Скиталец (ЛП) - Робертс Тиффани - Страница 1

Перевод — Anastassiya

Вычитка — Luna, Mariya, Офелия

Редактура — Olla, Душенька

Данная книга не несет в себе никакой материальной выгоды и предназначена только для предварительного ознакомления! Просьба удалить файл с жёсткого диска после прочтения. Спасибо.

Для моего лучшего друга, партнера и любовника; ты — моя цель.

Особая благодарность Колин Вандерлинден за то, что взялась за эту книгу в трудную минуту, Айсис Соуза за то, что всегда создавала такие красивые рисунки для наших обложек, и Элейн Робсон за то, что нашла время ответить на многие наши вопросы о медицинском обслуживании.

И покойной Лоре Гасуэй — спасибо вам. Мы не можем отрицать своего разочарования, когда вы порекомендовали нам отложить эту книгу в сторону, но ваш совет позволил нам вырасти как писателям и рассказать эту историю так, как она должна была быть рассказана. Хотя мы провели с вами недолгое время, ваше влияние на нашу литературу будет продолжаться на протяжении всей нашей жизни.

Глава Первая

Лара ухватилась за края большой доски и потянула, приподнимая ее. Камни, грязь и мусор посыпались вниз. Она оттолкнула доску назад. При приземлении деревяшка подняла густое облако пыли, которое быстро унес ветер. Присев на корточки над обнаженными обломками — кусочками расщепленного дерева, ржавого металла и битой керамики, она перебирала их пальцами.

— Ну, и что ты думала найти? — спросила она себя, устраиваясь поудобнее, и обвела взглядом близлежащие разрушенные здания. Ее окружали руины другого мира, покрытые толстым слоем грязи.

Капля пота скатилась между грудей. Хотя ткань, обернутая вокруг головы и тела, защищала ее кожу от солнца, она не могла уберечь от жары. Если бы не жалящие песчинки, частые гости ветра, она бы сорвала с себя влажную от пота ткань.

— Что, черт возьми, еще можно найти в этой мусорной куче?

Голос сестры отозвался из глубин ее памяти.

Всегда есть что найти, так что давай превратим это в игру. Тот, кто найдет лучшее сокровище, получит большую порцию.

Табита всегда умела отвлекать Лару по мелочам, предлагая игры и соревнования, чтобы скрыть правду об их ситуации. И, независимо от того, кто находил хорошую еду, она всегда отдавала Ларе большую долю. Нравилось это Ларе или нет, сбор мусора был единственным способом найти вещи, которые боты сочли бы ценными. В противном случае — ей вообще нечего было бы есть.

— Чертовы боты, — Лара разгребала мусор, отбрасывая в сторону камешки и пыль. При мысли о Табите в груди у нее защемило от беспокойства. Лара не видела сестру почти два месяца.

Она перебирала обломки, кидая каждый найденный кусочек металла в свою сумку. Осколки были маленькими и в плохом состоянии, но они, по крайней мере, чего-то стоили. И все же, после нескольких часов, проведенных под безжалостным солнцем, она надеялась на что-то более существенное.

Тихий звон камня о керамический осколок заставил ее остановиться. Она подняла один из осколков и перевернула его. Хотя синий узор на нем и поблек от времени и износа, он все еще был виден — это была часть цветка. Она осторожно смахнула рыхлый слой грязи с земли, обнажив еще несколько предметов того же цвета.

Когда-то каждый предмет был частью большего целого. Миски, тарелки и кубки, каждая из которых была прекрасна сама по себе. Какой от них теперь прок? Они не стоили пыли, в которой лежали.

Лара уже собиралась отбросить большой осколок обратно, но узор снова привлек ее внимание. Она видела цветы только на картинках, и даже их было трудно найти. Она спрятала осколок в складку ткани, обернутую вокруг талии, подальше от всего, что могло бы повредить его еще больше.

Дальнейшие раскопки принесли еще несколько предметов; к обломкам в ее сумке присоединились две ржавые вилки и три ложки. Отодвинув доску из сгнившего дерева поменьше, она нашла твердый кусок стекла. Она потянула за него. Сопротивление подсказало ей, что он был намного больше, чем она думала.

