Колодец трёх рек. Москва приоткрывает вам тайны своих подземелий - Давыдов Даниил Сергеевич - Страница 6

– Данил, зачем ты пришел к нам? – уселась напротив меня Лина Игоревна.

Сквозь ее чёрные волосы проступала седина, она внимательно изучала меня глазами-угольками, а тонкие губы были напряжённо сжаты. Я почувствовал себя неловко и заёрзал под её пристальным взглядом.

– Да это моя мечта – стать диггером. А тут случайно встретил отряд, подошёл, ну и вот…

– У нас много недоброжелателей, у Володи и у меня, бывает, приходит кто-то, а потом такое рассказывают.

– Ну, я же не шпион, никто меня не присылал. Да я вас искал давно, тем более я же с Костей пришёл, вы же сами видели!

В этот момент на тумбочке зашипела рация.

– Мама, приём, ответь группе.

– Да, Володя, – взяв рацию, ответила Лина Игоревна.

– Что, новенький пришёл?

– Пришёл!

– Скоро буду, приготовь мне пока сардельку и сапоги.

Начальник штаба достала из холодильника сардельку и, поставив её вариться на плиту, ушла. Я сидел и соображал, правильно ли я отвечал и не разозлил ли чем-нибудь Лину Игоревну. Больше всего меня беспокоил возможный вопрос о моём возрасте. В диггеры, как я подозревал, принимали с восемнадцати, а мне не исполнилось и пятнадцати. Не дай бог, спросят паспорт, начнут оформлять. Правда, выглядел я постарше своих лет и, в общем, если не придираться, казался уже почти взрослым.

В прихожей заскрипел паркет, и в кухню вошел Костик. Подойдя к окну, он спросил:

– Ну как тебе?

– Интересно.

– Сейчас Вовка придёт, встал уже почти.

– А он разве дома?

– Дрыхнет.

В глубине квартиры послышалось пение: «Мы диггеры, и мы не альпинисты, тем вверх и вверх, нам вниз и вниз». Дверной проём заслонила фигура Владимира. Длинные волосы, собранные сзади, открывали высокий лоб в оспинах, а на щеке виднелась большая родинка. Из одежды на главном диггере был только низ от красно-оранжевого комбинезона со свисающими до колен подтяжками. Протянув мне огромную ручищу с рельефными мускулами, он весело посмотрел на меня и, улыбаясь, сказал какую-то прибаутку, что-то вроде:

– Подземелья и вода помогают нам всегда!

Голос у него был сипловатый, но очень мощный.

– Спортом занимаешься? – спросил он и с такой силой стиснул мою руку своей широченной ладонью, что у меня захрустели пальцы. – Гирю сколько раз жмёшь?

Гирями я не занимался и уже собирался признаться в этом, но Владимир, не дожидаясь моего ответа, продолжал:

– В шестнадцать лет я поднял люк, на котором стоял постовой! Просто открыл изнутри крышку и положил рядом с колодцем, прямо вместе с постовым, представляешь? Сейчас лом могу согнуть. Балакин, дай сюда лом!

Костя прошмыгнул в прихожую и крикнул оттуда:

– Какой?!

– Двадцать восемь миллиметров! – довольно хохотнул Владимир. – Живей, Балакин!

Погремев в прихожей, Костя принес лом и протянул Владимиру. Тот посмотрел на него и, даже не взяв его в руки, сказал расстроенным голосом:

– Что ты принёс? Это не тот! Этот новозеландский! Чем мы работать будем?

– Так там…

– Всё самому делать… эх, молодёжь.

Владимир ушёл искать нужный лом, а Костя, поставив возле холодильника новозеландский, пошёл помогать. Я рассматривал лом: ничего новозеландского в нём не было, самый обыкновенный, чуть рыжеватый от ржавчины, сплющенный с одной стороны и заострённый с другой.

Диггеры вернулись озабоченными.

– Пропал! – констатировал Владимир. – Был и пропал!

– Да у нас один этот и был всегда! – возразил Костя.

– Балакин… ты столько лет в диггерстве, а инвентаря не знаешь! На той неделе с другим ломом ходили, ты его нёс ещё! Нёс, да не донёс!

– Да я этот нёс, Вов!

– Отставить разговоры! Выговор тебе, Балакин!

Главный диггер, кажется, начинал злиться. Достав вилкой из кастрюльки сардельку, он обильно полил её кетчупом, а кастрюльку с грохотом швырнул в раковину. Я решил разрядить обстановку и, потрогав лом, спросил Владимира:

– А чем он такой особенный?

