Джек Ричер: Без права на ошибку - Чайлд Ли - Страница 2

– И что же это такое? – спросил Стайвесант.

Он повернулся и положил свою папку на рабочий стол. Стол у него был широкий, со столешницей из серого композита. Образец современной офисной мебели высокого класса, тщательно вычищенный и отполированный, словно предмет антиквариата. Стайвесант славился тем, что всегда держал стол свободным от бумаг и любых других вещей. Эта привычка создавала впечатление чрезвычайной эффективности его работы.

– Я хочу привлечь к делу человека совершенно постороннего, кого-нибудь не из наших, – объявила Фролих.

Стайвесант совместил угол папки с углом стола и провел пальцами по ее корешку и его краю, словно хотел проверить, точно ли совпали углы.

– Считаете, это хорошая идея? – спросил он.

Фролих в ответ промолчала.

– Полагаю, у вас уже есть кто-то на примете? – задал он еще один вопрос.

– Да. Прекрасная кандидатура.

– И кто же?

– Вам знать об этом не стоит, – покачала головой Фролих. – Так будет лучше.

– Его вам кто-то порекомендовал?

– Его или ее.

Стайвесант кивнул. Вот он, современный мир!

– Так человека, которого вы имеете в виду, кто-то порекомендовал?

– Да, очень компетентный источник.

– Кто-нибудь из наших?

– Да, – повторила Фролих.

– Выходит, об этом у нас все-таки знают.

– Нет, этот источник больше не в нашей системе.

Стайвесант снова повернулся и передвинул папку так, чтобы длинная сторона ее лежала параллельно длинному краю стола. Потом положил как раньше – длинной стороной параллельно короткому его краю.

– А позвольте-ка мне сыграть сейчас роль адвоката дьявола, – сказал он. – Я повысил вас в должности четыре месяца назад. Четыре месяца – достаточно долгий срок. И если вы решились пригласить чужака сейчас, не похоже ли это на некоторую неуверенность в собственных силах? Как считаете?

– Насчет этого я совершенно спокойна.

– А вероятно, стоило бы беспокоиться, – заметил Стайвесант. – Случись что, это может серьезно вам навредить. На ваше место претендовали еще шестеро. Так что, если произойдет утечка, у вас возникнут серьезные проблемы. Полдюжины стервятников примутся твердить: «Я же говорил!» – до конца вашей карьеры. И все потому, что вы с самого начала сомневались в своих силах.

– Если речь о таких вопросах, как этот, сомневаться в своих силах нужно. Я так думаю.

– Думаете?

– Нет, знаю. И не вижу альтернативы.

Стайвесант промолчал.

– Я и сама этому не очень-то рада, – продолжила Фролих. – Вы уж поверьте. Но я считаю, что так поступить необходимо. Это мой личный выбор.

В кабинете повисла тишина. Стайвесант по-прежнему молчал.

– Ну как, вы санкционируете мое предложение? – спросила Фролих.

– Не стоило и спрашивать. Надо было просто действовать, невзирая ни на что.

– Это не в моих правилах, – сказала Фролих.

– Только никому ни слова. И никаких записей.

– Конечно. Это может поставить под угрозу результат.

Стайвесант рассеянно кивнул. Затем, как истинный бюрократ, в которого он превратился с годами службы, перешел к самому важному вопросу:

– И во что нам обойдется ваш человек?

– Не так уж дорого, – ответила Фролих. – Может, даже совсем ни во что. Разве что расходы на саму операцию. Меня с этим человеком кое-что связывает. В принципе. В некотором роде.

– Это может застопорить вашу карьеру. И тогда повышений по службе больше не будет.

– Альтернативный вариант может мою карьеру и вовсе закончить.

– Вы были моей протеже, – сказал Стайвесант. – Я сам выбрал на это место именно вас. Так что все, что будет вредно для вас, принесет также вред и мне.

– Я знаю, сэр.

– Тогда сделайте глубокий вдох и посчитайте до десяти. А потом скажите, что сделать это совершенно необходимо.

Фролих кивнула, вдохнула и секунд десять-одиннадцать не произносила ни слова.

– Да, это в самом деле совершенно необходимо, – произнесла она.

– Хорошо, идите работайте, – сказал Стайвесант, взяв свою папку.

