Тайные страсти Версаля. Людовик XIV и его фаворитки: обжигающая любовь Короля-Солнца, интриги черной - Фомина Ольга - Страница 5

– Ты слишком далеко зашла, – объявил кардинал Олимпии. – Королева никогда не согласится, чтобы ты вышла замуж за Людовика. Тебе придется уехать из дворца, пока эта история не забудется.

– Я же люблю его! – горестно воскликнула девушка.

Но кардинал ее уже не слышал, он был поглощен мыслями, за кого выдать племянницу. В феврале 1657 года Олимпия вышла замуж за графа де Суассона и получила титул графини де Суассон.

Людовик спокойно отреагировал на брак Олимпии. Видимо, барышня вызывала в нем страсть, лишь находясь рядом, расстояние и брак быстро охладили его чувства.

Через шесть месяцев после свадьбы Олимпия родила сына – Луи-Тома. Были предположения, что это ребенок короля. Через некоторое время бывшая фаворитка вернулась ко двору и получила славу как любительница интриг.

Всего в браке Олимпия родила восьмерых детей. Можно было бы и закончить историю о графине, но ее имя снова всплыло на свет в 1679 году. Оказалось, что Олимпия была замешана в известном «деле версальских отравительниц», когда при французском дворе при странных обстоятельствах начали умирать люди. Было начато расследование, извлекшее на свет множество известных имен, в том числе имя графини де Суассон.

В январе 1680 года графиню должны были арестовать, но король предупредил об этом золовку Олимпии, принцессу де Кариньяк:

«Мадам, я желаю, чтобы госпожа графиня спаслась; возможно, однажды она ответит перед Богом и перед людьми».

Графиня де Суассон узнала о предстоящем аресте и смогла сбежать из Франции. Последующие почти тридцать лет Олимпия провела, переезжая из одной страны в другую. Она умерла в 1708 году в Брюсселе. На момент смерти ей было семьдесят лет.

А муж ее скончался в 1673 году в возрасте тридцати восьми лет. Когда стали распутывать дело версальских отравительниц, у судей были весомые основания предполагать, что супруг Олимпии ушел в мир иной не из-за болезни, а стал жертвой отравления.

Голубоглазая блондинка с яркими темными бровями внимательно наблюдала за стоящим в стороне Людовиком. Звучала музыка, вокруг ходили в танце нарядные пары, но король почему-то не танцевал. У мадемуазель Анны-Мадлен д’Аржанкур возникло искушение подойти к нему и пригласить Людовика на танец самой. Она периодически ловила на себе его заинтересованный взгляд и понимала, что ее прекрасно сложенная фигура не оставляет его равнодушным, но дальше взглядов дело не шло. Молодой король был не во вкусе Анны-Мадлен, она предпочитала мужчин постарше, но дух соперничества между фрейлинами подстегивал ее. Наконец, решившись, девушка подошла к нему и, обворожительно улыбнувшись, сказала:

– Сир, следующий танец я хотела бы танцевать с вами.

Людовик от неожиданности побледнел, а в следующие секунды густо покраснел. Когда он подавал руку Анне-Мадлен, от окружающих не укрылось, что его бьет дрожь. Напористость симпатичной фрейлины одновременно смутила его и восхитила.

После того как благодаря стараниям Анны Австрийской была выдана замуж любимица короля – Олимпия, Людовик заинтересовался фрейлиной матери – мадемуазель д’Аржанкур. Это было мимолетное увлечение, когда он остывал к Олимпии и еще не успел влюбиться в Марию Манчини.

Анну-Мадлен не считали сногсшибательной красавицей. Но было в ее внешности что-то цепляющее. Белокурую, голубоглазую, ее выделяла очень смуглая кожа. У девушки была отличная фигура и она восхитительно танцевала. От нее исходили энергия, живость и магнетическая волна обаяния.

