Эльфийский помещик (СИ) - "Amazerak" - Страница 52

Противник поднялся и сразу же получил удар энергией, отчего опять свалился, и я вонзил ему копьё в живот. Эльв зарычал, пытаясь убрать оружие, но мои мышцы были крепки, как сталь, и я не давал ему вырваться, прижав дополнительно ногой. Немного усилий, и наконечник погрузился в плоть.

Эльф брыкался и вопил от боли. Я вырвал копьё из его плоти и вонзил снова. Второго удара он не пережил: подёргался ещё немного и затих.

Парень, которого взрывом бросило в дерево, валялся без сознания. Сердце билось, видимых повреждений, кроме порванной безрукавной туники, не было. Я похлопал его по щекам, и эльф очнулся.

Он был совсем не похож на тех эльфов, которые жили в моём селе. Поджарый, мелкий, смуглый — он казался полной противоположностью рослым, белокожим жителям королевства. Глаза его были чуть менее раскосыми, чем у наших, растительности на лице он не носил (как и остальные двое), а длинные чёрные волосы были заплетены в хвост.

— Ты кто такой? — грозно спросил я.

Эльф замотал головой и пробормотал что-то непонятное. Вряд ли я мог из него что-то вытянуть, не зная языка. Его следовало допросить Игнату или Клаире

— Вставай, — приказал я и потянул эльфа за ворот его серой безрукавной туники. Эльф застонал от боли и опять упал. Похоже, у него было что-то сломано.

Оставлять его здесь я тоже не собирался, схватил за шиворот и потащил за собой. Я достаточно далеко убежал от своих, поэтому волочь обратно дикаря предстояло довольно долго, и хотелось надеялся, в этом есть хоть какой-то смысл.

Вдруг, когда прошёл боевой раш, я понял, что слышу где-то поблизости кваканье лягушек. Вначале не придал этому значение, а потом меня осенила мысль. Оставив эльфа под деревом, я побежал туда, откуда доносился звук.

Вскоре лес расступился, и передо мной предстали просторы, поросшие камышом, кустами и невысокими деревцами, которые сгрудились то тут, то там зелёными кучками посреди коричневой воды. Это было болото, и цвет его говорил о наличии здесь красного торфа. А красный торф — это огромные деньги. Судя по всему, болото это было ещё не освоено, и я мог стать первым, кто начнёт его разрабатывать.

Насколько я знал, все болота в Аркадии (по крайней мере, на занятых людьми территориях) были поделены между местными аристократами, а самые обширные торфяники принадлежат князьям Милославским. Но сюда люди ещё не добрались, не успели разведать эти края и начать осваивать ресурсы. Здесь, возможно, вообще не ступала нога человека… Зато обитало враждебное эльфийское племя.

Пленник так и валялся там, где я его бросил, даже не попытался уползти, смирившись со своей судьбой. Я схватил его за ворот и поволок дальше. Тащить было неудобно. Приходилось идти полусогнутым, а эльф постоянно вскрикивал, когда попадалась кочка или какая-то ветка, коих вокруг валялось тьма-тьмущая.

Наконец, вышел к своим.

Мои спутники так и сидели среди деревьев, ожидая новых нападений. Баламуту уже перебинтовали плечо. У нас, конечно же, имелась при себе аптечка первой помощи со всем необходимым, поэтому неглубокая рана не стала проблемой, вот только держать винтовку парень временно не мог, как и тащить вещмешок.

Остальные, к счастью, не пострадали. В моё отсутствие они нашли в папоротнике ещё одного раненого эльфа и добили его.

— Он не похож на наших, — сказал я. — Игнат, почему ты не говорил, что здесь водятся дикие племена?

— Потому что их здесь никогда не было, ваше благородие, — развёл руками Игнат. — Я хожу сюда уже пять лет, но ни разу не встречал диких эльфов.

— Получается, они откуда-то пришли сюда?

— Получается так, ваше благородие. Позвольте, я узнаю, откуда они.

— Валяй. Вытяни из него всё, что сможешь. Узнай, откуда пришли и где обосновались.

Управляющий стал задавать вопросы по-эльфийский, но общение оказалось трудным. Игнат плохо понимал наречие, на котором говорит пленник. Тем не менее какую-то информацию вытянуть удалось.

