Огненная лилия - Айнгорн Алекс А. - Страница 27
- Предыдущая
- 27/68
- Следующая
— Я просто не могу! Не могу и все!
Волк не выразил никаких чувств, взял свой нож из ее трепещущей руки, снова разогрел остывающий металл и, не задержавшись ни на секунду в сомнениях или страхе, прижал лезвие к своему телу. Онор показалось, что он сейчас взвоет от боли, но максимум, что он позволил себе, это на мгновение крепко зажмурить глаза и сжать кулаки, отчаянно напрягая волю. Раздалось ужасающее шипение. Онор напряженно вглядывалась в его лицо, ставшее серобезжизненным. Вот он открыл глаза, пальцы разжались, и нож выскользнул на землю. Усталым жестом он отер со лба выступившую испарину. Онор приготовила оторванный кусок своей нижней юбки.
— Давай перевяжем, — тихо проговорила она. Волк вытянул руку, и она сделала новую повязку.
— Пора, — заметил индеец. — Пора… — он стал подниматься на ноги.
Неистребимый здравый смысл Онор отчаянно воззвал к хозяйке. Ее янтарные глаза метнули молнии.
— Да? Отлично. Только скажи мне, кому это нужно? Кому нужно, чтобы ты издевался над собой? Кому станет легче от твоего терпения? Объясни мне, и пойдем, куда хочешь, хоть сейчас, — она ничего не могла с собой поделать.
Она не могла больше бояться Волка, что бы он ни делал. Ее страх навсегда покинул ее в тот день, когда она заснула связанная, положив голову к нему на колени.
Он ошеломленно поглядел на свою дерзкую пленницу. Ниже его достоинства было пререкаться с ней, с дочерью презренных бледнолицых. Слабая улыбка тронула его губы, и тут же сменилась упрямой гримасой. Онор покачала головой.
— Хорошо, давай иначе. Я устала. Я не в состоянии никуда идти, и ты меня не поднимешь. Убивать прямо сейчас меня ты не станешь, я так думаю.
Лучшее, что ты можешь сделать, это лечь и немного отдохнуть. По крайней мере, пока ты не отойдешь, — она положила руку ему на плечо и настойчиво надавила, заставляя его улечься обратно на землю. Он уступил, и, отвернувшись от нее, перевернулся на бок и закрыл глаза. Онор облегченно вздохнула. Она и правда вымоталась, а тут еще вынуждена была сражаться с таким бесконечным упрямством. Она снова задумчиво покачала головой. Волку в мужестве не откажешь, но какие странные принципы, совершенно бесполезные… Она вздрогнула, потому что до нее донесся смех. Отдаленный, нереальный, он вернул ее на грешную землю, ударив, словно гром среди ясного дня. Она оглядела Волка. Спал ли он, слышал ли что-то? Он неподвижно лежал на боку, отвернувшись от света. Онор осторожно подползла к выходу из пещеры и выглянула, как сурок из норки. Двое не спеша ехали рысцой по узкой тропе между холмов. Форма французских солдат… Она вскочила на ноги. Они так близко, она сумеет догнать их, они возьмут ее с собой!
Конечно, Волк не тот человек, с которым стоит заводиться, но сейчас он утомлен, ему больно, ему не до нее. Она приостановилась. Бросить Волка? И что тут такого? Ей вспомнился Быстрый Олень, умиравший у нее на руках.
Волк оставил бы его, если б не она. Но она настояла на своем. Но Волк-то не умирает. Подумаешь, рана. Боль утихнет, и он снова будет как новенький, трепать ей нервы в свое удовольствие. Нет уж, домой! Но отвезут ли ее домой? Или снова она будет напрасно умолять помочь ей? Как умоляла однажды, но никто не встал на ее сторону, напротив, ее отдали как неизбежную цену долгожданного мира. Но все-таки они принадлежат к ее миру, раньше или позже они помогут ей, или хотя бы не будут мешать ей вернуться домой. И ее губы приоткрылись, и зов готов был сорваться с ее языка.
Красный Волк медленно выплыл из полузабытья. Он был один в полумраке.
Он сел, помогая себе здоровой рукой. В мозгу пульсировала одна мысль
— в путь, и чем скорее, тем лучше. Здесь слишком близко деревня бледнолицых, их солдаты, а он должен добраться до своих и сохранить свой народ. Он достиг слишком многого, он вырвал у бледнолицых перемирие, столь необходимое гуронам. Но настоящая борьба еще впереди. Он оперся о каменный свод, вставая на ноги. Голова безумно кружилась. Надо же, как больно…А если б из плена не удалось сбежать, а алгонкины оказались порасторопнее?
