Душеприказчик поневоле (СИ) - Котляров Лев - Страница 52

У той сразу глаза наполнились слезами.

— Как я за вас рада, дети мои! Счастья вам! Ничего, что не пригласили! Я на вас не в обиде!

— Что⁈ — с трудом прожевав кусок, застрявший в горле, взревела Вероника Павловна. — Свадьба⁈ Втихую⁈ Позор! Да, чтобы вам пусто бы…

Она недоговорила, схватилась за горло, из которого со свистом выходили звуки. Ее и без того красное лицо, стала пунцовым, глаза округлились, а грудь тяжело вздымалась.

— Деньги… деньги мои… Ни рубля я тебе, прошмандовка, не оставлю, так и знай! — только и смогла простонать Вероника Павловна, как жизнь покинула ее тело.

Сразу начались крики и суета, и за всей этой шумихой меня выбросило на Изнанку. Передо мной колыхался призрак главной скандалистки.

— Я вот одного не могу понять, Вероника Павловна, — задумчиво сказал я, разглядывая ее силуэт. — Вы же не от удара умерли. Вас банально отравили.

Призрак Вероники Павловны на секунду застыл и вдруг пошел ярко-рыжими всполохами. Контуры ее силуэта дрожали, не выдерживая напор силы изнутри. Думал, она взорвется, честное слово.

Я равнодушно смотрел на нее и ждал, чем все это закончится. Грета ни разу не говорила, что призрак может лопнуть от переживаний. Хотя с нее станется умолчать о таком.

Но нет, с минуту Вероника Павловна пульсировала всеми оттенками оранжевого, а потом разом выцвела, растеряв весь запал.

— Я так и думала. Эта прошмандовка своего добилась. Вечно она была недовольна всем, — прошипела душа. — Надо было ее в детстве пороть. Со всей силы.

— А почему вы решили, что именно она? — я изогнул бровь. — Судя по вашим рассказам и тому, что мне удалось вспомнить о вашем последнем дне, вы не отличались мягким характером.

— Чтобы удержать в руках семейное дело, нужно быть твердой. Один раз дашь слабину и все! Сядут на шею, и ножки свесят. Видела я уже такое.

Она затрясла перед моим носом кулаком.

— Я посмотрел, как выглядел момент вашей смерти, и не думаю, что Светлана хоть как-то причастна к ней.

— Но это она, больше некому!

— А слуги? Если вы уж родную дочку не жалели, то представляю, как им доставалось.

— Так и должно быть! — яростно белея, произнесла Вероника Павловна. — Везде нужна крепкая рука. Даже с прислугой.

— А хотите, я покажу вам, что сейчас твориться там? — вдруг спросил я. — К примеру, ваш сундук или жизнь Светланы?

— Мне нет до них никакого дела! — резко ответила она и отплыла от меня.

— Лукавите, Вероника Павловна, — вздохнул я.

Она ответила не сразу, колыхалась между деревьями, то пропадала, то появлялась вновь, кутаясь в хлопья алого тумана.

А я стоял и думал: зачем я ей это предложил? Я же сам не знаю ни как это сделать, ни что она там может увидеть! Но что-то мне подсказывало, что я поступаю правильно.

— А ты… вы такое умеете? Разве может умерший вернуться? — осторожно спросила она, растеряв прежний пыл.

— Я не предлагаю вам воскреснуть. Просто посмотреть одним глазком, — пожал я плечами.

— Если только убедиться, что я была права, — ее голос звучал хоть и твердо, но в нем проскальзывали неуверенные нотки.

— Пойдемте, — я протянул ей руку. — Что вам показать? Сундук?

— Да я кроме него, ни на что смотреть и не могу, лучше ее. Ее мне покажи.

Несколько секунд она смотрела на меня, дергала призрачными пальцами и все-таки прикоснулась ко мне.

Я даже сквозь ткань рубахи ощутил жар, исходящий от призрачной ладони. Маленькие огненные иголочки тут же пронзили кожу до самой кости. Не поморщившись, я прикрыл глаза и постарался поймать границу между мирами.

Мне нужно было не просто показать призраку Светлану, но и сделать так, чтобы внучка не заметила нас. А то хорош бы я был, если девушка заметит молчаливого юношу за окном.

Если Грета права и во мне есть сущность этого мира, то почему бы и не попробовать?

