Николай I Освободитель // Книга 10 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 2

— Посторонись, вашбродь, — Бутакова аккуратно, но непреклонно подвинули в сторону от пролома, и в прорыв ломанулись русские матросы, которые одной своей телесной мощью, казалось, внушали тщедушным китайцам натуральный трепет. В среднем русские бойцы были чуть ли не на голову выше свих узкоглазых визави, и чуть ли не вдвое шире их в плечах.

Весь штурм занял пятнадцать минут и стоил русским морякам троих убитых и пятерных раненных. Китайцы в очередной раз показали, что вояки из них очень посредственные, впрочем, после войны 1841 года, когда несколько кораблей и неполный полк пехоты сумел «нагнуть» империю с населением в четыреста миллионов человек, в этом уже никто особо и не сомневался.

Уже через час на берег начали высаживаться армейцы. Солдаты непривычные к долгим морским переходам не скрывая радовались сходу на землю, и ожидаемое продолжение штурма прикрывающих устье реки фортов их совсем не смущало. Теснота кораблей, качка, не слишком качественная кормежка — в море накормить такую ораву дело совсем не простое, поэтому солдаты сидели в основном на сухпайке, довольствуясь только одним приемом горячей пищи в день из-за чего многие перманентно маялись животами — и постоянная качка казались им явно более страшными врагами, чем какие-то китайцы.

В итоге на то чтобы окончательно зачистить китайские укрепления русским войскам понадобился весь остаток светового дня. Пару раз цинские войска пытались собраться с силами и контратаковать, с очевидной целью сбросить десант в море, но опять же преимущество в огнестрельном оружии делало эти попытки по-настоящему самоубийственными. Впрочем, и без потерь у атакующих тоже не обошлось, погибло два десятка русских солдат, и еще столько же было ранено. Особо неприятным и неожиданным для европейцев оказался обстрел из луков. Казалось бы — середина девятнадцатого века, какие могут луки? А поди ты. Именно на это оружие и пришлась большая часть русских потерь поскольку далеко не сразу стало понятно, как защищаться от пущенных из-за укрытий по крутой навесной траектории оперенных снарядов.

Словил стрелу и капитан-лейтенант Бутаков. Благо на нем, как и на других бойцах были надеты стальные каски, поэтому китайский подарок только бессильно клюнул по металлу и отскочил в сторону. Уже после боя представитель старой морской семьи в третьем поколении служащей во флоте империи, снял с головы защиту и внимательно изучил внушительного вида свежую царапину на своем шлеме. Если бы не защита, вероятно на этом бы его история и закончилась.

Захват фортов Дагу позволил мелкосидящей части русской эскадры войти в устье реки. Китайцы пытались ночью спустить по течению брандеры в надежде если не уничижить корабли длинноносых варваров, то хотя бы повредить их и замедлить движение к столице, однако ничего у них из этого не вышло. Нагруженные всяким горючим хламом плоты и лодки были успешно перехвачены и отбуксированы к берегу, на этом боевой задор цинцев и закончился.

На следующий день русские войска приводили себя в порядок, а потом, проведя еще одну ночь на берегу, начали движение вверх по реке Хайхе к главному «столичному» порту Китайской империи под названием Тяньцзин, который и был захвачен еще спустя три дня неторопливого марша вдоль реки.

Тяньцзин, в отличие от устья реки, был сугубо гражданским городом и никаких укреплений не имел, а квартирующие здесь войска предпочли убраться с пути наступающего войска заранее и не испытывать судьбу. Поэтому сражения не вышло, и захват города получился совершено бескровным.

Взятие этого речного порта имело громадное значение не только с моральной точки зрения — отсюда до Пекина было всего сто километров по прямой, и войск реально способных отразить продвижение русских отрядов под рукой императора просто не имелось — но и со стратегической. В середине 19 века Пекин был одним из крупнейших городов мира, собственно Лондон — номер один на описываемый период времени — обошел китайскую столицу только в двадцатых годах этого столетия. Даже сейчас с учетом всех потрясений, гражданских и внешних войн, потери части территорий и полнейшего хаоса в управлении империи, Пекин был по размеру населения больше чем Москва или Петроград. Причем больше раза эдак в полтора.

