала Кармен Грир. Ее лицо было непроницаемо.

— Так почему же вы меня подобрали? — спросил Ричер.

— Я искала мужчину такого типа. До вас я подобрала, наверное, не меньше дюжины парней. Целый месяц я колесила по западному Техасу и искала тех, кого надо было подвезти.

— О’кей, Кармен, — прервал ее Ричер, — в чем дело?

Она на мгновение задумалась, а затем повторила:

— Мне нужна ваша помощь.

— Но вы же никогда меня раньше не видели.

— Не ваша лично. Но вас я могу себе позволить.

— В каком смысле?

— Никогда не имели дела с адвокатами? Они требуют много денег, а потом говорят, что ничего нельзя поделать. Я уже общалась с четырьмя, но все они мне не по карману.

— Но вы ведь ездите на «кадиллаке».

— Он принадлежит моей свекрови.

— У вас на руке кольцо с большим бриллиантом.

Ее глаза потемнели.

— Это подарок мужа.

Ричер посмотрел на нее:

— А он не может вам помочь?

— Нет, он не может мне помочь. Вы когда-нибудь пытались найти частного детектива?

— Не было необходимости. Я сам был детективом.

— Я добралась до самого Остина. Парень, которого я нашла там, сказал, что может мне помочь, но он собирался использовать команду из шести человек, и это стоило бы мне почти десять тысяч долларов в неделю.

— За что?

— Я отчаялась, запаниковала. Тогда у меня и возникла эта идея. Я подумала, что, если я буду ездить и искать «автостопщиков», один из них вполне может оказаться тем, кто мне нужен.

— Но ведь вы подвергали себя опасности.

— Я вынуждена рисковать. Я думала, что повстречаю ковбоя или парня с нефтепромыслов. Понимаете, крутого, здорового мужика, у которого в тот момент, возможно, не было работы и хотелось срубить деньжат. Но я не могу платить много. Это пе будет слишком большой проблемой?

— Пока все, о чем вы говорите, — сплошные проблемы.

Она помолчала, а затем продолжила:

— Я говорила со всеми этими мужчинами, но никто из них не был по-настоящему хорош. Я думаю, вы мне подойдете. Вы — мой лучший вариант. Бывший военный полицейский, не обремененный семьей, — лучше не придумаешь.

— Я не ищу работу, Кармен.

Она радостно кивнула:

— Я так и думала. Но это еще лучше. Ведь тогда в деле не будет никакой грязи. Помощь ради помощи. Никакой корысти. А ваше прошлое — безупречно. Оно вас обязывает.

Ричер оторопел:

— Нет, не обязывает.

— Вы были солдатом, — возразила она, — и полицейским. Вы должны помогать людям. Полицейские этим и занимаются.