Капо (ЛП) - Стоун Пайпер - Страница 5

Я предпочитал тех, кто мог оставить свою повседневную жизнь за дверью, отдавая предпочтение ночи разврата и греха, где не задавали вопросов, провокационный дух обстановки создавал место, где любая фантазия могла воплотиться в жизнь.

Эта мысль вызвала у меня улыбку, пока я пробирался сквозь толпу, мужчины и женщины расступались, когда я проходил мимо.

Кроме того, был сезон Марди Гра (прим. Марди Гра — сезон парадов и карнавалов, который длится несколько недель), необычно тёплая и солнечная февральская погода, а также полная луна способствовали исключительной активности. Не было ничего лучше, чем пополнить банковский счёт зелёными долларами. Смеясь, я поднялся по лестнице, как всегда осматривая окружение. После покушения киллера я продолжал оглядываться через плечо, что меня удивляло. Учитывая недавнее покушение на Армана, у меня не должно быть недостатка в подготовке. Возможно, эти несколько месяцев были через чур спокойными.

Несмотря на то, что охрана здесь была такой же бдительной, как и в моём доме, я усилил её после инцидента, произошедшего накануне, потратив несколько часов на настройку всех действий с моей стороны, чтобы убедиться, что я не упустил возможности тщательно изучить финансы, а также причастных к этому высокопоставленных людей.

Хотя предательство могло произойти на любом уровне, особенно на таком, как этот, оно начиналось либо сверху вниз, либо наоборот. Было известно, что враги могли подкупить сотней тысяч долларов рядовых солдат и секретарш, и иногда жадность брала верх над верностью. Или они могли шантажировать кого-то из моих сотрудников высшего звена как законными, так и более прибыльными сторонами бизнеса.

Каждому было что скрывать, какую-то вопиющую деятельность или склонности, которые можно было использовать менее чем недобросовестными методами. Я и сам так делал, наслаждаясь зрелищем от страданий людей. Однако находиться на другом конце провода было невыносимо.

С приближением Марди Гра мои гости стали чаще надевать праздничные костюмы, чему я до сих пор всячески способствовал. Я наслаждался бурными и сумасшедшими днями в Новом Орлеане, которые предшествовали празднику, в течение многих лет, участвуя в скандальных мероприятиях, скрываясь за маской. Однако сегодня вечером мне напомнили, что за блеском пайеток и перьев может скрываться кто угодно.

Тем не менее, я не позволю недавнему инциденту повлиять на мой бизнес. Возможно, что и моя безопасность, и моя решимость подвергались испытанию.

Я направился к тому месту, которое считалось моим столиком на одном из многочисленных верхних балконов, откуда мне были видны оба входа, значительная часть основного зала для вечеринок и танцпол. Я часто проводил здесь деловые встречи, несмотря на громкую музыку и мигающие огни. Как только я поднялся по лестнице, то заметил, что мой брат приближается с противоположной стороны и делает то же самое, что и я, осматривая окрестности.

Он серьёзно отнёсся к угрозе, как и его лучший друг и заместитель — один из двух крепких мужчин, стоявших по бокам от него. Мэддокс был достаточно близок с семьёй, и его называли «Консильери», поэтому ему разрешалось сидеть как за деловым, так и за семейным столом. Рокко был для меня таким же, хоть я знал его меньше.

У меня была команда солдат, которые прочёсывали территорию как внутри, так и снаружи, отказываясь пренебрегать осторожностью. Только Рокко был рядом со мной, он был настороже, как стервятник, чему я его обучил. Арман был старше меня всего на два года, но он часто отчитывал меня, как старший брат, дразня за то, что я продолжаю вести себя словно плейбой. Тот факт, что он недавно остепенился с любовью всей своей жизни, нисколько не помог. Хотя я ни за что этого не признаю, но Рэйвен уже оказала на него невероятное влияние. Никогда не видел этого человека таким счастливым.

Всё осталось в прошлом и вполне заслуженно, учитывая всё, через что он прошёл в своей жизни. Однако я был совершенно другим человеком, не желавшим остепенятся на долгие годы, или вообще навсегда.

— Брат. — Он пожал мне руку и бросил на меня один из своих озабоченных, но строгих взглядов.

