Попала замуж! За дракона?! Развод! (СИ) - Риш Мартиша - Страница 31

Сердце бешено ухает в груди, зовёт меня к бою. Требует, чтоб сей же час заявил свое законное право на истинную жену. Чешуя то и дело проступает сквозь кожу на запястьях обеих рук. Торговцы обходят меня стороной, боятся попасться на глаза лишний раз, заступить дорогу лендлорду. Впервые сегодня они видят меня таким, всегда был милостив и всеми любим, но уважаем за справедливость.

И вот теперь сам не могу с собой справиться, затолкать неугомонный характер в темный угол души.

Из ноздрей рвется наружу черный пар, сродни дыму, не спешит развеяться ветром в чудесный солнечный день.

Сжал бока своего серебристого жеребца, тот зацокал копытами по мощеной дороге в сторону замка и леса. Впереди уже видно разветвление дороги. Сверну в сторону замка, смогу загнать коня в стойло, посещу сокровищницу, соберу сундуки подарков красавице. И тогда уже ничто не сможет меня удержать против стремительного набега. Обернусь сильной тварью, быстрее ветра взовьюсь в синеву ясного неба. Полчаса отделяет меня от долгожданной встречи с первым призом всей жизни, с женой. Наша связь только крепнет, все яснее я вижу ее тонкие руки, узкий стан, шаловливую прядку волос. И чудится мне, что острее влюбляюсь, захожусь в злости от одной только мысли, что у нее, у моей красотки, обещанной богами, есть другой. Человек, воин, муж. Растерзал бы!

Налево дорога устремляется в лес, часа два пути и, следуя по ней, я непременно войду в людские земли. Там раскинулся небольшой городок, в нем расположен богатый трактир, рассадник слухов.

Нет никаких сил терпеть разлуку, ни человечьих, ни драконьих. И все же я обязан стерпеть. Чтоб вызнать все про жену, все о ее предпочтениях, вкусах. Кто знает, почему ведьма решилась войти со мной в храм. И какая сила удерживает женщину подле ее ненавистного мужа. Я уверен, Глория его ненавидит. Иначе просто не может быть! Толкнул сильнее коня в сторону от своего замка. Мчимся во весь опор.

Редко этой дорогой скачет рослый всадник. Ветви, что свисают ниже моей головы, давно срублены. Мне же приходится пригибаться к шее коня, чтобы не оставить на ветви дерева ненароком частицу себя, такого баронесса не полюбит так сразу. Лучше уж лешему поклонюсь. Хотя дурной он совсем стал, даже тропинки перестал путать, может быть, одичал. Кто их знает, лесных духов. Я так и вовсе их пока не встречал.

Что я сам знаю о юной баронессе, о Глории? Говорили, она сказочно хороша, воспитана в строгости, невероятно скромна, не посещала приемов, в свете ее никто не встречал. Может, потому и не посещала, что боялась показать свой проклятый дар? Да нет, это глупость.

Мне бы первому сообщили, что есть по соседству сильная ведьма, да ещё и при титуле. За такую невесту я бы много отдал, лишь бы мои дети унаследовали от нее силу. Бесспорно выгодный брак, я не мог бы такой упустить.

Как же вышло, что никто не пронюхал о дочери Морриган? Таких ведьм почти не осталось в мире. Она чудом попала мне в лапы. Ну, или я чудом оказался захвачен в плен ее рук, что тоже не плохо.

У людей дар определяет в ратуше сам Канцлер. И силу и цвет. Обычно светлого дара или, наоборот, темного в человеке больше. Поровну никогда не бывает. Только, если ты не дочь Морриган. В моей жене и света, и тьмы поровну. Канцлер не мог не заметить этого. Тогда почему не донес королю, промолчал?

Ждал своей выгоды? Исключено. Побоялся бы и королевской кары, и ведьминой силы. К тринадцати годам у людей магия ещё только просыпается. Мою жену бы просто убили, узнав, какая в ней заключена сила.

Так что же выходит? Выходит то, что в замке сейчас вовсе не Глория, а кто-то другой, кто накинул на себя ее облик. Тогда понятно, почему мы с ведьмой оказались женаты. У нее просто нет первого мужа. Точнее, барон не ее муж вовсе. Уф. Как на душе-то стало легко.

Порочная обманщица! И это чудесно. Просто прекрасно. В лесу вновь запели птицы, мой конь перешёл на спокойный шаг. Чует настрой хозяина и повинуется его воле.

