Прощание с котом (сборник) - Арикава Хиро - Страница 13

Не нужно быть котом, чтобы понять: Кубота чувствовал вину перед Сатору.

– Вот, бери, какие понравятся. – Профессор принес коробку с шестью пирожными – такое количество сладкого делали явно не из расчета на двоих.

Сатору вздрогнул, но увидел мандариновое желе и с облегчением выдохнул. Видимо, решил, что его-то сможет как-нибудь в себя уместить.

– Возьму это.

– О, оно у них сезонное, – сказал Кубота, перекладывая себе в тарелку огромный «монблан».

Он уже съел целую гору сладостей и все равно не останавливался. Может, дело было не только в чувстве вины, а еще в том, сколько каждый из людей считал нормальным съесть зараз?

В любом случае наблюдать за тем, как Сатору берет желе маленькой ложечкой, только бы не доесть его раньше профессора, было забавно.

Причина испорченных отношений Мияваки и Куботы крылась в проблемах, нахлынувших на семью профессора.

У его жены нашли злокачественную опухоль. Врачи давали ей где-то год – Мияваки тогда как раз перешел на четвертый курс.

Кубота никому об этом не сказал, но, когда осенью жену положили в больницу, молчать о ее болезни стало невозможно. На профессора легли все домашние дела, он присматривал за детьми и животными, навещал жену – последнее от студентов скрыть не получилось. И даже если бы удалось, правда все равно вышла бы наружу – в конце концов, его семинары в основном состояли из практики, поэтому Кубота близко общался со всеми подопечными.

Когда студенты узнали о проблемах в семье преподавателя, они придумали, как изменить план занятий, чтобы уменьшить нагрузку на профессора. Больше всех помогал Мияваки: он даже ходил за покупками и сидел с детьми, если Кубота не мог нанять няню.

Парень подружился с ребятами, и они тоже к нему привязались. Когда жена Куботы попала в больницу, он просил своих родителей присматривать за животными, но спустя неделю с Мияваки дети сказали, что теперь сами могут ухаживать за питомцами.

Похоже, братик Мияваки, как звали его ребята, так любил животных, что привил это детям. Сын даже выходил гулять с собакой, как только возвращался со школы.

– Прости за лишние хлопоты, – смущался Кубота.

– Нет проблем, – всегда с улыбкой отвечал Мияваки. – Мне нравится сидеть с Ми-тян и Джоном, да и лекций больше нет – только семинары остались.

Удивительно, но парень ухитрился закрыть учебную программу еще к концу прошлого года и сейчас ждал неофициального приглашения на работу.

На Мияваки легко было положиться, и своим отношением он разбаловал профессора: тот постоянно рассказывал о жене и жаловался на проблемы.

Ее состояние долго оставалось стабильным, но после Нового года вдруг появились осложнения.

«До весны может не дотянуть», – так сказали врачи.

В тот день Мияваки, который уже дописал и даже сдал дипломную, вдруг объявился в аудитории для семинаров. Вид у него был серьезный.

– Чего тебе? – резко спросил Кубота – он снова собирался в больницу.

– Профессор, пожалуйста, расскажите вашим детям о том, что происходит.

– Думай что говоришь!

Дети Куботы не знали, что их мама при смерти. Сын учился в шестом классе, а дочь была на четыре года младше. Они бы не выдержали, если бы услышали, что мама умирает и помочь ей нельзя. Кубота решил, что будет молчать до последнего и сам справится с этой ношей, только бы не ранить детей. Когда они узнают о болезни, то, конечно, захотят навестить маму. Но сейчас он не хотел, чтобы ребята страдали из-за того, что ее никак не спасти.

До самого последнего момента никакие плохие новости не омрачат их общение с мамой.

– Это не твое дело! – прикрикнул Кубота.

– Профессор!

Да как он вообще посмел лезть в его жизнь? И почему из всех студентов именно он? Куботе казалось, Мияваки понимал его лучше других. Казалось, что именно поэтому он и помогает.

– Не суй свой нос в дела моей семьи! – Профессор вдруг разом забыл обо всем, что сделал для него Мияваки.

Сейчас, вспоминая о том, как грубо себя вел, Кубота съеживался.

