Николай I Освободитель // Книга 10 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 7

— Получается, что даже вместе с перевозкой африканцы обходятся дешевле? — Задумчиво пробормотал сын, — интересно, никогда бы не подумал. И что вы их собираетесь и дальше завозить из колоний на замену русским солдатам? Это будет воистину устрашающее зрелище.

— Собираемся, я кивнул. Всех русских, конечно, не заменим, их там просто нет столько, но дело это действительно выгодное. Платим им мы меньше, чем русским, договор они подписывают сразу на десять лет, так что считай готовые сверхсрочники. Для них это, как ты сам говорил, немалая честь в европейской армии служить, да и просто условия обитания у нас в дивизионных городках зачастую лучше, чем на родине. Тут какая-никакая постель, одежда, кормежка. Врачи есть, если что. А что там? Степи, жара, вода из лужи, подножный корм и всякие зловредные насекомые, так что желающих вступить к нам в армию более чем достаточно. Ну и надо понимать, что, убирая каждого воинственного негра из Африки, мы упрощаем жизнь нашим переселенцам. Пусть лучше чернокожие на Кавказе бандитов гоняют, чем у себя дома разбойничают.

— С этим сложно спорить, — согласился сын. На этом разговор и завял сам собой. Кто-то поднял вопрос новинок столичного Иллюзиона и это оказалось интереснее темы межконтинентальной миграции.

Вопрос завоза «иностранных специалистов» на самом деле был совсем не так прост. Как минимум в том плане, что нам не нужны были всякие землячества, гетто и прочие… Культурные автономии. Тех же ирландцев мы активно расселяли по всей империи стараясь не давать им скапливаться в одном месте, но и то в больших городах потихоньку начала появляться «этническая преступность». Просто далеко не все хотели спокойно пахать землю — пусть даже свою и даже без ненавистных англичан за спиной — или честно трудиться. Многие уезжали из Ирландии, убегая от ожидающей их пеньковой тетушки, и почему-то считали, что в России можно невозбранно продолжать беспокойный образ жизни. Приходилось объяснять, что хоть повешение в России применяется крайне редко и в совершенно исключительных случаях, пожизненная каторга на угольном разрезе, она не сильно-то лучше. Три-пять лет каторжного труда по четырнадцать часов в день, на жаре и холоде, которые в итоге неминуемо закончатся какой-нибудь болячкой и безымянной могилой. Сомнительной привлекательности перспектива.

Короче говоря, к завозу «иностранных специалистов» — особенно тех, чья культура очень сильно отличается от русской — мы старались подходить максимально аккуратно. Тех же чернокожих из Африки нанимали только на длинные многолетние контракты в армию, где за условные десять лет в окружении русских сослуживцев хочешь-не хочешь, а примешь их культуру и образ мышления. Плюс завозили мы из Африки только мужчин, чтобы не допускать создание уже внутри коренных территорий империи этнических семей-ячеек. Хочешь создать семью — не вопрос, но будь добр найди местную женщину, ну а во втором поколении там и вовсе совсем русские люди получатся, даром что кожа у них несколько темнее, чем у соседей. Благо в России всегда проживало много этносов, на такие мелочи тут никто внимания не обращал особо, лишь бы человек был хорошим.

Тот же принцип — с инверсией на сто восемьдесят градусов, правда — мы использовали при вывозе рабочей силы из Китая. Тут, наверное, нужно пояснить, что после начала полномасштабной гражданской войны всех против всех, народ из этой страны начал активно разбегаться. Люди убегали в основном на юг — потому что на севере их не пускали русские казаки, а на западе были уйгуры, которые ханьцев тоже, мягко говоря, не любили — и как не странно через океан. Это совсем не очевидно — ну во всяком случае я об этом в будущем ни разу не слышал — но китайцы к середине 19 века уже вполне освоили океанские плавания и во всю шатали в ту же Калифорнию по торговым делам. А там как раз в это время имела место золотая лихорадка сопровождавшаяся наплывом переселенцев — буквально каждой твари по паре, были тут и испано-, и англо,- и германо-, и франкоговорящие и, кажется были представлены просто все народы мира — из за чего население Русской Америки всего за десяток лет выросло фактически в несколько раз. При этом имел место дичайший перекос в сторону мужского пола. На одну женщину приходилось местами по десять и даже по двадцать мужчин, и конечно ни к чему хорошему это приводить не могло.