— По крайней мере, ты выглядишь не хуже, чем обычно. Насчёт «Корветта» я не уверен. — Его ухмылка заставила меня закатить глаза.

Я соединил большой и указательный пальцы и поцеловал их, как это делал мой итальянский друг.

— Совершенна. Я разогнал её до двухсот миль в час, прежде чем у Марти чуть не случился сердечный приступ.

Мы сели одновременно, и официант принёс наши любимые напитки через несколько секунд. Рокко и Мэддокс устроились рядом с нами, не отрывая глаз от толпы.

— Ты рискуешь погибнуть. Знаешь, папа намеренно скрыл это от нашей матери, — добавил Арман, прежде чем обхватить пальцами свой бокал. — Марти позвонил мне с больничной койки и пожаловался на тебя. — На его лице была улыбка.

Я рад, что ранение оказалось не смертельным, ведь этот человек вернулся с пенсии, чтобы возглавить нашу команду. Он был крепким стариком, но то, что ему пришлось вынести, продолжало выводить меня из себя.

Я наклонился вперёд, подавляя своё первоначальное веселье.

— Марти не понимает, на что я способен, и не обманывай себя, мой брат. Маме не терпится посмотреть, как я участвую в гонках.

Он засмеялся, качая головой.

— Верно. На что ты способен, так это на полное разрушение. Должен ли я напомнить тебе, сколько машин уже ты разбил за свою жизнь?

— По крайней мере, они все были моими. — Обычно он не одобрял, когда я отчитывал его за то, что он разбил мой бывший любимый «Корветт», но сегодня отнёсся к этому спокойно.

— Очень забавно. Единожды плейбоем, навсегда им и останешься. — Через несколько секунд выражение его лица стало жестким. — Что удалось узнать?

— С моей стороны — ничего. Отправил Дэниела поговорить с информаторами или, мне лучше сказать, представителями бизнеса.

Я не смог сдержать улыбку. Арман не мог больше выносить употребления старых словечек, к большому огорчению нашего папы, который всё ещё переживал свои славные дни в насилие. По крайней мере, он знал, что Дэниел — подходящий человек для такой работы, бывший морской пехотинец, способный подстрелить человека со ста пятидесяти ярдов и убедить информатора, что в его или её интересах поделиться тем, что им известно.

— Ты не можешь относиться к этому так легкомысленно, братец. Кто-то был близок к тому, чтобы удовлетворить своё желание.

Желание. Никто не осмеливался свергнуть могущественный режим, если только это не было вызвано жадностью или жаждой мести.

— Да, знаю. — Я забарабанил пальцами по столу, изучая оживлённую толпу.

— К сожалению, Дэниел не смог найти ничего полезного. Никто не заговорил, и, насколько я понял, это не обычные мелкие сошки, которые пытаются сорвать куш. Картели не проявляют активности, техасская группировка залегла на дно, как мы и требовали, и даже итальянцы, которые угрожали разрушить нашу территорию, занимаются своими делами, — сказал Рокко. Мой заместитель держал руку на пульсе различных криминальных и теневых корпоративных магнатов от Далласа до Киз, а также на севере до Филадельфии. Нью-Йорк был единственным городом, который нас совершенно не волновал. Конкурирующие банды и преступные синдикаты съедали своих детёнышей на завтрак, к чему мы не хотели иметь никакого отношения.

Арман вздохнул, взглянув на Мэддокса.

— Мы тоже ничего не обнаружили, что меня чертовски беспокоит.

— Может, мне стоит подробнее расспросить водителя, которого ты нанял, на случай, если у него есть какой-то скрытый багаж, — предложил Мэддокс.

— Хорошая идея, но это рискованно, — произнёс мой брат как бы мимоходом. — Тем не менее, у нас на повестке дня слишком много сделок, включая увеличение наших владений недвижимостью, чтобы оставить всё как есть.

— Ты с каждым днём становишься всё больше похожим на нашего отца. Включая твои седые волосы.

Я поднял бокал, ожидая, что Арман сделает то, что делал всегда, когда я отвечал на его вызывающие поддразнивания своими собственными, особенно по поводу его седеющих висков.