Электрик. Книга 2 (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 9

— Здесь я! Не голоси! — поднимаюсь я к ним.

Гляжу на Фиалу, только приходящую в сознание, с перевязанной подготовленными тряпками шеей и улыбаюсь ей:

— Не бойся! Я тебе спасу! Сейчас вытащу у Терека болт, и мы сразу поедем отсюда!

— Ксита, за мной!

— Терек, придется потерпеть! — отрывисто бросаю я. — Ксита, найди ровное место для его плеча! Хотя нет, осторожно спускай его вниз к повозке! Там доставать болт будем!

Пока наемник может ходить хоть как-то сам, лучше его туда отправить, он потом много времени без сознания будет находиться, так что это самое верное решение.

Сам пока возвращаюсь к своей подруге, подхватываю ее, как пушинку, спускаю вниз на руках, еще раз прохожусь по сознанию уже очнувшегося дружинника и присев под деревом, осторожно опускаю девушку на землю около повозки.

— Андер, это конец, — вдруг тихо произносит моя красавица, все уже понимая про свою судьбу. — Я умру.

Да, с пробитой насквозь шеей это неизбежно. И заражение, конечно, будет, но главное, что внутреннее кровоизлияние скоро начнет распирать шею и пережимать артерии. Конец становится неизбежен, придется все-таки мне делать свое дело, распространять СИСТЕМУ, как и должен поступать ее Обращенный адепт.

Вот и траурная кайма сильно черного цвета появилась вокруг девушки, провидение наглядно предупреждает меня, что смерть без реально экстремальных методов лечения будет скорой и неизбежной.

— Был бы конец, если бы меня с вами не было! А так не переживай, есть у меня сила, чтобы спасти тебя, — шепчу я ей. — И даже Терека вытащу.

Зеленые глаза широко раскрываются в изумлении, губы тянутся к моим губам, но потом безвольно закрываются, что-то сильно повредила стрела в шее, Фиала снова теряет сознание.

Она меня не слышит, но и времени около нее сидеть у меня тоже больше нет. Я слышу, как Ксита медленно ведет сюда Терека, но хорошо понимаю, что барьер в виде срубленного мной дерева им никак не преодолеть.

Нагибаться так низко наемнику точно противопоказано, сознание потеряет сразу.

Поэтому подрываюсь, жестом останавливаю их обоих, собравшихся как-то пролезать под деревом, быстро срубаю топором ствол и заношу его вдоль дороги. Пока девушка ведет снова медленно шагающего маленькими шажками наемника, еще сильно кривящегося от боли к повозке, успеваю пробежать вдоль дороги, снова отвесить паре приходящих в себя дружинников по сознанию и добираюсь наконец до лежащего крайним охотника.

— Этот мертв уже, стрела Кситы попала ему точно в глаз, — констатирую себе.

Оглядываюсь кругом, его лук нам без надобности, да и времени нет лишнего, придется все самое ценное собирать только, а это сейчас оружие, какие-то доспехи, которые можно быстро снять и пояса.

Остались бы мы вчетвером — другое дело, а так хлопоты с ранеными забирают все свободное время для мародерки. Поэтому я подхватываю за пояс мертвого охотника и вытаскиваю его быстрым шагом к полю, чтобы преградить путь снова потянувшимся по дороге повозкам.

Бросаю его перед первой лошадью, как опущенный шлагбаум, за ней видно еще две повозки, но я грожу первому вознице своим копьем, даже не срезаю пояс с охотника и спешу обратно. Добиваю второго оглушенного охотника и какое-то время забираю с него энергию, потом так же оставляю с поясом и, дотащив волоком за руку, бросаю к его товарищу, чтобы еще раз подтвердить свои суровые намерения перед уже собравшимися в кучку местными крестьянами.

Пока они не видят за кустами мои подозрительные бдения над телами, но дальше их пускать нельзя, у меня там еще есть, кем и чем заняться без посторонних глаз.

Забегаю на холм, собираю луки, стрелы и колчаны девушек, потом оба арбалета с мешком для болтов Терека и тащу все к повозке, забрасывая на нее. Нервы горят из-за полной нехватки времени на лечение и серьезную мародерку, но нужно выбирать главное — это сначала достать болт из наемника, потом снять с него кольчугу, понятно, что уже с совсем бессознательного тела.

