Славные Времена. Том 1 - Брок Александр Александрович - Страница 14

Затем правильным маршем я зашагал обратно к цирку, где мой слуга Адабан ждал меня с лошадями. Там сел на коня, и, не обращая внимания на циркачей, уже собиравших в дальнюю дорогу огромный парусиновый тент цирка, безо всякой спешки, задумчиво поехал к себе в училище.

Следующий день был церковный, выходной, и после утренней молитвы все кадеты и корнеты собирались, говоря попросту, по женской части. Как и обычно, все знали, кто к кому идет.

– У тебя нет духов? – спросил я Гирона после бритья. – Мои кончились.

– Изволь, – ответил верный друг, рассматривая свои аккуратно уложенные кудри и крючковатый нос в зеркале. – Вот тут флакон. Ты с кем сегодня встречаешься? С циркачкой своей?

– Циркачка сегодня или завтра уезжает с цирком, и вынужденно дала мне отставку до следующего приезда, а вообще-то навсегда, поскольку мы с тобой скоро уйдем на войну – невозмутимо ответил я, застегивая воротник штатского камзола. – Потому сегодня я притворяюсь штафиркой, и встречаюсь с необычайно красивой юной рыбачкой из порта. Она похожа на морскую фею. Уже согласилась попозировать мне для рисунка в платье. Вместо акробатических фигур и клоунов я буду набрасывать эскиз женщины из народа в рыбачьей лодке. А со временем, глядишь, полюбуюсь ею и без платья.

– А рыбацкий нож в бок не хочешь получить от её отца или брата? – серьезно спросил Гирон, знаток морских людей – его графство было прибрежным. – Я эту публику знаю – к дочерям серьезно относятся.

– Она сирота, одна на свете, – спокойно сказал я, напяливая вместо сапог с портянками чулки и штатские туфли. – Некому заступиться за неё, бедняжку, кроме меня.

– А рыбацкая Гильдия у них есть? – удивился Гирон.

– В этом вся проблема, – вздохнул я. – Гильдия давит на неё. Хочет выдать замуж насильно.

– А на хрена им это? – изумленно спросил Гирон, как наследник прибрежного графства – прекрасно знавший повадки морских гильдий. – Гильдиям обыкновенно на свадьбы наплевать, с этого не поимеешь дохода.

– А у нее большой дом остался от родителей, и хорошая лодка с парусом, – объяснил я. – Кто-то уже разинул пасть на всё это. И договорился со старшиной – возможно, подкупил. А ей за кандидата замуж неохота, поскольку она его слишком хорошо знает – вроде бы он ещё то дерьмо. И потом, у неё есть я, так называемый письмоводитель из районной управы. И ещё один ухажер имеется, рыбак с пригородной деревни. Поселковые его не желают, уже пригрозили избить. Сегодня посмотрим, что народ обо мне скажет. Я еду на свидание прямо в Гавань. Чего доброго, старшина поселка возникнет, начнет мне мораль читать – напомню ему об обязанностях. Глядишь, ухажерам по хребтам перетяну плетью, поставлю их на место.

– Поехать с тобой? – серьезно спросил Гирон. – Знаю я этих рыбаков из столичной гавани. Они там наглые – пробы ставить негде. Отец один раз у них лодки отобрал на наших рыболовных участках, так они чуть за ножи не взялись, пришлось кой-кого искупать в соленой водице.

Предложение было здравым. Несмотря на небольшой 'кавалерийский' рост, Гирон был отменным бойцом. Но я не ждал неприятностей сегодня, планируя их на следующее свидание.

– Со мной Горман, а у него всегда упрятаны в тюке сабли и заряженные пистолеты, так отец приказал – успокоил я Гирона. – И потом, это свидание. Слуга уместен, а вот другой дворянин…

– Ладно, – вздохнул Гирон. – А я двину к фрейлине. Уже шестнадцатая.

– Слушай, их всего двадцать, – предупредил я его. – Если ты им всем разобьешь сердце – их начальница статс-дама Галлер разобьет тебе карьеру, ты её знаешь.

– Ну, знаю не так взаимопроникающе, как ты, – засмеялся Гирон. – До сих пор все удивляются, как корнет Альбер смог уложить Галлер в постель. Но ты прав – надо укрыться от её всевидящего глаза. Придется лезть в окно из сада – коридоры хорошо просматриваются. А насчет карьеры… Через три луны, в конце лета, мы выпускаемся. Как раз война начнется, судя по тону переговоров. Дядя говорит, что в Империи так хреново, что только война позволит императору заткнуть глотку недовольному дворянству. Летом они урожай соберут – и замаршируют через границы, а флотом начнут бомбить нам столицу, как двадцать лет назад, в Третью имперскую.