Но Мияваки не отступал.

– Профессор, ваши дети уже знают! – выпалил он.

Глаза Куботы налились кровью. Неужели этот мальчишка…

– Ты все им рассказал?!

– Нет. Но они чувствуют, что мама умирает.

Если бы только Кубота прислушался к его словам, он бы понял, что имел в виду Мияваки. Но тогда голова мужчины была забита тревогами и страхами: вдруг он врет и на самом деле сам все рассказал? Или еще не говорил, но скажет потом?

– Ваша жена много значит для вас – много значит она и для детей! Они захотят с ней попрощаться! Пожалуйста, дайте им эту возможность!

Мияваки как будто пытался сказать: «Я понимаю, что чувствуют ваши дети», но в тот момент его слова только сильнее распаляли Куботу.

Да что он мог знать, если у него самого не было детей? Словно понимает сына и дочь Куботы лучше, чем их родной отец.

– Дети будут жалеть о том, что они не успели попрощаться! И виноватым окажетесь вы!

– Ты не представляешь, что чувствуют родители! Не говори о том, о чем понятия не имеешь!

Если бы Кубота только мог повернуть время вспять, он бы промолчал в ту секунду. Сколько раз он жалел о том, что тогда наговорил.

Мияваки продолжал давить.

– Да, я не представляю, каково это – быть родителем! Но лучше знаю, что чувствуют дети!

О чем думал Мияваки, когда произносил эти слова? Что вспоминал?

– Дети захотят попрощаться с ней, пока не поздно! Сказать, что любят, сказать спасибо!

Его голос все больше походил на плач, и Куботу это раздражало. Он решил положить спору конец.

– Больше не подходи к моим детям! Слышишь?! И на занятиях можешь не появляться!

И почему этого студента так волновала чужая проблема?

Профессор испугался отчаяния, отразившегося на лице Мияваки, – казалось, будто весь его мир только что рухнул, – и поскорее выбежал из аудитории. Тогда Кубота в последний раз видел парня студентом.

На семинары Мияваки ходить было действительно незачем – дипломную он уже сдал.

И работа оказалось отличной.

Мияваки не ослушался и больше на практических занятиях не появлялся, хотя Кубота, конечно, сказал тогда глупость. Остальные студенты сразу заметили, что душа их компании вдруг перестал ходить на пары, но Мияваки заверил их, что готовится к будущему трудоустройству.

Странная, почти угрожающая настойчивость, с которой Мияваки просил профессора открыть детям правду, сильно его заботила. Он решил поговорить об этом с лучшим другом Мияваки, Суги.

– Он так переживает за моих детей… Может, на то есть причина?

По выражению лица Суги сразу стало ясно: он знает.

– Еще в детстве Мияваки потерял родителей в автокатастрофе. Лет ему было, как вашему сыну. Наверное, он сильно волнуется за ваших детей, вот и пытается вмешаться… – Казалось, Суги хочет добавить: «Пожалуйста, поймите его».

– Ясно, спасибо…

Такой ответ совершенно выбил профессора из колеи. Последний раз он ощущал нечто похожее, когда врачи сказали, что его жена умирает.

Кубота все время вспоминал о том, что сказал Мияваки.

«Ты не представляешь, что чувствуют родители!» О чем подумал осиротевший парень, услышав эти слова?

Да, как бы ему ни хотелось, он не знал, о чем перед смертью думали его родители, и мог только предполагать.

«Но я лучше знаю, что чувствуют дети!» Мияваки не лгал. Только он мог рассказать, каково это – в один день потерять обоих родителей.

После разговора с Суги Кубота начал сомневаться: может, стоило открыть детям правду? Или нет?

Однако время шло, и состояние жены ухудшалось. Кубота решил обо всем рассказать сыну.

– Маме осталось недолго.

Ребенок плакал, но держался. Наверное, как и говорил Мияваки, он подсознательно чувствовал, что происходит.

Когда они пришли в больницу, жена профессора большую часть времени была без сознания. Но в моменты, когда она приходила в себя, сын без конца произносил «спасибо, мама» и «я люблю тебя». Сестре он сказал повторять то же самое.