Темный охотник 8 (СИ) - Розальев Андрей - Страница 52

Технически, мы могли бы припарковаться где угодно, ожидая, пока гоблины сделают свою работу, но мне реально захотелось поколесить по этим идеально ровным улочкам из стекла и бетона. Когда ещё доведётся здесь погостить? Не исключаю, что и вовсе никогда.

Вообще, глядя вокруг, казалось, будто находишься внутри компьютерной анимации — настолько чёткими были линии, чистыми и прибранными тротуары, и даже на окнах жилых домов, казалось, специально висели одинаковые занавески.

Спустя двадцать минут мы упёрлись в заграждение прямо посередь дороги. Японские патрульные пытались разрулить образовавшийся в связи с этим затор, и вполне дружелюбно беседовали с автомобилистами, подсказывая пути объезда.

Над самими заграждениями, от дома к дому протянулась гирлянда бумажных фонариков, что как бы намекало — район оцеплен из праздных соображений.

Мне удалось припарковать Хулиганку, приткнув её на освободившееся место — очень уж захотелось сходить посмотреть, что там такое происходит.

В конце концов, времени у нас вагон. Уж не знаю, справятся ли они гоблины с обклейкой всего города, но появление агиток авторства русского царя даже в одном районе обязательно срезонирует. А уж если справятся… И пока они бегают — мне лучше держаться ближе к центру.

И мы, стало быть, пошли…

Европейцы и европейцы, мы же не мешаем никому, верно? Верно. Тем более, что туристов на улицах и без нас хватало.

И теперь мне наконец-то стало понятно почему.

Удачно заехали! На одной из главных улиц Саппоро как раз проходил «Снежный Фестиваль». Эдакое красочное шествие, с музыкой, пиротехникой и магией. Ряженых — видимо-невидимо. Косоглазые девчонки в костюмах гейш, кудрявые клыкастые демоны, банши, гандамы и десятки, если не сотни, персонажей из аниме и игр.

Всевозможные анимированные платформы, свёрстанные по неизвестным мне сюжетам, ретроавтомобили, слаженные музыкальные ансамбли и фонарики… фонарики-фонарики-фонарики. Кругом фонарики. Ещё толком даже не стемнело, а они уже смотрелись завораживающе посередь припорошенных пушистым белым снегом улиц, толпы людей и шествия.

Но во главе фестиваля, как ни крути, была магия.

Прямо перед некоторыми платформами, в которых я астральным зрением спалил очень сильных одарённых, вышагивали ожившие ледяные скульптуры. В основном мифические зверюги — львы, драконы, грифоны, огромные коты и жабы… но это в основном. А если вглядываться, то от детищ японской фантазии аж в глазах рябило. Маги старались, кто во что горазд.

Инферны были в полном восторге, Нага аж пищала и подпрыгивала. Они и снег-то в таком количестве только недавно увидели, а тут вдруг такое.

Императорские дети тоже залипли, а Аня не упустила возможность сделать несколько кадров для блога. Спряталась под капюшоном, стянула с себя вуаль и запилила селфи. Подмигивая одним глазом, весело прикусывая язычок и вытягивая два пальца — всё как полагается. А потом ещё и видео сняла, передала привет Мусасимару.

Идея была озорной. Я оценил. Если сумоист узнает, — а этот жирный чёрт обязательно узнает, поскольку ему о таком быстренько донесут, — то по-любому охренеет от того, с какой лёгкостью дочь Голицына постит фотографии и видюшки с праздника в его стране, на расстоянии всего лишь дневного перехода от его дворца.

Короче говоря, полезное сегодня просто идеально совместилось с приятным.

Но беда всё-таки пришла. И как подобает беде — оттуда, откуда я ну вот совсем её не ожидал…

За очередными ледяными скульптурами проехала очередная платформа, и пошли ряженые. Первым мимо нас пробежал извивающийся бумажный дракон — снизу виднелись ноги актёров, которые его несут. Затем протопал огромный робот из крашеного пенопласта, а затем пошли монстры…

Костюмы были рассчитаны на двух человек, — один в роли головы, а на долю второго выпало быть задницей, — и проработаны в мельчайших подробностях. У чудищ открывались и закрывались глаза, двигались брови, из носа валил пар и всё такое прочее.

Но вот, среди демонического вида кабанов и драконов я увидел её… девятихвостую лисицу.

Мех, зелёные сверкающие глаза, и вроде бы даже мокрый на вид нос. Все хвосты одновременно виляют и извиваются. Детализация просто сумасшедшая. Чуйка внутри заворочалась.

