Арфа Ветров - Фьюри Мэгги - Страница 50
- Предыдущая
- 50/87
- Следующая
Эмми выругалась, злясь на себя за непонятное чувство вины. Она быстро вытащила из сумочки узелок с едой и развязала его.
— Вот тебе, девочка, — сказала она, бросая еду голодной собаке. Та жадно накинулась на угощение, и вдруг, подняв голову, преданно посмотрела на свою благодетельницу и вильнула хвостом, словно в знак благодарности. Потом, подхватив кусок мяса, она убежала внутрь ветхого строения, и вскоре оттуда донесся разноголосый визг ее щенков.
Смеясь над собственной сентиментальностью, Эмми вытерла глаза и покачала головой: «Дура, ты дура. Разве мало ты видела человеческих страданий, что так суетишься из-за голодной собаки?» Она с ужасом подумала, что скажет Джарвас, если узнает, что она отдала этой проклятой собаке еду, которую он выкроил из их скудных запасов. И все же Эмми знала, что, если бы ей еще раз довелось пережить подобную встречу, она бы сделала то же самое.
— Гринц! Гринц, ты здесь? Твоя мама послала меня за тобой. — Эмми стучала кулаком по хлипкой двери, повторяя странное имя мальчугана (Тильда утверждала, что назвала его в честь отца — по крайней мере она была «почти уверена, что он был его папой»).
Эмми довольно долго колотила в дверь, и наконец с той стороны раздался характерный скрежет, словно с дороги убирали какой-то тяжелый предмет. Дверь приоткрылась, и она увидела мальчишку, подозрительно смотревшего на нее.
— Мама говорила: никому не открывай эту паршивую дверь! — заявил он.
Эмми вовремя сообразила сунуть в щель свою палку, иначе дверь опять бы захлопнулась. Хотя Эмми считала, что уже привыкла к уличным выражениям, но этот десятилетний мальчуган разразился такими отборными ругательствами, что девушка невольно вздрогнула. Впрочем, она понимала, что за всей этой бравадой скрывается страх, и небезосновательный — ведь мать его до сих пор не вернулась домой.
— Не дури! — сказала она мальчишке. — У твоей мамы вчера были неприятности, поэтому она не смогла вернуться домой. Не беспокойся, сейчас с ней все хорошо, она у друзей, в надежном месте. Меня зовут Эмми, и твоя мама послала меня за тобой, чтобы я тебя тоже отвела туда. — С этими словами она с силой нажала на дверь.
— Убирайся! — завопил мальчишка. — Я никуда не пойду! Где моя мама? — Он метнулся в дальний угол комнаты и притаился там на куче грязных, кишевших паразитами тряпок, служивших ему постелью. Его черные глаза злобно уставились на девушку.
— Пойдем со мной, — принялась ласково уговаривать Эмми. — Не надо заставлять твою маму беспокоиться. — Она с жалостью оглядела грязного, тощего паренька, мысленно ругая Тильду. Ведь ее сынок выглядел таким же неухоженным и голодным, как давешняя бездомная собака.
— Пойдем же, — подойдя поближе, она опустилась на корточки и в ужасе замерла, увидев, что в руке мальчишки блеснул нож.
— Проваливай, гадина! — завизжал он. — Не подходи ко мне, а то прирежу!
Эмми содрогнулась. Было ясно, что это не пустая угроза. Что же делать? Как заставить мальчишку поверить ей? Эх, напрасно все же она отдала еду собаке! Вдруг Эмми осенило, и она улыбнулась как можно веселее и беззаботнее.
— Ну да ладно. Тильда в конце концов может и подождать, — заявила она. — Может, ты сначала хочешь посмотреть щенков?
Лицо мальчишки озарилось улыбкой.
— Щенков? У тебя правда есть щенки? А может, ты мне одного подаришь? — Неожиданно он снова помрачнел. — Да только мама не разрешит.
Эмми усмехнулась.
— Подумаешь, мама не разрешит, — в тон ему ответила она. — Если ты положишь ножик на место и пойдешь со мной, так забирай к чертовой матери хоть всех.
Эмми поначалу боялась, что собака встретит ее враждебно, и велела приплясывающему от нетерпения Гринцу подождать на улице. Но опасения оказались напрасны. Белая собака встретила ее с восторгом — вероятно, в надежде на новую кормежку.
