Тэтрум. Книга 1 - Котельниковы Андрей и Иссэт - Страница 2

– Не смею вас больше задерживать. А ты, Вячеслав Михайлович, останься, пожалуйста. Чай как раз поспел, Маша сейчас варенье принесет да пряники, и мы поговорим. Нам есть что обсудить.

Глава 1

Услышав звон будильника, девушка открыла глаза и легко вскочила с кровати. Потягиваясь, подошла к стене комнаты и потянула за шелковый шнур, идущий из прорези потолка через пол. Тихо зашумел механизм, и бумажные панели штор разошлись, открывая наклонную стеклянную стену. Погода за окном была ясная, внизу проплывали редкие облака, еще ниже, под ними, можно было увидеть огромное и безлюдное травяное море. Далеко, практически на горизонте, виднелись горные вершины. Если бы не небольшая вибрация и едва различимый гул турбин, можно было бы представить, что находишься в высокогорном домике, а не на борту воздушного судна.

Раздался тихий звонок около двери. Вошедший вестовой поставил на столик около двери поднос с легким завтраком и, поклонившись, удалился. Небольшой круглый чайник с чаем, тарелка с омлетом и еще одна с фруктами перекочевали на столик, и она приступила к трапезе. После завтрака она подошла к стеклянной стене, села, опустившись на пятки, и закрыла глаза. Сделала глубокий вдох, потом следующий, чуть менее глубокий, и еще, успокаивая свой ум и входя в привычное состояние медитативного транса. После чего создала внутренний толчок и, двигаясь назад, вышла сознанием из тела.

Некоторое время она посидела в той же позе за спиной своего физического тела, привыкая к изменению своего состояния, после чего медленно поднялась к потолку. Провела рукой вдоль потолка, не чувствуя шершавости поверхности, провела рукой сквозь потолок и неторопливо стала подниматься, пройдя сквозь него. Следующее пространство было огромным, с плотными и мягкими стенами, окруженными ажурным переплетением металлических балок и стальных тросов-растяжек. На физическом плане там была абсолютная темнота, но на тонком, эфирном объекты виделись как серые тени.

Поднявшись еще выше, она пролетела сквозь еще одну мягкую поверхность, и над ней внезапно распахнулось небо. Поднявшись еще выше, она посмотрела вниз: дирижабль «Юньшань», или «Облачная гора», был новейшим и одним из самых больших грузовых дирижаблей торгового дома «Золотая цапля». Две огромные сигары несущих баллонов были соединены ажурной пространственной рамой. Между покатыми спинами баллонов возвышались две наклонные трубы. Из труб поднимался дым, дирижабль шел на маршевой скорости, дымчатыми дисками виднелись маршевые винты: самый большой, в хвосте между сигар, и несколько поменьше, в специальных гондолах по их внешним сторонам.

Сделав круг вокруг дирижабля, она пролетела через нижнюю палубу, заполненную ящиками с чаем.

Она поднялась чуть выше, мельком увидела выступающую вперед ажурную причальную ферму и остановилась над ней в ходовой рубке.

Экипаж занимался своим делом. Рулевой стоял около штурвала, внимательно глядя по курсу полета. Капитан сидел за столом и слушал голос из переговорной трубы:

– Сообщение с пятнадцатой метеостанции, капитан!

– Что там?

– Ветер свежий, семнадцать узлов, тридцать градусов. Усиливается.

– Пусть запросят с тринадцатой станции, как у них.

– Нет прямой видимости, низкая облачность.

– Ясно, шторм идет с их направления. Поблагодари пятнадцатых.

– Так точно, капитан! Желают удачи.

Испытав легкий стыд за то, что подглядывала, девушка вылетела за пределы капитанского мостика. Разместившись на покатом лбу левой сигары дирижабля, она замерла, задумавшись.

Тревога, почему-то даже при всем идиллическом виде вокруг нее и расслабленном ритме этого путешествия ее не оставляла тревога. Матушка Юньфей, направляя ее в это путешествие, была настойчива и несколько встревожена, но не говорила, чем именно, наоборот, больше восторгалась предстоящим приключением: неделя пути из Шанхая в Стамбул, несколько дней в великолепном разнообразии перекрестка миров, города, где Восток и Запад сплавляются воедино. И вот прошло уже три дня, а беспричинная тревога только усиливается. Надо будет попросить капитана передать сообщение по гелиографу в Шанхай, чтобы узнать, как дела дома.