Так вот всю эту ораву нужно было как-то кормить, а самые главные сельхозрайоны империи располагались значительно южнее. Соответственно логистика доставки продовольствия в столицу имела первостатейное значение, и порядка 85% всей еды, потребляемой Пекином шло как раз через Тянцзинь. Фактически взяв его, русские солдаты набросили на китайскую столицу удавку голодной смерти. Можно было даже не идти дальше и не штурмовать город, достаточно было всего лишь немного подождать. Все согласно конфуцианской философии.

— Никаких условий, — роль дипломата адмиралу Нахимову была не слишком привычна, однако почему-то именно на его плечи русский император возложил ответственность за данную экспедицию. Причем не только в военном, но и дипломатическом плане. — Русский император не считает Инчжу законным правителем Китая, сейчас у нас установлены дипломатически отношения с Нанкином и императором Хун, первым представителем небесной династии Сюц. Династия Цин утратила божественный мандат неба и теперь будет низвергнута.

Нахимов отлично понимал, что с точки зрения китайцев все что он говорит является полнейшим бредом, однако в данный момент он просто выполнял инструкции, которые были ему озвучены лично русским императором в Николаеве. России не нужен был новый «более выгодный» договор с Китаем, России нужно было максимально ослабить Поднебесную империю на столько, на сколько это было возможно.

— Но это невозможно! — Переговорщики «принимающей стороны» выслушав перевод слов русского адмирала резко заволновались и начали что-то высказывать друг-другу. Очевидно такой постановки вопроса они не ожидали.

В своих богатых, вышитых золотом разноцветных шелковых одеждах китайские вельможи выглядели настоящими попугаями на фоне одетого в строгую темно-синюю адмиральскую форму Нахимова. Адмирал даже не посчитал нужным надевать все свои ордена, на его груди одиноко висел Георгий четвертой степени, полученный еще во время Царьградской войны, и орденская планка, ленты на которой вряд ли могли что-то сказать китайцам.

— Это не невозможно. Так будет. У вас есть ровно два выхода. Либо император-самозванец сдается на милость русской армии, отрекается от трона и отправляется с семьей в изгнание доживать свой век в одном из российских городов, а Пекин открывает ворота без боя. Либо мы возьмем город штурмом со всеми соответствующими этому делу последствиями, и многие этого могут просто и не пережить.

В течение двух следующих дней китайские переговорщики пытались убедить руководство русской армии смягчить позиции, однако в итоге стало понятно, что они просто тянут время и не собираются ни о чем договариваться. Впрочем, и русские потратили это время не зря — в Тяньцзин был переброшен личный состав пехотных полков, артиллерия боеприпасы и продовольствие, необходимое для дальнейшего рывка на Пекин.

Конечно, во многом действия отряда Нахимова были блефом. Захватить полуторамиллионный город имея под рукой пять тысяч бойцов объективно невозможно. Во всяком случае, если китайцы найдут в себе силы и организуют полноценное сопротивление. Да просто если каждый китайский мужчина возьмет в руки палку, эта толпа задавит интервентов массой без всяких для последних шансов, никаких пуль и снарядов не хватит чтобы всех убить. Расчёт был на то, что глобальная неразбериха, творящаяся в стране, просто не позволит изобразить хоть какую-то оборону города. Однако китайцы все же смогли удивить.

На девятый день, если считать с момента начала высадки на берег, уже в двадцати километрах от стен Пекина русский отряд был встречен достаточно значительными силами под желтым флагом с Цинским драконом. По прикидкам более опытных в таких делах армейских офицеров собранное китайцами войско насчитывало порядка двадцати тысяч человек. В пять раз большое того, что было в распоряжении у Нахимова. Вот только боеспособность армии не всегда измеряется численностью.