Дело осталось за малым. Всего-то нужно объясниться с бароном. Доказать, что это не Глория, а моя любимая ведьма. Когти и пламя при мне. Не думаю, что барон так глуп, что этого не понимает.

И пусть ищет свою жену, где хочет!

Но в трактир я все же заеду, разузнаю, что любят женщины замка. Какими слухами полнятся стены. Привезу и брошу к ногам своей истинной пары всё, о чем она только смеет мечтать. Самое лучшее брошу к ее ногам.

Дракон

К таверне конь подо мной подошёл неспешным, но неизменно гарцующим шагом. Ноздри раздуты, пылают алым, сам конь хрипит, силясь проникнуться запахами незнакомого ему места. Давно я не посещал людских городишек.

Дома их лишь видом напоминают роскошные особняки, а ведь они сколочены из темных бревен, да в стены заложена глина вперемешку с соломой. Снаружи, конечно, все побелено известью, да только деревянный каркас все равно ничем не замажешь. Торчит, как рыбий хребет, сквозь гирлянды цветов. Карнизы, узорчатые ставни, трубы каминов, все это призвано прикрыть царящую кругом бедность.

Подавальщик несёт в таверну припасы для блюд. И что это за припасы! Глаза бы не видели. Подбродивший, выдержанный в подвалах виноградный сок. Мне от одной мысли об этой кислятине становится дурно. Какой смысл держать в бочонках десятилетиями то, что никогда не было вкусным и никогда точно не станет. А лягушачьи лапки? В голодный год и то их есть никому нормальному в голову не придет. Кроме цапли.

Ладно, это, но когда подают на стол каменный памятник свежему молоку мне становится дурно. И ведь жрут. Клыков не имеют, а надеются проглотить. Ссыпают в горшочек закаменелые корки, полученные после долгого брожения молока, под названием сыр. Топят их над слабым свечным огоньком. И здесь экономят! Нет бы, огонь разжечь в очаге! Потом макают в это всё хлеб. По очереди само собой. Ещё и деликатесом считают!

Конь перебрал копытами и скосился на копну сена. Уехать бы поскорей, но сначала разузнаю, какие слухи ходят о Глории. Ради жены я готов совершить любой подвиг.

Направил жеребца к коновязи. Корыто перед его носом доверху полно воды, конь уже тянет к ней губы. Пришлось магией осушить лоханку до дна. Жеребец предсказуемо фыркнул, обдав меня струёй горячего пара с приторным запахом луговых трав.

— Ты разгорячен. Опой же будет, ноги отекут, — провел я ладонью по вспотевшей после скачки шее, — Остынешь, и воду тебе принесут. Не фырчи. Я напомню конюхам. Вон видишь, один уже сюда бежит.

— Вы к нам надолго? — склонился парнишка в поклоне, — Конёчка вашего расседлать?

— Только подпругу ослабь, да напои через полчаса, — зашагал я в сторону приземистой таверны. Крыша накрыта каменной черепицей, если быть уж совсем честным, то подобием ее. Люди просто-напросто подобрали плоские кусочки камней. Ну хоть так. Да и стены здесь покрепче, чем везде в городе — сложены из бревен наподобие клети. Уже в дверях я обернулся к мальчишке-конюху. А он, кстати, ничего, шею моего жеребца сенным жгутом растирает, старается. Может, в замок забрать? Слуг вечно не хватает – сбегают кто куда, как только оказывается, что за хорошую плату потрудиться тоже следует хорошо.

— Чего изволите, господин?

— Сена коню задай свежего. Осмелишься стащить украшения с его оголовья, выпорю. Найду где угодно и отомщу.

— Я не осмелюсь, господин. Сена сейчас принесут. Свежий покос, душистое, словно для чая.

Кто бы знал, как мне неохота входить внутрь помещения, ещё с минуту глядел на работу паренька и, наконец, распахнул серые от времени двери. В нос сразу ударил запах копчёного мяса. Дрянь какая! Люди перестарались, копируя нас и, ладно бы, в чем-то хорошем, так нет. Можно подумать, драконы специально портят свою еду, опаливая ее огнем. Бывает, задумаешься, случайно вздохнешь над тушей оленя. Раз, а она уже вся почернела от дыма и отдает копчёной корой. Есть невозможно. Эти же намеренно портят богатый вкус мяса, стараясь прикрыть горелой смолой его недостатки. Пакость.