Цена жизни (СИ) - Стоев Андрей - Страница 26

— Может, он считает, что ты ради денег на всё пойдёшь? — предположил князь.

— Исключено, — уверенно сказал я. — Герцог пользуется большим уважением у подданных, я это совершенно точно выяснил. Дурака бы не уважали. Да и у меня самого он оставил впечатление умного человека. Может быть, не настолько хитроумного, как тот же кардинал Скорцезе, но определённо не дурака. Да и какая разница, на что я готов пойти ради денег, если боевую технику без твоего разрешения всё равно не поставить? Нет, это определённо намёк для нас. То есть техника ему и в самом деле нужна, но вот то, что он завёл про неё разговор именно в таком контексте — это намёк.

— И на что он намекает, по-твоему?

— Я думаю, что насчёт войны — это на самом деле слова императора, а не герцога. А намёк Оттона состоит в том, что слова императора не стоит особо принимать всерьёз. Ну, не то чтобы не принимать всерьёз… — я прокрутил в воздухе рукой, пытаясь сформулировать мысль, — скажем так, он намекает нам, чего на самом деле хочет Дитрих.

— Ну-ка, ну-ка, поподробнее, — живо заинтересовался князь.

— Вот тебе не кажется, княже, что план расправиться нашими руками с врагами императора выглядит не совсем серьёзно? То есть, этот план мог бы сработать при определённых условиях, но в данном случае такие условия явно отсутствуют. Ты вряд ли согласишься из-за угроз императора полностью и без ограничений впустить в княжество церковь, а заставить тебя он не сможет, нет у него достаточного перевеса в силах. И вот, допустим, сокрушили мы его оппозицию, но что дальше? Дальше ему придётся либо бесславно отступить, либо начинать уже серьёзную войну с очень сомнительными шансами на победу. Вероятность, что этот план сработает, совсем крохотная, и Дитрих не может этого не понимать.

— Не вполне убедительный план, согласен, — кивнул князь. — Хотя у Дитриха могут быть ещё какие-нибудь козыри. Совсем же необязательно, что он прямо вот настоящий план нам передал. Но продолжай, Кеннер.

— Ты прав, княже, вполне может быть и так, что мы просто чего-то не знаем, — согласился я. — Но исходя из того, что передал нам Бернар, больше похоже на то, что император хочет поторговаться. Чтобы мы от него откупились.

— И что ты предлагаешь?

— Надо сделать встречную заявку и объяснить ему, что мы платить не будем. Есть у меня шпион, который докладывает Конраду — то есть старому императору, — я его приказал приберечь как раз на такой случай. На днях собираюсь привезти Бернара на четвёртый механический, покажу ему новые бронеходы. И сделаю так, чтобы шпион тоже наш разговор подслушал. Информация из двух независимых источников считается достоверной, так что император примет за факт, что княжество гораздо сильнее, чем ему докладывали, и такой примитивный шантаж не пройдёт.

— Почему источники независимые? — непонимающе нахмурился князь. — Это же будет тот же самый твой разговор с Бернаром.

— Бернар доложит напрямую императору Дитриху, тот его обязательно спросит, — объяснил я. — А шпион доложит старому императору, Конраду. Причём ни словом не упомянет Бернара.

— И почему не упомянет?

— Потому что если он перескажет разговор, который и так станет известным императору из первоисточника, то в этом никакой заслуги нет. А вот если это информация, которую он сам с великим трудом добыл, то это совсем другое дело, и можно рассчитывать на награду.

— Действительно, — усмехнулся князь. — Неплохо, Кеннер. А что ты можешь сказать насчёт техники для Баварского?

— А мы её и поставим, — небрежно махнул я рукой. — В маловероятном случае большой войны эта поставка мало что изменит, зато покажет, что мы императора совершенно не боимся. Вот это и будет неплохой встречной заявкой.

— Я услышал тебя, Кеннер, благодарю, — мягко сказал князь. — Надо будет всё как следует обдумать. Да, пожалуй, и с родственником твоим стоит встретиться. У тебя всё?

— Небольшой вопрос ещё есть, княже.

— Спрашивай, — поощряюще кивнул он.

— У Орловских сейчас с деньгами не очень, вот думаю им денег одолжить. Ты не против?

— А меня-то ты зачем спрашиваешь? — изумился князь. — Я-то здесь при чём?

