Душеприказчик поневоле (СИ) - Котляров Лев - Страница 51

— Говорю же! Ни рубля…

— Это, я как понимаю, вы это дочери сказали перед смертью?

— Дочери? — силуэт гневно затрепетал, размазывая в воздухе одежду. — Какой дочери⁈ Она умерла уже сколько лет назад, моя дорогая Лиза. Нет. Это я говорила внучке своей. Небось, уже все наследство промотала. Дура, девка. Выскочила замуж за непонятно кого, вот и до моих денег добралась.

— И что вас держит здесь, Вероника Павловна? — я не ошибся, история действительно была интересной.

— Как что⁈ Я охраняю свои сбережения от этой девки!

— А можно узнать имя этой, как вы выразились, девки?

— Светлана Михайловна Юрьевна, чтобы ей пусто было! — резко ответила душа и налилась яростным рыжим цветом.

Огневичка!

— И как вы охраняете? — полюбопытствовал я.

— Как⁈ Как и все! Глаза не смыкаю! Стою рядом с сундуком и никого не подпускаю!

«Вот так, видимо, и рождаются истории про вредных призраков», — с улыбкой подумал я.

— Могу сказать, что вы отлично с этим справляетесь! — уже вслух произнес я.

— А ты что, на переход меня решил отправить? Не бывать этому! Вечность проведу здесь, но мои сбережения никто не тронет!

— Постойте, а зачем вам это делать? Понимаю еще от Светланы их беречь, но почему бы не отдать в благотворительность? В сиротский приют или на восстановления юга после пожаров?

— Мои деньги, что хочу, то и делаю с ними.

— Расскажите мне всю историю? Уж очень интересно узнать причину вашего гнева.

— Слушай, коль захотел. Все старо, как мир. Вырастили девку в любви и заботе, баловали. А у нее только мужики на уме были. Ловили ее в объятиях одного, то на балконе другого. Того и гляди в подоле бы принесла, не стесняясь матери да слухов в обществе! Я долго это терпела, видят святые, долго. Но у всего есть предел. На одном из семейных ужинов это и случилось. Она, как всегда, опоздала, да и выглядела просто отвратительно! Юбка была короче всех приличий! Щиколотки были видны! Позорище! — Вероника Павловна на мгновение исчезла и появилась снова, пульсируя языками пламени. — Я хлопнула по столу и сказала, хватит! А она посмотрела на меня и заявила, что вышла замуж! Неслыханная дерзость. И за кого⁈ За какого-то дельца без роду и племени. Совсем стыд потеряла. Без одобрения родителей да в регистратуру побежала. На моей Лизонке лица не было. Супруг-то ее давно уже умер, лихорадка унесла.

— И что вы сделали?

— Что-что… Прокляла все свои деньги. От всей души.

— Так вы же огненная магичка, откуда сила на такое?

— Эх, видно, что ты совсем еще ребенок. Женщины они на многое способны, если этого захотят.

— А дальше что было?

— Померла я, — вздохнула Вероника Павловна. — Не выдержала позора. Как увидела этого Юрьева, сразу поняла этот пройдоха и все на ветер пустит. Как и Лизоньки моей. Она перешла совсем недавно.

— Елизавета вам про деньги и рассказала?

— Ой, дождешься от нее. У нее душа-то светлая. Буквально на мгновение я ее увидала, как она и ушла.

— Заглядывали к внучке-то? Или все только возле сундука появляетесь?

— Не так часто я появляюсь, как хотелось бы. Раз в год загляну только, — недовольно проворчала она.

— А если Светлана и без ваших денег сейчас богата и счастлива?

— Сказки мне не рассказывай! Много ты понимаешь. У меня до сих пор перед глазами тот ужин. Помню, рыбу подавали по новому рецепту, повар у нас просто изумительный! Я только кусочек успела попробовать, перед тем, как она сказала: «Вероника Павловна, матушка, мы с Витенькой поженились на той неделе». У меня аж дыхание перехватило, горло сжалось! Успела ей сказать, что она прошмандовка! Еще глазищами своими хлопала, дура!

— А в глазах у вас не темнело?

— Я же померла! Конечно, темнело. Сердце сдавило так сильно, что в груди весь воздух застрял.

— Что-то не сходится, — задумчиво я посмотрел на Веронику Павловну. — Ладно, проведаю я вашу Светлану, узнаю, что она помнит про это.

— Да зачем тебе это⁈ Небось в канаве со своим Витенькой прозябает, — выплюнула она. — И поделом.