— Уложила? — спрашиваю Кситу, но вижу, что Терек уже лежит на родном месте около повозки и страдальчески смотрит на меня.

Ну, хоть подчиняется беспрекословно, и то какой-то хлеб.

— Есть ли смысл какой-то? — слышу я его слабый голос. — Андер, ответь мне.

— Есть! Обещаю, что есть! Придется потерпеть, Терек, — и сам гашу осторожно его сознание.

Тоже понимает, что с такими сквозными ранами сейчас выживают просто чудом, если найдется рядом хорошая знахарка и полный покой на пару месяцев, да еще кипяченая вода и всякие отвары, которые вытягивают грязь и заразу из раны.

Но порванные нервы, сухожилия и мышцы ему не восстановит никакое лечение в любом случае.

А у нас ближайшую неделю всего этого точно не ожидается, да и сейчас мы, хоть и перебили целый отряд стражи, но сильно далеко уехать не успели, так что все наши движения могут оказаться только лишней, бесполезной суетой перед неминуемой смертью.

Терек к ней уже готов, все хорошо понимая, но я за него еще поборюсь с костлявой.

Присаживаюсь к нему, безвольно раскинувшемуся на траве, прижимаю плечо к каменистой здесь земле, нащупываю хвостовик толстого болта, охватываю его колечком из своих пальцев и бью обухом топора по нему.

Потом поднимаю его плечо, ощупываю руками и чувствую, что наконечник смог раздвинуть плетение кольчуги, вылез наполовину, но весь не прошел весь через нее, за что-то еще цепляется, а это значит, что придется бить еще.

Бью уже осторожнее еще два раза, придавил тело в нужном месте и на второй раз наконечник вылез уже полностью.

Подцепляю его кинжалом и вытаскиваю болт целиком из плеча Терека. Потом, все так же находящегося в беспамятстве, мужика вытряхиваю из кольчуги, стягиваю поддоспешник и разрезаю рубаху вокруг плеча.

Кровь на открывшейся ране пошла сильнее, поэтому перевязкой плеча занимается рыдающая Ксита, пока я держу Терека за плечо и шею.

— Наматывай побольше, чтобы остановить кровь, — командую я ей. — Я поднимусь наверх и осмотрюсь!

Самое время это сделать, ибо перед холмом с обоих сторон скопились повозки в солидном таком количестве и нам пора срочно удирать от возмущенной перекрытой дорогой общественности.

Но делать это нужно после сбора всей энергии и еще необходимо беспощадно для этого процесса добить всех раненых. Чтобы никто больше не мог рассказать, кто они такие, кому честно служили, за какими страшными бандитами сейчас гнались и какая очень большая награда назначена благородными людьми хорошо известного всему королевству семейства Апольчивер за наши головы.

Это сейчас самое главное для нас.

Ни к чему передавать эстафету нашей погони местным феодалам, пусть для них какое-то время мы останемся просто неизвестными отморозками, перебившими непонятную погоню. Непонятную, но из хорошо понятных чьих-то дружинников.

Хотя, я тоже понимаю, что станет сразу ясно дружинникам местного правителя, теперь мертвые воины — их собратья по службе, а значит — именно мы бандиты и разбойники, которых нужно гнать и рубить безжалостно.

Так что еще с пять минут я мародерю и собираю посмертную энергию, отпугиваю своим суровым видом и копьем в руке все более наглеющих крестьян и возниц. Постоянно подтаскиваю оружие, пояса и те же шлемы с голов убитых к повозке, до кольчуг и всего прочего мне уже не хватает времени добраться.

Думаю прихватить с собой еще одну лошадь, но времени на такие хлопоты уже совсем нет.

Погрузил Фиалу и Терека на расчищенные Кситой края повозки, можно нам уже трогаться.

Крестьяне с тыла, разобравшись, что я тут всего один такой мелькаю постоянно, за это время договорились между собой и совсем осмелели, бросились в атаку на меня сразу впятером, сжимая топоры и вилы в опытных руках

Пришлось надавать им по головам копьем, самым смелым которые, а остальных ментальными ударами отправить поваляться на земле, чтобы не бегать за ними сейчас. После этого Кситу отправил на повозку управлять лошадью, сам пошел впереди с копьем в руках, чтобы освобождать дорогу дальше.