Легенды Альферии. Книга 1 (СИ) - "Пухнявая Панда" - Страница 9

– Моя рука поднимается только для защиты невинных и поддержания истинного мира, – ответил Алексарион. – Я сражаюсь за свободу, а не за укрепление тирании. Мой путь – это путь света, а не тьмы.

Маг слегка усмехнулся, но в его глазах блеснула холодная решимость:

– Свет и тьма – это всего лишь стороны одной монеты, герой. Всё зависит от того, как ты на них смотришь. Ты уверен, что твой путь – единственно верный? Или, возможно, ты всего лишь пешка в чьей-то игре?

С этими словами он медленно поднял руку и зал начал меняться. Стены замка словно растворились, и Алексарион оказался окружён иллюзиями – призраками прошлых битв, видениями хаоса и разрушений, которые могли бы случиться, если бы он не вмешался. Но среди этого мрака были и образы мира и гармонии, которые маг предлагал в своём видении стабильности. Герой почувствовал, как на него накатывает сомнение, но быстро отогнал эти мысли. Его вера в миссию оставалась непоколебимой. Он знал, что ни одна иллюзия не сможет поколебать его решимость.

– Ты не скроешь истину за своими иллюзиями, – сказал Алексарион, поднимая меч. – Я выбрал свой путь, и он ведёт меня к истинному миру, а не к ложному.

Алдреан снова медленно поднял руку, и воздух вокруг него ожил, наполняясь искрящейся энергией, словно танцем северного сияния. Каждое его движение порождало новые иллюзии, и вскоре вокруг него начали мерцать образы – эфемерные клоны, точные копии мага, словно отражения в зеркале другого измерения. В воздухе начали появляться мечи – сверкающие и невесомые, будто созданные из самого света.

Воин света принял оборонительную стойку. Клоны двигались в синхронном танце с магическими мечами, окружая его со всех сторон и создавая иллюзию хаоса и непредсказуемости. Мечи, казалось, то исчезали, то вновь появлялись, атакуя с разных направлений. Алдреан управлял этим вихрем иллюзий с непринуждённой грацией, словно дирижёр, ведущий симфонию хаоса. Герой света двигался с молниеносной скоростью, отражая натиск иллюзорных атак. Однако каждый удар казался лишь частью танца и ему было сложно определить, где настоящая угроза.

Алексарион, находясь в самом эпицентре бурлящего магического заклинания, проявлял невероятную смелость и решимость. Вихрь битвы между воином и магом становился всё более яростным и разрушительным. С каждым взмахом меча он разрезал магических клонов, словно те были лишь дымом, пытающимся затмить его свет. Каждый его удар рассеивал иллюзии мечей, превращая их в бесформенные клубы магической энергии, исчезающие в воздухе.

Вихрь сражения, накалившийся до предела, привёл их в одно из самых величественных и таинственных помещений замка – библиотеку. Это место было настоящим хранилищем древних знаний, где каждая книга и свиток хранили истории и мудрость ушедших эпох. Полки, уходящие ввысь до самого потолка, были заполнены древними томами, а своды зала, украшенные резьбой и фресками, поднимались над ними, словно защищая тайны, скрытые в этих книгах. Цветные витражи на окнах, изображавшие сцены исторических событий и мифических героев, пропускали приглушённый свет, отбрасывая пыльные лучи на полки.

Маг, чувствуя, что инициатива ускользает от него, решил прибегнуть к своему самому могущественному заклинанию. Он начал собирать энергию, направляя её в раскрытые ладони. В его руках начал формироваться массивный магический шар, наполненный густой и непроницаемой тьмой, которая, казалось, поглощала весь свет вокруг. Тёмная магия окутала зал, погружая библиотеку в глубокий мрак.

Алексарион, ощущая надвигающуюся угрозу, не колебался. Он собрал всю свою силу, решимость и веру в свет, устремив меч прямо в сердце вихря тьмы. Сияя как маяк в бездне, он выпустил волны чистой энергии. Весь зал замка озарился ярчайшим светом, когда тьма и свет сошлись в мощном столкновении, разбрасывая энергетические волны по всему помещению. Полки дрожали, древние книги падали, а витражи разбивались во вспышке силы. Энергетическая волна была столь мощной, что обоих воинов отбросило к стенам, вызвав трещины на старых камнях.