Раздался резкий стук. Мир вокруг дернулся, покачнувшись. Стук был снаружи, надо было возвращаться. Стук в дверь тем временем повторился. Девушка, борясь с головокружением после резкого возвращения в тело, приоткрыла глаза и повернула голову:

– Входите.

– Прошу прощения за беспокойство, – вестовой замер, глядя в пол. – Капитан приглашает вас подняться на мостик. Просит передать, что дело безотлагательное.

– Что случилось? И почему не звонили?

– Не могу знать, но капитан настаивает на срочности. Я звонил три раза, вы не отвечали.

– Хорошо, передайте капитану, что я скоро буду.

Капитан Ганс Штейнберг был южным немцем из Острейха. На китайском он говорил достаточно свободно, но обожал иногда вставлять в свою речь чисто немецкие слова.

– Мы получили два сообщения, фройляйн Мэйлинь. Первое – из Диспетчерской. Нам приказано прервать наш маршрут и на максимально возможной скорости возвращаться обратно в Шанхай. Сообщение было получено, – капитан достал хронометр из жилетного кармана, отщелкнул крышку, – двадцать три минуты назад, и мы уже приступили к его выполнению.

– Почему сразу не сказали мне?

– При всем моем уважении, вы пассажир, и срочное информирование вас об изменении маршрута не входит в мои обязанности. Я подчиняюсь приказам Диспетчерской в первую очередь.

– Однако сейчас вы мне говорите об этом. Видимо, после второго сообщения. Что в нем?

– Второе сообщение из Дома цапли. Сообщение зашифровано, в конце ваше имя, – и он протянул Мэйлинь листок с набором цифр записанных в столбики. – Странность в том, что сообщения получены с разных гелиографов. Судя по всему, второе сообщение послано раньше, но было отправлено по-другому, более длинному маршруту передачи.

– Спасибо, капитан. Мне нужно вернуться в каюту для расшифровки. Встретимся на мостике. И большая просьба, по-дружески… снизьте пока скорость до моего возвращения.

Мэйлинь быстрым шагом шла к своей каюте. Тревога, что началась с самого ее пробуждения, теперь поднималась жаркой волной, и ей потребовалось приложить усилие, чтобы не перейти на бег и сохранять отстраненное выражение лица, проходя мимо редких членов команды «Юньшаня»

Войдя в каюту, она бросилась к полке, схватила томик стихов Ли Бо и села за стол. Старый семейный цифровой шифр. Страница… строка… слово. Страница… строка… слово.

Сообщение было коротким:

«Старый леопард перепрыгнул реку. Беги.

Золотой дракон в столице северных воинов.

Добродушный из большого города за морем.

Белая земля, город в тумане. Белый лес, уверенности нет.

Встретимся в новом воплощении».

Сообщение было от мамы – и сообщение было страшным.

Старый леопард – это дядя Ши Вей. Также «леопард перепрыгнул реку» – это атакующий прием одноименного стиля. Значит, Ши Вей совершил что-то агрессивное. А тут и приказ о срочном возвращении… Возможно, он теперь глава дома, мама говорила о такой возможности, готовилась к этому, но, видимо, не смогла противостоять.

«Три города» – эта часть письма еще требует расшифровки. Скорее всего, там те, кто может помочь.

И последняя строка, самая страшная…

Мэйлинь уронила лицо в ладони.

– Мы встретимся, мы обязательно встретимся… – тихо прошептала она.

Посидев немного, она резко выдохнула и встала. Время, оно стремительно стало течь сквозь пальцы, и нужно было действовать очень быстро. Пробежавшись по комнате, она достала несколько вещей из шкафчиков, разложила их по карманам пояса. Подойдя на мгновение к зеркалу, поправила волосы и быстрым шагом вышла из каюты.

Капитан Штейнберг был на мостике. К удивлению Мейлинь, кроме рулевого и навигатора на мостике было еще несколько человек: старший помощник Чжан Лю и несколько матросов стояли рядом с капитаном.