Поэтому я расслабился и позволил Изнанке сделать все самой. Не думая ни о чем, я полностью доверился ей.

Это оказалось совсем непросто. Мы долго блуждали в полумраке, то проваливаясь в алый туман, то появляясь над крышами домов. Я не понимал, как это выглядит со стороны, но витающие вокруг черные вихри надежно скрывали нас от любопытных глаз. Это Вениамин помогал мне по мере своих сил. Не единожды сказал ему слова благодарности, мы продолжили кружить между двумя мирами.

В один момент я вдруг ощутил, что Вероника Павловна уже сама хочет увидеть внучку. Годы одиночества под графитовым небом сыграли свою роль. Сложно представить, что чувствуют другие призраки, которые уже столетиями не покидают черные скалы.

Когда Вероника Павловна начала светиться ровным теплым светом, а боль в моей руке стала отступать, я осознал, что у нас все получилось и мы почти у цели.

И спустя всего несколько минут, мы уже застыли возле красивого особняка с рыжей крышей, утопающего в зелени. Изящные балкончики, белые колонны, портик по последней моде. В окнах я заметил многочисленные цветы в горшках и невесомые занавески, которые так и норовили вылететь из приоткрытых створок.

«Тут она и живет», — мысленно сказал я молчаливому облаку, которым стала душа Вероники Павловны в этом мире.

Она мне не ответила. От нее волнами шло нетерпение и легкие покалывания страха.

Спустившись ниже, на уровень второго этажа, мы, наконец, ее увидели. Светлана, расположившись на широкой софе, играла с маленьким мальчиком в смешном синем кафтане. Недалеко от них с газетой в руках сидел Виталий. А у самых дверей замерла немолодая женщина. На служанку она не была похожа, скорее — няня малыша.

Совершенно умилительная картина.

«Видите, они счастливы», — я обернулся на призрака.

— Стефания, можете идти готовить обед, — Светлана улыбнулась няне. — Если что-то будет нужно, я сама подойду.

Та быстро кивнула и покинула гостиную. Проводив ее взглядом, Юрьева посмотрела на мужа, и меж ее изогнутых бровей пролегла складка.

— Виталь, как думаешь, Софья не обманула нас по поводу того мага? — тихо и немного печально спросила она.

Душа Вероники Павловны затрепетала, и я с трудом разобрал ее шепот: «Я знала! Знала!»

— Солнышко, попытка не пытка, ты же знаешь. Даже если все это неправда, мы должны были проверить. Пока тот сундук стоит в доме, там решительно невозможно находится. Проклятие твоей бабушки пропитало стены до самого основания. Я уже нанимал три строительные бригады! И все они на второй день отказывались даже на крыльцо подниматься.

Я с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться.

— Мы все равно как-то должны сделать там ремонт, дорогой. Это часть истории моей семьи, память в конце концов. Там я провела лучшие годы своей жизни. А сейчас даже фотографии не могу Сашке показать, — она прижала к себе сына. — Все альбомы там остались.

— Давай дождемся ответа. Может быть, есть способ как-то снять это проклятие? Не сносить же здание до основания!

— Может, как только все закончится, сделаем там музей? — Светлана подняла на мужа глаза. — Выставим там историю нашей семьи. Или что-нибудь другое.

— Сейчас он больше похож на музей ужасов, — передернул плечами Виталий. — Ты же знаешь, мне ради тебя никаких денег не жалко. Но этот дом внушает мне какой-то суеверный страх. Только его вижу, как перед глазами смерть Вероники Павловны и ее последние слова.

— Да уж, ужасная смерть. Хорошо, что виновные наказаны. Жаль, только бабушку это не вернет.

— Я все ломаю голову. Она же ненавидела тебя, почему ты так ее любишь?

— Я тоже не понимала этого, пока мама не объяснила. У Вероники Павловны было сложное детство. Родители остались ни с чем и очень много работали, чтобы построить стекольную империю. Ее растили, как крепкого управленца. Да и потом, думаешь, я не знаю, что она тоже меня любила? Конечно, я это не сразу сообразила, а только когда у нас Сашка появился. Для детей всегда хочешь самого лучшего. Стараешься избежать тех ошибок, которые допустил сам. Так и Вероника Павловна. Она желала счастья мне и маме. И делала, как умела.