Из бурных волн (ЛП) - Лейн Вал И. - Страница 35

— Я… я поговорила с владелицей шоу. Она была с Сереной в ту ночь. Она была женщиной, которую вы спасли, — начала я, и мне пришлось прочистить пересохшее горло, чтобы выдавить слова. — Капитан напал на нее и забрал Серену. Но Беллами и Майло всего лишь пытались остановить его. Синтия все это видела.

Я ждала, что он что-нибудь скажет, но он только не отрывал взгляда от фотографий, которые теперь держал в руках. Он провел большим пальцем по краям верхней фотографии. Я ждала, что он что-нибудь скажет. Я задумалась, стоит ли мне упоминать об отношениях Беллами и Серены, но потом передумала. Что-то подсказывало мне, что он уже знал. Мне больше нечего было объяснять. Ему оставалось только решить, принять это или нет.

Секунды казались вечностью, но Рассел так и не поднял глаз и не произнес ни слова. Я наблюдала, как он с таким благоговением переваривает услышанное, и поняла, что большего ожидать не стоит.

После нескольких мгновений, которые тянулись в неловком молчании, он поднял на меня глаза, в которых блестели слезы.

— Спасибо, — пробормотал он, слегка кивнув. Он медленно повернулся, чтобы уйти, но остановился, оглянулся через плечо и произнес три последних слова. — Пожалуйста, будь осторожна. — У меня оставался единственный выход — тоже уйти, надеясь, что он поверил правде.

В течение следующих нескольких минут я уже взбегала по оштукатуренным ступеням в общежитие, чувствуя себя бодро. Внезапно у меня появилась надежда, что, возможно, все не так плохо, как кажется. Какой-то странный груз свалился с меня, и я могла только надеяться, что Рассел теперь тоже почувствовал какое-то облегчение.

Когда вошла, в общежитии было тихо, и я предположила, что МакКензи все еще на занятиях. Думая о картине, я приготовила воду и принялась за работу. Подумала о пирсе и о том, как он стал значить что-то настолько важное. Это было место, где я, застенчивая Катрина Дельмар, могла пригласить к себе в гости призраков прошлого. И чем больше эта идея появлялась в моей голове, тем больше она казалась мне нереальной. Я снова начала сомневаться во всем этом. Было ли хоть что-то из этого реальным? Может быть, все это было всего лишь одним очень долгим сном, и мне просто еще предстояло проснуться. Я не знала, но чувствовала, что внутри меня поднимается странное волнение от осознания того, что на данный момент я соединила все части.

Я нарисовала пирс. Это было легко сделать, просто используя темную краску поверх того, что уже было, это был просто силуэт. Я подумывала о том, чтобы добавить соответствующий силуэт девушки, ожидающей, что принесет море, но решила подождать. Я еще не была уверена в этом.

Когда закончила рисовать пирс, к своему удовлетворению, я оставила его сохнуть. И задумалась, чем бы заняться дальше, чтобы занять себя до вечера, когда я планировала вернуться на пирс. Всегда нужно было что-то изучить, но мои мысли были слишком заняты этим. Вместо этого я вскочила, чтобы чем-нибудь утолить урчание в животе. Хлопья, протеиновые батончики, бананы и лапша рамэн были, пожалуй, единственным, что постоянно хранилось на нашей кухне. И МакКензи, и я все еще осваивались с жизнью в общежитии и покупками продуктов. Итак, я выбрала протеиновый батончик и банан, а затем устроилась поудобнее в своей комнате.

Прошло совсем немного времени, прежде чем усталость начала сказываться. Веки отяжелели, и меня охватило ощущение уютной колыбели. Конечно, я никогда не высыпалась как следует и знала, что, скорее всего, не буду спать большую часть ночи, если планирую поговорить с Майло и Беллами. Итак, я позволила подкрадывающемуся сну овладеть мной, растянувшись на животе поперек кровати.