— Хорошая собачка! — Эмми протянула руку, чтобы погладить ее, и та, радостно виляя хвостом, прижалась к ней и лизнула ей ладонь. Да, Эмми не ошиблась — собака от природы была незлой. Когда-то у нее был добрый хозяин или хозяйка. Однако куда же они подевались? Осмотрев комнату, девушка получила ответ на свой вопрос. Хозяин умер — от старости или болезни, — и с тех пор собака со щенками жили за счет трупа. «Ну что ей оставалось делать, когда надо кормить щенков», — подумала Эмми. Однако ее чуть не вырвало, когда она накрывала старым одеялом обезображенные останки, прежде чем позвать ребенка в комнату.
Гринц в восторге залюбовался разномастными щенками — один совсем белый, как мать, остальные — белые с черными пятнышками. Когда Эмми протянула руку, чтобы забрать щенков, голодная мамаша не только не проявила враждебности, но продолжала воспринимать Эмми с трогательным доверием.
Когда они вышли на улицу, Гринц подпрыгивал от восторга.
— Они — мои? Неужели все — мои? — повторял он, не веря своему счастью.
— Конечно, — беззаботно ответила Эмми и, погладив белую суку, улыбнулась.
— Но собака — моя. — И впервые, с тех пор как она потеряла Деврала, у нее стало немного легче на душе.
Только к полудню Эмми вместе с мальчишкой, собакой и пятью щенками, которых она несла в узле, связанном из нижней юбки, добрались до приюта. Пораженный ее щедростью, Гринц не отпускал ее свободной руки, а девушка пыталась представить себе, что скажет Тильда, получив вдобавок к своему детенышу еще пять щенков. А как понравится Джарвасу этот бродячий зверинец?
— Это что еще за наваждение? — увидев белую собаку, Джарвас пришел в ужас. Гринц моментально спрятался за Эмми. Она сжала его ладошку, и мальчик почувствовал, что девушка и сама дрожит. Однако Эмми ответила довольно уверенно:
— Собака, а что же еще? Боги свидетели.
— Собака? Да это целая лошадь, провалиться бы ей! О чем ты думала, Эмми, когда вела сюда эту тварь. Разве у нас и так мало хлопот после вчерашнего? И чем, во имя всего святого, ты собираешься кормить это несчастное животное? У нас и так каждая крошка на счету!
«А как же мои щенки?», — подумал Гринц. Ему было о чем печалиться. Ни разу еще за его короткую жизнь у парня не было ничего действительно своего. И больше всего на свете он хотел иметь именно этих щенков. Взрослые между тем продолжали спорить.
— Я буду кормить ее за счет моего пайка, — твердо сказала Эмми.
— Не допущу такого свинства! — взвился Джарвас. — Ты и так голодаешь, чтобы делиться с какой-то паршивой собакой! Я не позволю!
Гринц увидел, что его покровительница посмотрела в преданные глаза собаки и сказала с тяжелым вздохом:
— Ну ладно, если нас не принимают здесь, поищем себе другое место.
— Нет! — заорал испуганный Гринц. — Тебе нельзя уходить! А как же мои щенки? — И прежде чем Эмми успела сообразить, что к чему, он выскочил вперед, лягнул Джарваса в голень и снова спрятался за Эмми. — Оставь ее в покое, ты, старый козел! — завопил он. — Это ее собака и мои щенки, и мы им хозяева, понял?
Длинная рука великана ухватила мальчишку, и, сколько тот ни извивался и ни ругался, вырваться он не мог. Джарвас был вне себя от злости.
— Не беспокойся, паренек, — послышался вдруг чей-то низкий голос. — Джарвас, ты чего тут буянишь?
Джарвас отпустил Гринца и повернулся к светловолосому, начавшему седеть мужчине, который бесшумно подошел к ним.
— Бензиорн, ты не имеешь права! — сердито начал он, но тот взял его за руку и отвел в сторонку. Гринц испуганно поглядел на Эмми. К его удивлению, девушка улыбнулась.
— Бензиорн — хороший целитель, — объяснила она, — и мы очень в нем нуждаемся. Если кто и способен переубедить Джарваса, так это он.
Гринц с беспокойством наблюдал за разговором двух мужчин, горячо надеясь, что этому Бензиорну и вправду удастся отстоять щенков. Кажется, Эмми думала о том же. Став на колени, она обняла белую собаку за шею и тихонько приговаривала:
— Все будет хорошо. Джарвас найдет тебе место, и мы будем жить вместе.
Наконец Джарвас ушел, что-то ворча себе под нос, а лекарь вернулся к незадачливым любителям животных.
- Предыдущая
- 50/87
- Следующая