— А если это не так? — я нахмурился. — Вот представьте, что эта самая Светлана по-настоящему счастлива, ее муж зарабатывает деньги, и ваш сундук с украшениями ей совсем не нужен? Подумайте, что ваши мысли — это всего лишь мысли, не имеющие к жизни никакого отношения?

Я хотел ее встряхнуть.

Призрак ответил не сразу. Она покачнулась в несуществующих потоках ветра, несколько раз поменяла цвет с пепельного на ярко-оранжевый и, в конце концов, снова предстала передо мной в прежнем виде.

— Нет. Это ложь. Вы, зачем все это у меня спрашиваете? Зачем говорите это? Ведь вас она прислала, так ведь? С вопросом, как от меня избавиться. Значит, ей нужен мой сундук. А этому не бывать.

— Хорошо, я передам ей ваши слова.

— То-то же, — она взмахнула юбками и растворилась в алых завитках тумана.

А мне ничего не оставалось, как вернутся в маленькую гостевую спальню.

— Что думаешь, Вениамин? — спросил я духа и рассказал ему все, что узнал.

— Так ты ее нашел? — одобрения в его голосе не было. — Но не вспомнил!

— Она мне и так все уши прожужжала своей историей.

— Правильно. Своей, — сгусток темноты пошевелился. — Она верит в то, что говорит. Но это порой не имеет никакой связи с тем, что произошло на самом деле.

— И что? Мне теперь детектива нанимать, чтобы историю с другого края раскрыл?

— Сколько раз тебе повторять — нужно вспомнить! — Вениамин начинал злиться, сгущаясь сумерками среди бела дня. — Вспомнить!

Я и сам был готов уже взорваться, но вдруг осознал, что нет смысла с ним препираться, а поэтому закрыл глаза снова.

— Опять она опаздывает! — визгливо сказала Вероника Павловна, поправляя свою роскошную прическу.

— Маменька, не сердитесь, наверное, она припудривает носик, — мягко ответила Елизавета Сергеевна.

Невольный свидетель мог легко спутать эту бледную и изможденную женщину с занавеской на окне. Худая и невысокая, Лизонька сильно отличалась от пышущей здоровьем матери.

— Носик! Конечно! Только и рыскает по дому, чтобы найти мои деньги! — цепкий взгляд Вероники Павловны устремился к широким дверям парадной столовой. — Явилась! Посмотрите, она еще и мужчину в дом привела!

— Маменька, это же Витенька! Светочка, проходите скорее, уже все накрыли. Что-то вы будете? Жаркое или суп? А может, рыбки? Жорж такую рыбу сделал! По семейному рецепту.

— Спасибо, матушка, мы собираемся в ресторан, есть не будем.

— И тогда зачем пришли? — недовольно сверкнула глазами Вероника Павловна.

— Мы хотели сообщить вам одну новость, — затаив дыхание произнесла Светлана.

— Давайте сядем за стол сначала, — Елизавета Сергеевна, предчувствуя бурю, положила ладонь на руку матери. — Маменька, может, рыбы? Ваше настроение сразу улучшится. Она так вкусно пахнет. Марьюшка?

Служанка появилась в одно мгновение и со всей осторожностью положила несколько тонко нарезанных кусочков осетра на тарелку Вероники Павловны. И также стремительно отскочила от нее.

Светлана не сводила взгляда с бабки, кусала губы, а под столом ее ледяные руки крепко держал Витенька.

Хотя он был не просто Витенька, а Виталий Аркадьевич Юрьев, сын успешного предпринимателя и торговца крупным рогатым скотом. Но какое это имело значение для семьи Паршиных, которые владели стекольными фабриками по всей империи?

— Вероника Павловна, Елизавета Сергеевна, — вдруг сказал Витенька. — Все же, прошу, услышьте нас.

— Конечно, конечно, мы внимательно слушаем, — торопливо сказала Лизонька, искоса наблюдая, как ее матушка пробует рыбу. — Что вы хотели нам сказать?

— Мы с вашей дочерью поженились на той неделе. Вот, — последнее он выдохнул едва слышно, заметив, как изменилось лицо Вероники Павловны. — Мы нарочно не сказали вам, чтобы вы не думали, что мы пришли за вашими деньгами. Они у меня есть, я все целиком оплатил. Жить мы будем в моем доме. Он тоже куплен на мои деньги. Как-то вот так, маменька, — он посмотрел на Елизавету Сергеевну.