Крестьянка в наказание (СИ) - Азара Вероника - Страница 10

Не худшие характеристики. Так, а это его светлости уже не понравилось!

"Пару дней тому назад в Тирассе замечены приезжие, ходившие по простым домам и разыскивающие незамужних девиц. Сам я их не видел — предпочёл не показываться на глаза. Но, если это люди королевы, поиск их вряд ли будет долгим. Ожидаю ваших, о, пресветлый повелитель, дальнейших указаний.

А если быть серьёзным — учти, крестьянин Ольдив отдать дочь без брака отказался категорически. Выкрасть её из деревни без скандала не получится — отец постоянно оставляет в доме пару работников приглядывать за девицей. Они не подпускают близко никого из посторонних. Мать настроена к этому браку категорически отрицательно, она нам точно не помощник. Блок на поиск в окрестностях по амулету я поставил, но продержится он не долго. Наше преимущество было исключительно в амулете с твоей кровью. Они же ищут простым перебором. Но городок маленький и дальше они, как понимаю, направятся по кругу, прочёсывать деревни. Жду указаний".

Опустив недочитанное письмо на стол, а чего там дочитывать, Гэдвин вечно со своими шуточками, всё старается разрядить сложную обстановку, его светлость посмотрел на камин, в котором уже прогорали остатки поленьев. Подумал несколько минут, поднялся и подошёл к маленькой дверце сейфа. Короткое прикосновение ладони и дверца бесшумно распахнулась. Чуть покопавшись в лежащих внутри сейфа вещах, достал ограненный синий камешек. Посмотрел на просвет, чуть погрел в руках и вернулся к столу.

Строки короткой записки легко ложились на лист гербовой бумаги:

"Гэдвин, шутки оставь до лучших времён.

Отправляю с письмом блокиратор поиска, его должно хватить на месяц. Но сам я должен прибыть через две недели, надеюсь, запаса амулета будет достаточно. В случае возникновения проблем, действуй по обстановке, но постарайся не конфликтовать с посланцами её величества. Помни — отступление не бегство. В случае необходимости пиши, почтовый ларец буду держать при себе".

Придвинув стоявший на столе маленький ларчик, его светлость быстро завернул камешек в лист с запиской, запечатал получившийся конверт и положил его в шкатулку. Тихо щёлкнула закрытая крышка, блеснул зелёным огоньком прозрачный крохотный камешек, сообщая — письмо адресатом получено.

***

Проснулась в плохом настроении. Вдруг пришло в голову — надо закончить заказ. Господин Кольден будет расстроен, заказ-то я не доплела.

Быстро позавтракали. Отец оставил дома двух работников, наказав работу по хозяйству, забрал братишку и ушли в поле. Матушка не пошла, Оленку отправила в поле с мужчинами. Я выглянула во двор и увидела двух стражников у ворот. Ну вот, теперь и не выйти!

— Сиди дома, — резко бросила матушка. — Не высовывайся!

Кивнула. Совсем не хотелось попадаться на глаза нашим деревенским, да и чужакам тоже.

— Матушка, а если я за заказ сяду. Закончить надо бы…

— Делай, что хочешь, — матушка тоже была не в настроении и загремела горшками у печи.

Быстро перемыв оставшуюся от завтрака посуду, уселась на свету у оконца. Дело поначалу не ладилось, пришлось исправить несколько огрехов, но постепенно руки разошлись. Звонкий перестук коклюшек отвлёк. Мелодия разрасталась в душе. Рисунок вёл за собой. Нити скользили, пальцы плели, казалось, сами собой. На душе воцарились тишина и покой, как всегда, когда я занималась кружевом.

К вечеру вернулись работники с поля. Увидела — батюшку у ворот остановил какой-то человек. Они коротко переговорили, батюшка махнул рукой, словно безнадёжно соглашаясь, и вошёл в дом.

— Мать, готовьте Рушку. Через две недели жених приедет! Уедут в тот же день.

— Да где ж это видано?! — всплеснула руками матушка.

— У господ свои правила! — отрезал батюшка. — Нам надо всё приготовить, не позориться перед людьми ещё больше. Господам надо девку с приданым отдать. Не нищие!

— А зачем герцогу приданое, — встряла Олена явно уже положившая глаз на приготовленное для меня. — Рушка теперь богатая будет!