– Да, карьеру будем делать уже после войны, корнет Гирон, – согласился я.

– Так точно, корнет Альбер! – вытянулся и козырнул мне Гирон.

Через некоторое время мы с моим немолодым слугой Горманом, бывшим солдатом отца, скромно въехали в селение со звучным названием Гильдейское, стоящее на краю рыбацких кварталов столичной гавани.

Собственно, это просто тройная линия небольших деревянных домов вдоль береговой дороги. Никаких деревьев здесь не наблюдается – рыбаки их почему-то не сажали, но при каждом доме разведен огород. Но главное, при доме имеется его кормилица – парусная лодка, привязанная к маленькой пристани участка, гордости рыбака. Есть дома, причалы и лодки побольше, даже двухмачтовые. Чуть подальше от воды стоит большой дом старшины, за ним – вторая линия домов, победнее, с лодками поменьше в сараях у общественного причала. Дальше, за третьей линией и за широкой портовой дорогой идут необозримые кварталы портовых складов с грузчиками, хозяевами, купцами, ворами и портовыми нищими – самой осведомленной в гавани публикой. Вся эта публика в рыбацкие поселки не ходит – имеется старинный и строжайший запрет Гильдии для портового люда заходить к рыбакам, чтобы не разводить контрабанды.

Купцы давно бы откупили землю у рыбаков, хоть бы и насильно, но на то и существует Гильдия. Без её разрешения ни один рыбак не продаст участка на сторону – только другому рыбаку, и угрозы и долговые бумаги здесь бесполезны. Впрочем, в деле с Ланой – моей знакомой рыбачкой – я считал, что Гильдия перегнула палку. Насильственная выдача сироты замуж под угрозами – дело обычное в прошлом, но сейчас другое время. У рыбаков тоже есть права перед Гильдией, и мы готовы помочь их соблюсти – усмехнулся про себя я.

Пахло морем, рыбой, смолой. Пованивало в поселке не так, как в гавани, но копченой и тухлой рыбой основательно попахивало. В прибое романтически плавал мусор, как это всегда бывает в порту. Поднималось солнце. Море слегка волновалось после утреннего прилива. Часть лодок уже вышла на утреннюю ловлю – их белые паруса виднелись на горизонте.

Пришедшие на рассвете с ночного лова рыбаки, зевая, слонялись по поселку, готовясь ко сну. Их лодки уже были 'пришвартованы', как они говорили, к семейным причалам, паруса и мачты сняты от чужого глаза и спрятаны по сараям. Пока жены не вынесли рыбу на рынок – рабочая суматоха в доме не давала мужьям лечь отоспаться. Лана насплетничала мне однажды, что большинство таких семей занимается супружескими обязанностями только в церковные, десятые дни отдыха: ночью жена спит – муж в море, днем муж спит – жена на рынке торгует свежей рыбой, кроя перекупщиков матом и вежливо разговаривая с покупателями. Во время кратких свиданий утром муж сортирует с женой улов, вечером – вместе чинят снасти и подшивают старые паруса. А задирать жене юбку перед выходом в море – плохая примета, можно не вернуться обратно. Морские обычаи требуют, чтобы дети делались после моря, без спешки, со всем тщанием. Изменять мужу – непременно заметят соседи. В общем, рыбацкая жизнь представлялась мне со слов потомственной рыбачки непростой, да и опасной.

Сама Лана специально не пошла сегодня в море, и ждала меня в праздничном платье у крыльца своего дома, действительно приличного для даже такого богатого поселка. Я, признаться, с самого начала присмотрел ее только как модель для моих живописных упражнений, и давно уже оставил надежды задрать девушке подол – рыбачка имела твердый характер и не собиралась заводить ребенка со стороны, даже от письмоводителя управы (как я представился ей при знакомстве). Более того, я подозревал, что она не пала бы к ногам даже такого щедрого красавца, как корнет граф Альбер. Словом, тут роман не вышел, и теперь мне, с полной потерей циркачки, оставалось только перейти к одной красивой супруге негоцианта, давно строившей мне глазки. Тем не менее я пообещал Лане помочь с замужеством, и не хотел отказываться от своего слова. Сейчас мне уже казалось, что девушка ловко поймала меня с обещанием. Кроме того, я действительно собирался написать красавицу-рыбачку в лодке на фоне моря. И, наконец, мне хотелось развлечься – начистить морды наглецам, объявившим свободной рыбачке, члену гильдии, что она выйдет замуж по их выбору, иначе её принудят силой. 'Придется сыграть в благородного рыцаря' – меланхолично подумал я. Что ж, это удовольствие более оригинальное, чем обычная дуэль.