Беременна от босса. Шанс на счастье - Мендес Мария - Страница 3

Она резко разворачивается к окну и, смотрю, делает вдох-выдох. Мама всегда так успокаивается, когда заводится сильно, и её начинает нести не в ту сторону.

– Дочь, – присаживается рядом. Берёт меня за руку, и я понимаю, что она успокоилась и сейчас будет извиняться. Она у меня всегда вспыхнет, наговорит неприятностей, а после сразу извиняется. – Давай сделаем аборт.

Выдёргиваю руку и вскакиваю.

– Ты что такое говоришь?! Мама! Ты что такое говоришь?!

Я задыхаюсь от шока. Не могу поверить, что она это сказала вслух. Особенно после того, как беременность подтвердилась, и ребёнок уже потихоньку начинает развиваться. Ребёнок, которого я вымаливала у всех богов…

– Можешь злиться и ненавидеть меня за эти слова, но ты мне ещё спасибо скажешь, если послушаешься. Откуда тебе знать, что тот врач, который подменил материалы, ограничился только подменой. Вдруг он или она, прости Господи, внесла какие-то инфекции и прочее!

Мамины слова увеличивают мою тревожность, я не могу опровергнуть её догадки. Я вообще ничего сейчас не могу, кроме как подать в суд на клинику. Но мне сейчас не до этого, какая бы ни произошла ошибка, это уже мой ребёнок. Он растёт во мне, и я ни за что не откажусь от него.

– Я лучше пойду, пока мы с тобой не перешли границы… – шепчу тихо в ответ и ухожу.

Возвращаюсь домой и остаток вечера выходного дня провожу в тревожном состоянии. Мамины слова обидели, задели, но кое в чём она точно права – мне нужно для спокойствия провериться в другой клинике или государственной больнице, чтобы исключить всевозможные риски.

На следующий день, как всегда, приезжаю на работу раньше всех. Ничего, как говорится, не предвещало беды. Сижу, выполняю свои обязанности, жду, когда придёт Тиран Тиранович, но гад, на удивление, не приезжает на работу и даже не пишет о том, что задержится или не приедет на работу. Сама тоже решаю не тревожить – сегодня у нас нет важных встреч, можно и расслабиться.

Через некоторое время мой телефон загорается, и на экране высвечивается номер клиники. Я сразу отвечаю на звонок в надежде на хорошие вести.

– Виктория Викторовна, доброе утро!

– Здравствуйте…

– Вас беспокоят из частной клиники репродукции…

– Давайте опустим формальности, я и так слишком долго жду от вас звонка. Есть какие-то новости? – не здороваюсь в ответ, у меня к ним больше нет ни доверия, ни уважения.

– Эм… Извините, но мы сегодня Вам звоним, так как не можем дозвониться до Олега Владиславовича…

– А при чём тут мой босс?

– Дело в том, что мы не можем с ним связаться уже несколько дней. Вы не могли бы передать, что ему срочно необходимо приехать к нам. К сожалению, Олег Вячеславович, как и Вы, стал жертвой накануне произошедших событий. Он просто оставил Ваш контакт на случай, если мы не сможем дозвониться до него.

Мне становится плохо после разговора с сотрудницей клиники. Неужели Воронцов тоже обратился в клинику… туда же, куда и я…

Господи, да что вообще происходит?!

Кое-как собираю себя и звоню ему. Как ему про такое вообще говорить-то? И стоит ли говорить ему про свой случай? Возможно, мы смогли бы помочь друг другу, когда дело до суда дойдёт?!

– Да! – рявкает он на меня, как, впрочем, и всегда. Не пойму, чем я ему не угодила. Вечно смотрит на меня озлобленно. Если бы мог, уволил бы уже давно, но не может, хотя очень активно ищет мне замену. Мне Настя всё рассказала.

– Олег Владиславович…

– Не мямли, говори уже. У меня мало времени.

Грубиян. Как можно разговаривать с девушкой в таком тоне, пускай я даже не вызываю у него симпатий. Я никогда ему не давала повода, чтобы он ко мне так относился. Я же вижу, как он с другими сотрудницами разговаривает. Да, строго. Да, может отчитать, но за дело и всегда с осознанием, что он разговаривает с женщиной. А со мной он груб, позволяет в мой адрес жесткие подколы с непонятными мне намёками. Смотрит на меня свысока и часто без надобности загружает вечером и оставляет меня работать дополнительные несколько часов.