Она приступила к делу сразу же после совещания по выработке дальнейшей стратегии и внезапно поняла, что работа предстоит очень непростая. Попросить разрешения у начальника казалось столь сложной задачей, что она обозначила визит к Стайвесанту самым трудным этапом всей операции. Но теперь это выглядело совершенным пустяком по сравнению с самой охотой на объект ее интереса. У Фролих были лишь фамилия и краткая биография – последняя могла соответствовать действительности, а могла с таким же успехом ей не соответствовать, к тому же спустя восемь лет наверняка потеряла актуальность. Да и помнит ли Фролих все подробности?.. Об этих подробностях однажды, уже совсем поздно вечером, вскользь и полушутя упомянул любовник Фролих во время полусонного разговора под одеялом. Она даже не вполне была уверена в том, что внимательно его слушала. Поэтому очень-то на эти подробности решила не полагаться. Вот фамилия – совсем другое дело.

Крупными заглавными буквами она написала ее на самом верху листа бумаги желтого цвета. Фамилия пробудила в ней множество самых разных воспоминаний. Среди них были и неприятные, но большинство – наоборот. Она еще долго смотрела на фамилию, потом все-таки зачеркнула ее и написала: «Несуб» – «неизвестный субъект». Так будет лучше, безо всяких привходящих личного характера – это поможет сосредоточиться. Она настроилась на нужный лад, вспомнила принципы базовой подготовки. Необходимо идентифицировать несуба и обнаружить его местонахождение. Вот и все, не больше и не меньше.

Ее главным помощником в этом был мощный компьютер. Он давал Фролих доступ к гораздо большему количеству баз данных, чем обычному гражданину. Несуб – человек военный, она знала это доподлинно, поэтому вышла на базу данных Национального центра хранения дел личного состава. Сам центр располагался в Сент-Луисе, штат Миссури, и в его архиве хранились данные всех мужчин и женщин, где бы то ни было и когда бы то ни было носивших американскую военную форму. Она набрала нужную фамилию, немного подождала, и программа выдала на запрос всего три коротких ответа. Один Фролих сразу же удалила, увидев имя. Ей ведь точно известно, что это не он. Второй удалила, посмотрев на дату рождения. Другое поколение, слишком старый. Выходит, третий и есть несуб. Иных вариантов нет. Она секунду всматривалась в имя и фамилию, затем записала на желтом листе дату рождения и номер социального страхования. Потом Фролих нажала на строчку «дополнительные данные» и ввела пароль. На экране появился краткий послужной список.

Плохие новости. Несуб сейчас уже не военный. Последняя дата в послужном списке пятилетней давности – уволился с почестями после тринадцати лет службы. Последнее воинское звание – майор. Также перечислены награды, среди них медали «Серебряная звезда» и «Пурпурное сердце». Она прочитала все это, записала подробности, которые могут пригодиться, и провела на желтой бумаге линию, чтобы обозначить конец одного этапа работы и начало другого. Фролих продолжила поиск.

Следующий логический шаг – заглянуть в Социальный реестр умерших. Все та же базовая подготовка. Нет смысла гоняться за покойником. Она набрала нужный номер и затаив дыхание стала ждать. Но запрос ничего не дал. То есть, насколько известно государственным органам, несуб все еще жив. Следующий шаг – зайти на сайт Национального центра информации о преступлениях. Снова базовая подготовка. Нет смысла рассчитывать на человека, который, например, отбывает срок в тюрьме. Не то чтобы Фролих всерьез допускала такую вероятность – нет, только не в случае несуба. Но почем знать, всякое в жизни бывает. Некоторые типы личности могут и перейти тонкую грань. База данных Национального центра информации о преступлениях всегда работала медленно, поэтому Фролих распихала по ящикам кучу накопившихся бумаг, а закончив, встала из-за стола, чтобы наполнить кофе опустевшую чашку. Вернувшись, обнаружила на экране информацию о том, что каких-либо записей об аресте или осуждении данного лица не имеется. А также краткую запись о том, что на данное лицо в архивах ФБР хранится досье. Интересно. Она закрыла сайт Национального центра информации о преступлениях и вошла прямо в базу данных ФБР. Отыскала соответствующий файл, но открыть его не смогла. Впрочем, Фролих знала достаточно о системе классификации ФБР, чтобы легко расшифровать флажки заголовков. Перед ней оказался обычный архивный файл с простым пояснительным текстом. И ничего больше. Несуб ниоткуда не сбегал, ни от кого не скрывался, его никто не разыскивал, у него вообще не было никаких проблем.