Анна-Мадлен д’Аржанкур родилась в 1637 году и была лишь на год старше Людовика. В 1657 году барышня стала фрейлиной Анны Австрийской, а спустя год, во время бала, когда фрейлина осмелилась сама пригласить короля, он увлекся ею.

Людовик начал выделять Анну-Мадлен среди других придворных дам. Оказываясь среди фрейлин матери, король сразу искал взглядом Анну-Мадлен и старался находиться подле нее. Он ожидал от нее проявления активности, но она внезапно демонстрировала отстраненность. На любезности Людовика девушка вежливо улыбалась и отшучивалась. Чувствовалась перемена в ее поведении, и король не мог понять, что происходит. Он был уверен, что после танца между ними промелькнули искры, но получалось, вместо сближения шло странное отдаление. Разгадка была проста. Анна-Мадлен потешила свое тщеславие, продемонстрировав другим фрейлинам, что сможет играючи заинтересовать короля. На самом деле не он был рыцарем ее грез.

Анна-Мадлен влюбилась в женатого маркиза Жана-Батиста де Ришельё, поэтому была холодна к ухаживаниям французского короля. Чем больше распалялся Людовик, тем сильнее отталкивала его фрейлина. Дошло до того, что король решил признаться фрейлине в любви, надеясь, что признание сделает ее более уступчивой. Он подкараулил ее в коридоре дворца и увлек в темный угол.

– Я хотел поговорить наедине. Вы лишили меня покоя. День и ночь мои мысли заняты вами, а значит, мое сердце принадлежит вам, – пылко произнес Людовик, вглядываясь в непроницаемое лицо фрейлины.

Анна-Мадлен отвела взгляд в сторону. Признание было серьезным, и она растерялась, не зная, что ответить. В голову пришла спасительная мысль, что нужно обо всем рассказать матери. Та, мудрая женщина, придумает, как правильно поступить.

– Сир, давайте поговорим завтра, – уклончиво ответила девушка и, коснувшись кончиками пальцев его ладони, убежала.

Он недоуменно смотрел ей вслед, не понимая, как объяснить происходящее.

Дома Анна-Мадлен рассказала обо всем матери, и та решила, что их семье выпал счастливый шанс. Она пришла к Анне Австрийской и сообщила, что ее дочь готова стать королевской фавориткой, но при условии, если этот статус станет официальным. Королева-мать была поражена столь бесстыдным предложением. Допустить подобное было невозможно, ведь шли переговоры о браке с испанской инфантой.

Вдовствующая королева обратилась за помощью к кардиналу Мазарини, и тот нашел спасение. За фрейлиной было установлено наблюдение, и скоро на свет выплыла компрометирующая правда о чувствах Анны-Мадлен к маркизу. К тому же фрейлина утратила осторожность, и, когда они предавались любви с маркизом де Ришельё, их застал граф де Бриенном, который находился в теплых отношениях с кардиналом.

Граф решил зафиксировать для кардинала увиденное в письме:

«Когда я приехал в Фонтенбло, со мной случилось превеселое приключение. Маркиз де Ришельё, самый дерзкий из людей и весьма импульсивный в галантных делах, был без ума от Анны-Мадлен, фрейлины королевы-матери, очень хорошенькой… Я случайно заглянул в комнату, где заметил влюбленных голубков. Они заняли вполне естественную позицию у самых дверей. Увидев, что они обнаружили мое присутствие, я извинился и прикрыл дверь. Более ничего не скажу. Достаточно, что я застиг их во время сего действа».

Мазарини, прочитав донесение, понял, что репутация фрейлины безвозвратно погублена. Он пришел к королю и без обиняков выложил ему новости об Анне-Мадлен. В доказательство своих слов кардинал положил перед государем перехваченное письмо, где фрейлина писала маркизу о своей любви.

Людовик ощутил себя так, словно на него вылили ведро ледяной воды. Чувства к фрейлине были мгновенно потушены. На пепелище романтических чувств родился неукротимый гнев.