Парень сказал, что племя перебралось сюда с севера. Причиной стало появление там тёмных, а на нас напали, потому что не хотели, чтобы кто-то из «большого королевства» нашёл их поселение.

— Скажи, чтобы показал, где живёт его племя, — потребовал я. — Хочу говорить с их старшими.

— Ваше благородие, вы… уверены? — с сомнением посмотрел на меня Игнат.

— А что такое?

— Это дикари. Они перебьют всех нас, едва мы появимся у них на пороге.

Но я был непреклонен. Меня не оставляла мысль о болоте, которое сулило большие богатства, но племя могло помешать, а значит, придётся либо договориться с ним, либо истребить. Первое проще, особенно в моём нынешнем положении. Игнат был прав, со мной могли просто не захотеть разговаривать, особенно после того, как я убил нескольких членов племени, но узнать, где расположились наши новые соседи, в любом случае, не помешает.

Игнат перевёл мой приказ, но судя по тому, как пленник мотал головой, я понял, что он не настроен сдавать своих.

— Не говорит, — подтвердил Игнат. — Сказал, что не расскажет.

— А ты сам не сможешь найти их? — спросил я. — Они наверняка встали возле какой-нибудь реки. Здесь поблизости есть река?

— Дальше на север есть небольшая речушка, которая впадает в Ору, но они могли остановиться где угодно. Боюсь, найти их будет не так просто.

— На севере, значит. А бежали они на запад, — заметил я.

— Пытались вас сбить со следа.

— Похоже на то… — я задумался.

Баламут был ранен, он для нас станет обузой. Значит, надо возвращаться. Зачистка пещер и поиск племени откладывались до лучших времён. Также меня мучил вопрос, что делать с пленником. Убить? Или тащить домой? Проще было первое. Волочить дикаря по лесу полтора дня — тяжёлое, неблагодарное занятие. Но что-то мне подсказывало, он может мне ещё пригодиться, например, в будущих переговорах с племенем. Возможно, стоило рискнуть.

— А с ним что будем делать, ваше благородие? — Игнат думал о том же, о чём и я.

— Его мы возьмём с собой.

— Вы уверены, что нам стоит его тащить? Он не может передвигаться сам, а у нас уже есть один раненый.

— Уверен. Сделаем носилки из подручных средств. А ты пока расспроси, что у него болит.

Пленник испытывал острые боли в спине, но Игнат так и не смог понять, сломаны ли позвоночник или рёбра. Ногами парень немного шевелил, значит речь шла, скорее всего, именно о рёбрах. Выяснилось также, что эльф — фортис. Обычно у таких легче всё срастается, даже если показатели силы небольшие. Но за ним нужен особый присмотр.

Наёмники сразу же взялись рубить ветки и лианы, и через полчаса импровизированные носилки были готовы. Уложили на них пленника и потащили в обратном направлении. Носилки несли четыре человека, а из-за ранения Баламута меняться могли только трое. Мне тоже пришлось поучаствовать. Не господское это дело, но я видел, что все и так сильно устали, а их ещё раненого чужака обязали тащить.

Когда мы остановились на ночлег, я поставил дежурить рядом с пленником Татарина. Но опасения мои были напрасно. Ночью ничего особенного не произошло, и к вечеру следующего дня мы добрались-таки домой. Когда проходили через село, Игната заглянул к Кетаэлу за браслетом с чёрным камнем.

На эльфа надели браслет и заперли в одном из пустующих сараев на моей территории. Теперь парню предстояло жить здесь, а мне — понять, что с ним делать. Возможно, зря его тащили, но чутьё подсказывало, пользу он ещё мне принесёт, если, конечно, не сдохнет от травм. Докторов и целителей у нас в селе не было, кроме Нирима, который выполнял функции не только жреца, но и врачевателя, правда, действенность народных средств вызывали у меня сомнения. Без магии все эти травки и отвары — шарлатанство.

Всю дорогу я раздумывал о том, как разрабатывать болото, и даже с Игнатом поделился своей задумкой. Тот сказал, что заниматься промыслом в такой дали от эльфийских и человеческих поселений — слишком рискованно. Дорогу же, как он считал, легче всего проложить от ближайшего пограничного форта. От него потребуется тянуть около двадцать с чем-то вёрст, тогда как он нас — почти сорок.