— Глупая ты ещё, — качнула головой матушка. — Богатый у неё муж будет! А приданое всё при ней останется! Свой кусок если что.

— Матушка, да ты представляешь, Рушка же во дворец ходить будет, короля увидит! Даже поговорит с ним.

— Ой, выросла большая фигура, а совсем ещё дурная! — буркнул батюшка.

— Оленка, совсем у тебя ветер в голове! Сама подумай — Рушка ни встать, ни сесть, как городская барышня не умеет. Это они с пелёнок учатся. А она приедет…

Опять вспомнились городские барышни. Они парили над землёй в своих нарядных платьях. Я никогда так не смогу… Опять стало тревожно на душе. И зачем понадобилось герцогу на крестьянке жениться? У него своих барышень в столице — только помани!

Искоса глянув на батюшку, поняла — мучают те же думки. Не нравится ему вся эта возня. Но поделать ничего не может.

Две недели пролетели, одним днём. Мужики работали в поле, урожай ждать не будет, а нам пришлось заниматься домом, проверить приданое, да ещё и мне закончить заказ, что оказалось не просто. Олена не отходила ни на шаг и изводила своими фантазиями о предстоящей жизни в доме герцога. Хотелось отругать её, но решительности не хватало. Для малой это сказка — раз и из крестьянки в герцогини!

Матушка не приставала с разговорами, занятая перетряхиванием сундука, да присмотром за семьёй, пока две дочери выпали из работы — я с кружевом, Олена с болтовнёй. Матушка только качала головой, поняв — остановить мечтания младшенькой не получится. А ещё больше её, похоже, тревожило то, что моё настроение от этой болтовни с каждым днём становилось хуже.

Немного улучшилось настроение, когда Рулана решила на несколько дней перебраться к нам, помочь со сборами в дальние края. Не много у меня вещей, отправить женой в богатый дом с двумя платьями, парой юбок да рубашек, не дело. Она даже растрясла своё приданое (с разрешения мужа) и выделила два хороших отреза на платья. Рулане одной удалось остановить разливанное море выдумок младшенькой. Усадила ту за шитьё, да спрашивала строго за каждый стежок, вот и пришлось Оленке не языком работать, а иголкой.

В деревне были разброд и шатание. Народ разделился надвое. Кто не верил, что настоящий герцог женится на крестьянке. Другие наоборот — указывали на стражников возле нашего двора и мечтали, что я смогу пристроить и других девок в городе…

Всё это знала по рассказам Руланы да Оленки. Мужики наши больше молчали, даже братик старался не попадаться бабам на глаза лишний раз, а матушка мрачнела день ото дня.

Это её мрачное настроение очень тревожило. Я часто наблюдала, как она кидает тарелки да горшки на стол, казалось, ей хочется разбить их о головы гостей, принесших разлад в нашу налаженную жизнь. Матушка встречалась со мной глазами и отводила взгляд. В последние дни она старалась со мной вообще поменьше говорить. Её что-то грызло изнутри, а наружу выпустить это не хотела.

За два дня до назначено срока, когда я закончила сматывать аккуратные мотки кружева и сложила их в короб, батюшка после отвезёт и плату получит, матушка вдруг позвала меня за собой.

— Пошли, поговорить надо.

Удивлённо посмотрела на сестёр. Руланка хмыкнула, а Олена, занятая шитьём, не подняла головы от работы.

Пройдя в комнату родителей, села на лавку, куда указала матушка. Да, похоже, предстоял неприятный разговор, если матушка выбрала эту комнату. Только отсюда не доносилось ни единого звука по дому.

Сама матушка садиться не стала, а принялась быстро ходить, стараясь не задевать кровать и шкаф, занимавшие большую часть комнаты. Мне стало не по себе. Неужто решила просветить о том, что происходит между мужем и женой? Так Руланка давно уж всё рассказала…

Глядя на волнение матушки, уж было хотела успокоить её — нет нужды в этом разговоре, как матушка, глянув глазами полными слёз, начала:

— Я не хотела, Рушка, чтобы ты знала. Но отец прав. Жизнь этак повернула, будет лучше, если я тебе всё расскажу.

Сев на кровать, опустила крепко сцепленные руки между колен и сгорбилась, враз постарев. Я смотрела и ничего не понимала. Более властного сильного человека, чем матушка, не встречала. Даже старостина жена отступала перед ней… И вдруг…