– Тут из клиники Вам не могут дозвониться…

– Не тяни кота за причинное место, Лебедева, я плачу тебе бешеные бабки не за то, чтобы ты тормозила.

– С Вами хотят связаться из частной клиники репродукции. Они очень настаивают!

На, мудила, выкуси. Это тебя боженька за твоё скотское обращение со мной так наказывает. Я просто уверена в этом!

– Повтори ещё раз, не расслышал.

– Звонили из частной клиники репродукции, клиентом которой Вы являетесь. По крайней мере, так утверждает девушка, которая со мной разговаривала. – И с особым удовольствием добавляю от себя следующее, зная уже, что его ждёт за новость: – У них случился форс-мажор. Просят срочно связаться с ними!

Он молчит несколько секунд, переваривая мои слова, и потом быстро берёт себя в руки.

– Понял, я сам им перезвоню. О клинике ни слова никому! Помни, что в твоём договоре прописано чёрным по белом о неразглашении любой информации, касающейся меня! Если что-то просочится в массы, я тебя засужу, Лебедева! – и Олег Владиславович сбрасывает звонок.

– Ну-ну, судиться, боюсь, придётся не со мной, господин Воронцов!

Через пару часов наступает время обеда, и мы договорились с Настей, что пойдём вместе в кафе. Я быстро хватаю сумочку и только поднимаюсь со стула, как дверь открывается, и заходит Воронцов. Сразу видно, что он в бешенстве. Смотрит на меня так, будто готов задушить голыми руками.

– Олег Владиславович? Что-то случилось?

Мне становится немного страшно, когда он размашистыми шагами быстро надвигается. Я сажусь обратно в кресло и откатываюсь до шкафа. Вжимаю голову в плечи, когда он настигает меня и нависает, словно дышащий огнём дракон.

– Ты что, серая мышь, позволяешь себе?! Совсем страх потеряла?! Забыла про контракт, или тебе заплатили больше, чем я, чтобы растрепать новость о случившемся в клинике?

– Вы что такое говорите? – ничего не понимаю, да и думать особо не получается, когда над тобой нависает взбешённый босс.

– Я о том, что вся контора уже в курсе о случившемся! Про инцидент с клиникой из моего окружения знала только ты!

– Я никому и ничего не рассказывала! – возмущаюсь тут же.

– Ты мне зубы не заговаривай, маленькая стерва, я твою продажную сущность давно распознал!

– Да как Вы только смеете! Вы… Вы…

Внутри буря эмоций и десятки нелицеприятных слов, но никак не могу перейти границу и выплюнуть всё ему в лицо. И вдруг в этот момент ему приходит сообщение, он отвлекается, и параллельно в кабинет заходит заместитель Олега Владиславовича – Мирон Станиславович.

– Олег, это не Вика. Посмотри…

– Вижу, – цедит сквозь зубы.

А я просто в шоке и смотрю ошарашенно на босса. Не успеваю отойти от одного шока, как наступает новый.

– Это ещё не всё. В сеть слили информацию про всех клиентов клиники. Среди них Вы тоже числитесь, Виктория, – говорит уже мне Мирон Станиславович.

– Что?! – с ужасом выдыхаю и сразу лезу в сумку за телефоном. Открываю ватцап, где уже с десяток смс. Открываю первое попавшееся и вижу там список клиентов, воспользовавшихся услугами этой репродуктивной клиники. Там есть информация про босса, а чуть ниже и про меня.

Я хватаю сумку и выбегаю. И краем уха слышу перед закрытием двери, как Олег Владиславович говорит Мирону Станиславовичу:

– Твою мать! Это просто пзц! Если есть хоть какая-то справедливость в этом мире, то мой ребёнок не окажется в животе этой, прости Господи, серой мышки!

От обиды меня всю трясёт, слёзы наворачиваются, но я поднимаю голову вверх и машу себе в лицо, чтобы не заплакать.

Сволочь! Я тебе ещё припомню эти слова!

– Эй, ты чего такая бледная? – Настя подходит вплотную. – Что-то случилось? Я… слышала, как Олег Владиславович орал на тебя. Правда, не разобрала слова, но то, что он в бешенстве, несложно догадаться.