Когда пыль осела, наступила напряжённая тишина. Воин света, превозмогая боль и последствия взрыва, медленно поднялся на ноги. Его тело было измотано, но дух оставался несломленным. Вокруг царило молчание, нарушаемое лишь его тяжёлым, прерывистым дыханием. Он взглянул на своего противника и увидел, что Алдреан лежал неподвижно на полу. Глаза мага были закрыты, а его тело, лишённое магической энергии, выглядело безжизненным. Этот момент стал финалом их битвы. Маг, истративший всю свою силу на последнюю атаку, пал, и его могущество было окончательно сломлено.

Алексарион ощущал, как силы света наполняют его уставшее тело. Мягкое, тёплое свечение окутало его, проникая в каждую клетку и исцеляя каждую рану. Боль, что он испытывал после изнурительных сражений, начала отступать, и на месте глубоких порезов и ушибов остались лишь слабые следы.

Герой шагнул на холодные каменные плиты тронного зала, и его шаги эхом разнеслись по огромному пространству. Своды зала, возвышавшиеся высоко над ним, были украшены золотом и драгоценными камнями, сверкавшими в свете. Зачарованные окна, изменяли ночную тьму на дневной свет, заливая помещение сиянием, создавая иллюзию солнечного утра.

В центре зала, на величественном троне из чёрного камня, сидел Торвальд, лидер Хранителей. Его фигура, воплощение могущества, заполняла всё пространство, внушая одновременно страх и глубокое уважение. Холодный и непреклонный взгляд словно проникал в самую душу, являя собой силу, неподвластную времени. В его руках покоилась тяжёлая огненная секира с лезвием в форме медвежьей головы. От оружия исходил ощутимый жар, а внутри него пылал неугасимый огонь, символизирующий его внутреннюю несокрушимую мощь. Лезвие мерцало кроваво-красным светом, словно питаясь яростью своего хозяина. Эта секира была не просто оружием – она являлась символом силы, способной сокрушить любые преграды. Рядом лежал его шлем, выполненный в виде медвежьей головы.

– Торвальд, ты забыл, что величие страны измеряется не мощью её правителя, а благосостоянием и свободой её народа. Ты обманул себя, думая, что ужас и страх – это путь к величию, – голос Алексариона звучал твёрдо, но в нём слышалась боль за тех, кто пострадал от их правления.

Торвальд, с холодной усмешкой и презрением во взгляде, ответил:

– Мир не так прост, как тебе кажется на первый взгляд. Я не предавал свою страну. Я изменил её путь, чтобы спасти. А ты всего лишь наивный мечтатель.

– Твои действия принесли смерть и страдания, – возразил Алексарион, его голос был полон праведного гнева. – Ты пошёл против тех, кого клялся защищать. Сила должна быть направлена на защиту слабых, а не на подавление и террор.

– Великое будущее требует жертв, и я был готов пожертвовать всем, чтобы спасти страну, – холодно ответил Торвальд, его слова прозвучали расчётливо, словно приговор. – Иногда лидер должен делать тяжёлый выбор, который не всегда понятен окружающим. Слабость и сомнения – вот что разрушает страны. Моя решимость сделала меня тем, кем я есть. История пишется победителями и я готов стать одним из них победив великое зло.

Он сделал шаг вперёд. Его поступь была тяжёлой и уверенной, каждый шаг отзывался гулким эхом в тронном зале. Секира в его руках вспыхнула ярче, словно откликаясь на его решимость. Он посмотрел прямо в глаза Алексариону, и в его взгляде читалась уверенность в своей победе.

– Ты пришёл бросить мне вызов, – продолжил Торвальд. – Но знаешь ли ты, что это будет твоим последним шагом? Ты одинок в своей борьбе, а я – воплощение мощи и порядка. Твой путь света обречён, если он встанет на пути истинной силы.

– Истинная сила – это не подчинение, а свобода выбора. Я здесь не для того, чтобы стать победителем любой ценой. Я здесь, чтобы вернуть мир и справедливость,– ответил герой.

Когда последние слова затихли в стенах тронного зала, напряжение достигло своего предела. Воздух был пропитан ожиданием, а невидимая сила сдавливала пространство, предвещая неизбежное столкновение. Алексарион первым шагнул вперёд, его сверкающий меч излучал чистый свет, освещая путь и символизируя надежду.