Используя плоский камень, она осторожно покопалась в стекле, ее волнение росло по мере того, как открывалось все больше. Наконец, она вытащила его. Она с изумлением держала тяжелый кувшин в руках; стекло было запотевшим и поцарапанным, но целым, за исключением небольшого скола у основания. У него была гладкая изогнутая ручка, а выступы снаружи представляли собой рельефные изображения листьев и цветов в плавных формах.

Это было прекрасно.

Зажав в руке кончик рукава, она стерла немного грязи, чтобы стекло отразило солнце. Он переливался всеми цветами радуги, оттенки менялись, когда она поворачивала его туда-сюда.

Встав, она сняла с пояса кусок ткани и обернула им кувшин, прежде чем положить сверток в сумку. Она подняла его и прижала к груди. Одна маленькая оплошность, и все могло разбиться вдребезги. Без сомнения, это была лучшая вещь, которую она когда-либо находила, и ее так и подмывало оставить ее себе. Но пустой желудок не позволил бы этого сделать.

Она пробралась через обломки обратно к широкому участку грязи и невысокой травы, служившей дорогой. Кувшин будет чего-то стоить для Кейт и Гэри. Им и их пятилетней дочери Мэгги, всегда требовалось иметь под рукой запас воды.

Только их щедрость спасла Лару от голодной смерти. Поскольку они были семьей, их запасы продуктов были выше, и у них обычно оставалось немного для Лары, когда у нее появлялись товары, достойные обмена. Ее не волновала жалость в их глазах, когда они разговаривали с ней, голод перевешивал гордость. Тем не менее, они были добры с тех пор, как исчезла Табита, и она знала, что Гэри обошелся с ней справедливо. То, что он получал за ее вещи на Рынке больше, чем отдавал ей, было понятно.

Потеря была приемлемой, если это означало, что ей больше никогда не придется иметь дело с ботом.

Лара поспешила вниз по дороге, время от времени поглядывая на руины по обе стороны. Несколько стен все еще стояли вертикально, бросая вызов времени и природе, иногда раскачиваясь на ветру. Здания здесь строились ненадолго; дерево и крошащаяся штукатурка не могли сравниться с кирпичными и бетонными конструкциями, представленными на Рынке.

На перекрестке с трехсторонним движением она взглянула на указатель. Табита показала ей его, когда они были детьми. Лара не могла прочесть висевшую на нем потрепанную вывеску, но узнала буквы. Однажды она спросила сестру, что означают эти буквы.

Дорога домой.

Она пошла по северной дороге обратно к скоплению лачуг, в которых жили люди Шайенна.

Обратный путь был недолгим, но жара и голод замедлили шаг Лары. Разрушенные руины оставили ее беззащитной перед ветром и колючей пылью, которую он нес. Она опустила голову и поправила ткань на лице — ей проходилось целыми днями выковыривать песок из самых неудобных мест.

Пейзаж изменился, когда она добралась до окраины города; грязь, невысокая трава и щебень медленно уступили место маленьким, покосившимся зданиям, которые скрипели на ветру. Некоторые строения простояли дольше, чем кто-либо мог вспомнить, и с годами их отремонтировали из подручных материалов. Не было ничего необычного в том, что несколько лачуг разваливались всякий раз, когда налетала одна из частых пыльных бурь, но жители просто собирали обломки и восстанавливали заново.

По мере того, как она шла, лачуги, разбросанные по краям поселения, становились все плотнее. С увеличением количества зданий появилась вонь мусора и человеческих экскрементов, настолько сильная, что она подумывала повернуть назад и отправиться в пустоши каждый раз, когда снова чувствовала этот запах. Она свернула на одну из ведущих на север дорог — не более чем узкий участок потрескавшейся грязи с твердым покрытием. Через несколько минут после первого дождя она превратится в грязь.

На западе солнце приближалось к горизонту. Люди, мимо которых она проходила, заканчивали свои повседневные дела. Лучше быть дома до наступления темноты. Холод — это одно, но никто не хотел быть застигнутым снаружи скучающим, бродячим железноголовым ботом.