Первые китайцы начали прибывать в Калифорнию «своим ходом» еще в середине 40-х, однако этот момент был вовремя замечен и отрефлексирован. Ничего именно против этой нации я никогда особо не имел, но вот их свойство плохо ассимилироваться меня как русского императора просто не могло не напрягать. Как показывал пример будущего, китайцы даже прожив в Америке полторы сотни лет, продолжали иметь отдельные компактные места проживания с магазинами, кафешками, и даже, по слухам, собственной полицией. Про преступность я и говорить не буду, тут все понятно.

Короче говоря, завоз китайских рабочих был прекращен буквально сразу, а вместо этого мы организовали централизованное переселение китайских женщин. Логика тут опять же была максимально проста — при тотальной нехватке женского пола, старатели так или иначе будут вынуждены разбирать китаянок. И вот у нас есть семья — китаянка и условный мексиканец, на каком языке они будут общаться между собой если основным языком в этой местности является русский. Так на русском и будут. А там уже глядишь и школы построим, наладим систему правильного воспитания с нужной нам идеологической базой и все — никаких китайцев, мексиканцев или немцев с ирландцами. Все переплавятся в одну общность.

На практике, конечно, получалось все не так благостно. Ну еще бы, если к тебе практически на пустое место — сколько там было населения до начала золотой лихорадки, тысяч триста, не больше — за пятнадцать лет в те края перебралось еще около миллиона человек, из которых непосредственно по имперской программе переселения было меньше половины. Опять же не то, чтобы не находилось желающих попытать золотого счастья в России, они были и с избытком, тем более что рекламу переселения в Америку мы запустили в газетах достаточно плотную. Все упиралось в логистику — не хватало судов для перевозки через Атлантику, не справлялся никарагуанский «сухопутный мост» да и на Тихом океане не всегда имелась возможность перевозить людей вдоль побережья.

— Подожди Ник Ник, — после окончания ужина я поймал сына и вместе с наследником отошел в соседнюю «курительную» комнату. — Надо поговорить о делах.

— Что случилось? — К сожалению того внимания, которое я уделял старшему, младшие не получили, поэтому даже различать мои интонации у Николая получалось довольно плохо. Я хотел загрузить его важным, но рядовым в общем-то делом, а он подумал, что произошло что-то нехорошее.

— Ничего страшного, — я мотнул головой, когда мы все втроем расселись по местам. Такой себе малый семейный совет. Михаила не хватает, он недавно получил назначение губернатором в Прибалтийскую губернию и заезжал в Николаев лишь от случая к случаю. — Слышал новости из Эривани?

В столице Армянского княжества умер местный правитель и генерал русской службы Бебутов Василий Осипович. Прославленный полководец, освободитель Армении от турецкого ига, национальный герой, «Ак-Паша», как его называли турки за белый мундир и белую лошадь, пользовался в стране непререкаемым авторитетом. Сформированные из русских уроженцев полки местной гвардии на своего генерала — оказавшегося еще и толковым администратором — разве что не молились. Была бы в армянской церкви традиция писать иконы, уверен лицо Бебутова бы обязательно оказалось на освященной доске.

К сожалению, генерал женился поздно, первый сын и наследник появился у него только в 1839 году, сразу после занятия трона, и к настоящему времени Великий Князь Николай Васильевич Бебутов достиг только четырнадцатилетнего возраста. Естественно, авторитета отца он не имел, не имел он в общем-то никакого авторитета вообще, и из союзного нам княжества тут же пошли нехорошие слухи о возможном перевороте.