«Чип, ты где?» — послал я мысленный запрос.

Мохнатый гад не ответил, хотя не услышать попросту не мог. Своевольничает, паскуда такая.

«Чип!»

И снова тишина.

— Ач-чорт! — выругался я. — Прикройте меня!

Инферны и императорские дети взяли меня в окружение, так чтобы я смог пропасть в тенях и не вызвать при этом у толпы вау-эффекта.

Время замедлило свой ход, мир смазался и почти тут же я увидел его… а это всё-таки нетрудно, поскольку он был единственным существом поблизости на этом плане.

— А ну стоять!

Белкус понял, что его зажопили и втопил по мостовой со всех лап.

«Хайзяя, не мешай! Прашу, пажалуста, не мешай мне любить!»

— Стой, с-с-с-сука!

Мохнатый уже был в считаных метрах от лисицы и даже героически прыгнул вперёд. Судя по траектории, он должен был врезаться прямо в виляющие хвосты.

«Как жы долга я искал тибя, мая рыжулька!»

«Сколько ты её искал⁉ — у меня аж полыхнуло. — Неделю⁉»

«Ни неделю, хайзяя! Всю жизнь!»

Слова красивые, но увы…

Я сделал «хвать» телекинезом и стремительно притянул к себе белкуса буквально за секунду до контакта. Так что бедный актёр, к заднице которого был прикреплён механизм вращения хвостов, никогда не узнает о том, что у него сегодня внепланово случился второй день рождения.

Даже не знаю, что хуже. Сама любовь Чипа или его гнев после того, как подмена стала бы очевидна?

«Хайзяя, ну пусти! Ну зачем⁉ Зачем ты аживил миня и заприщаешь любить⁉ За што ты так жысток со мной⁉ О горя-горя-горя мне! — затрепыхался у меня в руках белкус. — Ну пачиму⁉ Пачиму у тебя две самачки, а у миня не одной⁉ О, как я адинок!»

Так…

Про двух самочек я пропустил мимо ушей. Не хватало ещё с белкой спорить.

«Чип, это костюм, — спокойно сказал я. — Присмотрись внимательно, из теней это видно. Там люди внутри. Двое. И это даже не женщины».

Белкус перестал истерить. Вытаращил на меня глаза, а потом до крови закусил лапу.

«Хайзяя, прасти, — чуть не заплакал он. — Любовь застлала мои глазы. Прищём оба-два сразу».

«На первый раз прощаю, — кивнул я. — А вообще, надо и впрямь делать что-то с твоим либидо… либо заканчивать твою прокачку, потому что дальше будет только хуже».

«Нинада заканчивать качалово!» — и снова Чип начал извиваться, как уж.

«Ладно… Я что-нибудь придумаю», — пообещал я.

Хотя чего тут придумывать — белкусу нужна энергетическая печать.

«Правда⁉»

«Кривда, — сказал я и отпустил Чипа. — Иди давай уже, работай».

ㅤ

Пока мы оставались в городе, я временно увеличил армию расклейщиков, призвав в помощь гоблинам пауков и прочую достаточно разумную живность из Океана Душ. И пока мы отрывались на фестивале, лакомились свежайшими суши в ресторанчике и дегустировали саке, мои промоутеры обклеили-таки весь город.

К рассвету мы закончили с листовками и двинулись к проливу Лаперуза. Нужно было успеть проскочить на Сахалин до того, как японцы догадаются, чьи рук вся эта подрывная деятельность.

На Сахалине нас встретил противный моросящий дождь со снегом. Дороги превратились в снежную кашу, в низинах клубился туман. Но настроение у всех было приподнятое — операция прошла успешно.

— Время запускать часовой механизм, — улыбнулся я, доставая телефон.

Первым набрал Петропавловск.

— Начинайте сегодня ночью. Листовки и взрывчатка — всё как договаривались.

Потом Магадан:

— Через одну ночь — ваша.

И, наконец, Якутск:

— Иван, две ночи ждите ещё, на третью выступайте.

Убрав телефон, я повернулся к своим:

— Ну что, друзья, нас ждут Сахалин, Приморье и оттуда уже, наконец, домой! А пока следующий наш пункт — Амурск.

Генерал Ямамото Кендзи стоял у огромного экрана в своём командном центре, заложив руки за спину. Последние семь дней выдались самыми тяжёлыми в его карьере. Семь дней почти без сна, семь дней непрерывного наблюдения и анализа, семь дней бесплодных попыток найти хоть какую-то зацепку.