Волна за волной накатывали на меня, пока я пыталась выплыть обратно. Соленая вода обжигала не только мои отчаявшиеся легкие, но и кожу, а из открытых ран на руках текла кровь, похожая на следы от ударов плетью. Вода была тяжелой, словно влажное полотенце, покрывавшее каждый дюйм моего тела, и я не могла распутать его. Пока изо всех сил пыталась сопротивляться безжалостным волнам океана, мое зрение заволокла тьма. Синева океана вокруг меня стала черной, а над головой нависло зловещее присутствие. Я подняла голову, глаза горели, будто кто-то насыпал в них перца. Над головой проплыла нижняя часть деревянного корабля, окутывая море тенью, куда бы он ни двигался.

Единственное смс-уведомление от МакКензи разбудило меня, и я порадовалась, что сплю чутко. Я заметила, что каким-то образом во сне умудрилась частично запутаться в одеяле Майло, которое было сложено в изножье моей кровати, когда я закрыла глаза. Дрожащая и мокрая от пота — или от океанской воды, я не могла сказать, от чего именно, — я неуклюже схватила телефон, чтобы прочитать ее сообщение. Она просто написала, что ее не будет дома допоздна, так что мне не стоит беспокоиться, если она не вернется домой до середины ночи.

Идеально.

Несмотря на безумные чувства, которые я все еще пыталась подавить из-за своего сна, я вздохнула с облегчением при мысли о том, что МакКензи не будет здесь, когда я уйду позже. Мне не придется придумывать предлог, чтобы скрыть, куда я направляюсь, когда пойду на встречу с Беллами и Майло. Итак, я написала ей ответ, что тоже вернусь довольно поздно.

Она ответила эмодзи в виде поцелуя, и я прикусил губу, осознавая, что веду двойную жизнь. Я завидовала другим студентам, для которых в это время года самой большой заботой может быть сдача промежуточных экзаменов. Но что касается меня, мне приходилось скрываться от пиратов-призраков, распутывать русалочьи проклятия и семейные легенды, сохраняя все это за кадром. И у меня не было другого выбора.

Я подождала на краю пирса. В это время он был закрыт, но перелезть через ворота и пройти на другую сторону не составило труда. Я двигалась со всей паранойей человека, пытающегося спрятать тело, и не могла перестать оглядываться через плечо, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдает.

Я тихо выругалась про себя, что никогда не носила с собой резинки для волос. Океанский ветер трепал мои волосы во все стороны, когда достигал берега. Я проверила телефон, наверное, в десятый раз, и увидела, что прошло всего шесть минут. Солнце уже давно зашло. В ноябре закаты наступали раньше, так что пирс, залитый лунным светом, был практически в моем полном распоряжении, и я смотрела вдаль. Я решила, что все-таки нарисую девушку на пирсе.

Подул странный ветер, обдав меня холодом, напомнив о том, что я почувствовала на острове, когда впервые увидела, как поднимается пиратский корабль. Я плотнее запахнула джинсовую куртку, готовясь к порывам призрачного ветра. Будто он внес какой-то смысл прямо в мысли, я начала думать, что это была плохая идея. Что я планировала делать? Сказать Беллами и Майло, что я сожалею о ложном обвинении в убийстве тридцать лет назад, а затем попросить их поцеловаться и помириться? Они вообще придут? Это не изменит того факта, что им нужно мое ожерелье, а я не собиралась сдаваться, пока не узнаю, как избавить маму от ночных кошмаров. Но, возможно, только возможно, решение одной проблемы может привести к решению другой.

Если не считать странного ветра, ночь была спокойной. Волны спокойные, а небо ясное, если не считать нескольких легких облачков, которые усеивали звездное полотно за ними. Я еще раз взглянула на часы. Корабль, несомненно, уже поднялся. Смогу ли я увидеть его на воде? Хотела ли я этого?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я заметила маленькую темную фигурку на туманном горизонте океана. Я спряталась за перила пирса, прерывисто и напряженно дыша. Она приближалась, и до моих ушей донесся ритмичный стук весел о воду. Внезапно гребля прекратилась, и лодка на мгновение закачалась на воде у пирса. Меня охватила паника, и я отвернулась, испугавшись, что только что стала легкой добычей для этой предполагаемой пиратской команды, которая охотилась за мной. Пирс был пуст, вокруг не видно ни души. Нервничая и сожалея о решении прийти сюда, я быстро приказала ногам двигаться быстрее и начала что-то среднее между бегом и прогулкой обратно к машине, припаркованной напротив входа на пляж.