Тот быстро отвлёкся и, размахивая вилкой, как дирижёр палочкой, начал рассказывать:

– Уникальный инструмент, коллеги подарили. Лёгкий и прочный, на него железнодорожный вагон повесить можно – выдержит! Спецзаказ для нашего штаба. У него смещён центр тяжести, любую кирпичную стену разбивает, как отбойный молоток, только держать нужно уметь! Я тебе потом покажу! – Откусив кусок сардельки, Маклаков втягивал воздух, чтобы не обжечься. – Вообще, хороший инструмент в нашем деле – главное! Под землёй бывают ситуации совершенно неожиданные, и к каждой ситуации диггер должен быть готов. Иногда попадешь под внезапный сброс в системе, иногда под обвал в древних фортификационных подземельях кремлёвского и закремлёвского сектора. Вообще диггер – универсальный солдат! Подготовка должна быть как у спецназа. Мы ведь и есть подземный спецназ. Да, Балакин?

Костик стоял возле двери, и его рот постоянно уползал куда-то в сторону. Поймав мой взгляд, он подмигнул.

В дверь позвонили, и в прихожую вошли два парня. Не успели они разуться, как снова затрещал звонок. Вскоре народу собралось человек семь, не считая Владимира и Лины Игоревны. Маклаков осмотрел всех довольным взглядом и велел через пять минут быть готовыми к построению во дворе. Балакин раздал униформу и кирзовые сапоги. Перед тем как выйти в подъезд, я взглянул на себя в зеркало. На мне был красивый комбинезон с нагрудным карманом, куртка со светоотражающими полосками и надписью «диггер» и каска. Штанины, по примеру других ребят, я заправил в сапоги и, очень довольный своим внешним видом, выбежал во двор.

Молодая листва бросала на потрескавшийся асфальт переменчивые тени и восторженно шелестела. В арке как-то особенно и по-праздничному шумел Ленинградский проспект, невидимый за рядами коммерческих палаток, а у платформы ожидала отправления электричка. Много раз я бывал на этой платформе с дедушкой. Раз зимой моё внимание привлекли клубы молочного пара, вырывающиеся из открытого колодца. «Интересно, знают ли диггеры, что там парит, были ли они здесь?» – соображал я. И конечно, не догадывался, что штаб диггеров расположен так рядом, по соседству.

– Костя! – спросил я Балакина. – А что там зимой так сильно парит в соседнем дворе? Вы туда не спускались?

– Теплотрасса, наверное, – пожал тот плечами. – Точно не знаю, надо Вовку спросить.

Распахнулась дверь, и из подъезда широким шагом вышел Маклаков. Он был в похожей униформе, только на груди была надпись не «диггер», как у нас, а «командир группы». Болтавшие между собой ребята очень быстро построились в шеренгу, и я тоже встал с краю и вытянулся изо всех сил.

– По порядку номеров рассчитайсь! – крикнул главный.

Всё это было очень похоже на школьный урок физкультуры.

– Слушай мою команду! Сейчас отправляемся на диггерский патруль. Затем обследование коллекторной системы. Вопросы есть? Нет? Нале-е-е-во!

– Повезло тебе, – шепнул Костя. – Первый день, и – в коллектор спустишься!

Впереди, выпятив грудь, шагал Владимир, периодически он доставал из нагрудного кармана рацию и с кем-то переговаривался. Мы едва поспевали за ним, но старались идти парами и ровно. Прохожие оборачивались на нас, а автомобили сигналили.

Спецовка оказалась жаркой, а сапоги вскоре начали натирать ногу. Из-под каски лился пот. Владимир заметил, что отряд начал уставать, и разрешил сделать привал. Мы, как по команде, уселись на низенькую газонную загородку. А командир, похоже, даже не запыхался. Он расхаживал мимо нас и пошучивал:

– Балакин, ты чего-то быстро уставать стал, для жены, что ли, себя бережешь? Смотри мне! Как на тебя под землей набросится безногая свинья, а ты усталый.

Когда мы вернулись в штаб, время приближалось к обеду. Напившись из-под крана воды, стали разбирать инвентарь, приготовленный для нас Линой Игоревной. Нужно было распределить между участниками отряда большой моток верёвки, крючок для открывания люков, лопату, кувалду… Мне доверили нести лом, тот самый, который якобы подарили штабу коллеги из Новой Зеландии. Каждый взял комплект химзащиты, упакованный в аккуратную зелёную сумку. Перед выходом командир осмотрел наши фонарики. Мой ему явно понравился. Фонарь был прорезиненным, с двумя большими батарейками. И как мне казалось, выглядел очень по-диггерски.