Он мрачно усмехнулся. Голоса… Чьи-то голоса прервали его размышления, и тут-то он по-настоящему осознал, что он здесь один. Тигровой Лилии рядом не было. «Ты снова предала меня, скво, — подумал он зло. — Ты пожалеешь об этом». Он ощупал пол в поисках ножа. Есть! Странно, пленница не взяла его.
Сжимая гладкую рукоятку, Волк подался вперед, уверенный, что остановит беглянку во что бы то ни стало. Свет неприятно резанул глаза, и Волк раздраженно сощурился. И увидел Онор-Мари, привалившуюся к замшелому каменному выступу. Люди, чьи голоса донеслись до него, уже обратились в яркие движущиеся пятнышки вдалеке.
— Они все равно не помогли бы мне, — горько прошептала Онор. Казалось, она оправдывается. — Они только завезли бы меня еще дальше. А мне не нужно дальше. Мне нужно на побережье. Там мой корабль. Он отвезет меня домой.
У нее в глазах стояли слезы. Волк молча вернулся в пещеру. Через несколько мгновений он появился вновь, готовый отправляться в путь. Ни тени сочувствия не мелькнуло на неподвижном лице.
— Идем, — бросил он коротко и сурово. Но что-то изменилось. Вот только что?
Был разгар полудня. Солнце нещадно жгло все кругом. Онор-Мари с мрачной решимостью брела за индейцем. Ее единственным утешением было, что он все же шел не так быстро, как всегда. Иногда ей казалось, что он даже слегка пошатывается. Но тропа все петляла и петляла среди нескончаемых холмов, и с каждым шагом они продвигались вперед, и с каждым шагом Онор удалялась от побережья океана.
Вдруг Волк остановился. Его зоркие глаза жителя лесов разглядели что-то вдали. Он нахмурился.
— Что там? — спросила Онор. Волк поднял руку.
— Видишь? Там была дорога. Шла меж холмов до опушки леса.
— Лично я не вижу никакой дороги, — заявила Онор раздраженно.
— Ее там нет, — он продолжал напряженно всматриваться. — Там завал.
Придется свернуть.
— Как хочешь, Волк, — она равнодушно пожала плечами. Волк медлил. Что-то заставляло его колебаться. Наконец, он принял решение и, свернув с тропы, направился в сторону темнеющей гряды гор.
— И куда это мы? — поинтересовалась Онор. — Что-то непохоже, чтоб там можно было куда-то выбраться. Ты уверен, что нам туда надо?
— Там можно пройти, — уверенно сказал Волк.
— Ты считал, что и тропа цела и невредима. А она исчезла.
— В горах часто бывают обвалы.
— Отлично! Мне кажется, мы именно в горы и идем.
— Да. Правда.
— Волк! Я думала, что гуроны живут в лесах. Скажи, что это так и есть.
Я ненавижу горы.
— Так и есть. Владения гуронов начинаются за той грядой. В лесах, — пояснил он. Онор удивилась.
— Я вижу дым. С каких пор гуроны жгут свои костры так, чтоб знало полконтинента?
— С тех пор, как бледнолицые построили свой форт на границе владений гуронов.
Онор заинтересовалась.
— Ах, так там форт! Я и не знала, что французские солдаты есть так далеко от побережья.
— Они защищают колонистов, — заметил он с откровенной неприязнью. — И не думай об этом, Тигровая Лилия, — вдруг добавил он. Она нервно дернулась.
— О чем ты?
— Ты знаешь.
Онор вздохнула. Знать бы, откуда ждать помощи. Между тем, место, куда они выбрались, граничило с довольно крутой скалой. С трех сторон их окружали каменные глыбы, покрытые влажным зеленым мхом. Онор злорадно хихикнула.
— Я предчувствовала, что тут нет прохода.
— Тебя обманули предчувствия, Лилия. Это то самое место, которое я имел в виду.
— То есть? — она с опаской глянула вверх.
— Здесь не так круто, как всюду. Здесь можно подняться. Только до того перешейка. Там уже совсем легко.
Она медленно сползла на землю, прижимаясь спиной к холодному камню.
Сидя под скалой, она застонала:
— О нет, Волк! Не это! Я и физические упражнения — две несовместимые вещи.
— Я знаю, — он кивнул. — Я помогу.
Она скептически улыбнулась. Волк жестом велел ей следовать за ним и ступил на крутую, уходящую в небо тропу, если только беспорядочное нагромождение камней могло называться тропой. Онор двинулась следом. Здесь не было так отвесно, как показалось ей с первого взгляда, и первые несколько минут она бодро следовала за гуроном. Но потом она выдохлась. От жары она вся взмокла, и ее платье прилипло к телу. Колени не сгибались, ноги отказывались служить. Она упала на одно колено, еле дыша.
- Предыдущая
- 27/68
- Следующая