— Ну, я так понял, что у тебя к ним есть претензии из-за того, что они обогащали золотой шлих для рифейского наместника. Вот и подумал — вдруг ты хочешь их на голодном пайке подержать.

— Да не собираюсь я их голодом морить, — пожал плечами он. — Одолжи. Хотя постой-ка, — вдруг пришла ему в голову мысль, — а Марцин Орловский знает, что ты ему денег хочешь одолжить?

— Пока не знает, но я ему скажу, конечно, — ответил я.

— Ну ты и ловок! — захохотал князь. — То есть ты собрался у него золотишка прикупить?

— Не купить, а дать в долг денег под залог золота, — уточнил я. — Ну, или взять в долг золото под залог денег. Можно и так и так сказать.

— Ловок, ловок, — сказал он посмеиваясь. — Ну теперь всё?

— В целом всё, — кивнул я. — Есть ещё одна интересная идея, но там мелкие детали пока не до конца продуманы.

— Рассказывай, — добродушно приказал князь. — Вот готов на что угодно поспорить, что ты опять нашёл способ мне в карман залезть.

Я только махнул рукой, не желая оправдываться. Какой в этом смысл?

— Герцог Оттон золото хочет купить, и мне так кажется, что он собирается создать небольшой золотой запасец, на случай если у него с императором любовь не сложится. Вот у меня и появилась мысль уговорить его держать этот запасец у нас в княжестве.

— Не станет он его у нас держать, — отрицательно покачал головой князь.

— У тебя, княже, не станет, потому что невместно, а у меня станет. Я — нейтрал, ни у кого даже мысли не возникнет, что он от меня как-то зависит.

— А ты не подо мной, что ли, сидишь? — он посмотрел на меня с иронией.

— Вот как раз это меня и смущало, — согласился я. — Но всё-таки есть вариант. Если ты объявишь наше хранилище экстерриториальным, то и правителям будет незазорным в нём что-то хранить.

— А мне-то это зачем, давать тебе такую привилегию? — удивился князь.

— Твоя репутация, авторитет княжества, которому государи свои ценности доверяют — этого мало? Причём тебе это не будет стоить ровным счётом ничего.

— А ты, как обычно, с этого неплохую выгоду получишь? — утвердительно спросил он.

— А как же иначе, княже? — развёл я руками. — Ведь если, допустим, дело не заладится, ты же с меня спросишь. И зачем мне такая морока без выгоды? Но заметь — я ведь не просто себе в карман кладу, а всегда забочусь о том, чтобы и княжество при этом свою выгоду имело. Я не из бюджета тащу, а зарабатываю — и себе, и княжеству.

— Только это тебя и извиняет, — проворчал он. — Но допустим, дам я твоему хранилищу экстерриториальность — и что? Все же понимают, что я как дал, так и забрать могу.

— А ещё все понимают, что, забирая, ты ничего не приобретёшь, а потеряешь очень много. Такое хранилище на твою репутацию будет работать, и её ты как раз и потеряешь. Сколько бы чужого золота ты ни конфисковал, оно ущерб не окупит.

Князь задумался, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

— Да ты и сам мог бы своё золото у нас хранить, — как бы невзначай заметил я. — Оно у тебя в подвале Детинца валяется — и что, подходящее это место?

— Откуда ты знаешь, где я своё золото держу? — хмуро посмотрел на меня он.

— Да сейчас даже и не вспомню, откуда, — озадачился я. — Кто-то в разговоре упоминал, но вот кто и где — в упор не вспомню.

— Кругом болтуны, — с досадой заметил князь.

— Люди, — пожал я плечами.

— Уж больно ты ловок, Кеннер, — с ноткой осуждения сказал князь, покачивая головой. — Это ты в двадцать лет такой, а что лет через пятьдесят будет? Всё же чувствую я, что где-то ты меня дуришь. Ладно, присылай свои бумаги. Посмотрим, стоит ли тебе такие привилегии давать, и что с тебя за это спросить.

Стефу я немного неожиданно для себя увидел на боковой аллейке, где она что-то серьёзно говорила двум девчонкам лет пятнадцати-шестнадцати, которые внимательно её слушали, периодически кивая. Я не торопясь приблизился — как раз к тому моменту, когда Стефа закончила свою речь.