Санек 3 (СИ) - Седой Василий - Страница 34

Дед по привычке даже рукой взмахнул, чтобы отвесить мне подзатыльник, с трудом удержался, увидев укоризненный и в тоже время заинтересованный взгляд жены. Только и пробормотал в ответ:

— Мне-то дом зачем, есть же.

— Нет, дед, этот не подойдёт, дети пойдут, маловат он для вас будет.

После этих слов дед закашлялся, Варвара, у которой, казалось, даже уши слегка оттопырились, чтобы все услышать, когда я говорил, покраснела как маков цвет, но тем не менее тихо спросила:

— А ты как догадался?

— О чем? — на автомате переспросил я.

А потом до меня дошло, что я, ткнув пальцем в небо угодил в самое что ни на есть яблочко. Лицо у меня самопроизвольно расплылось в улыбке, и я спросил:

— Когда дядьку ждать?

Я прожил у деда три дня и за это время действительно отдохнул душой. Всё-таки рядом со счастливыми людьми и сам поневоле становишься счастливым. По крайней мере я, наблюдая за словно помолодевшим дедом, нарадоваться не мог так и прущей из него положительной энергии. Он, как и раньше, вроде бы неторопливо работал по хозяйству или в кузнице, но при этом вообще без перерывов. Я точно знаю, что, хотя и совсем молодой, отработать полный день в этом на первый взгляд неторопливом ритме не способен. Устану ещё до обеда и при этом не сделаю и половины от того, что может перелопатить дед. К этой размеренности в работе добавился какой-то задор, отчего дела у деда спорились, словно выполнялись сами по себе. Ещё подметил интересный момент: как только рядом с дедом появлялась Варвара, он непроизвольно расправлял свои широченные плечи и обязательно встречал её пусть скупой, но улыбкой. Никогда раньше я не видел, чтобы дед так часто улыбался и даже смеялся взахлеб над какой-нибудь незамысловатой шуткой. Воистину любовь меняет людей до неузнаваемости, и дед — яркий тому пример.

Меня так и не отпустили ночевать к соседям, так что нам все три дня пришлось ютиться в одном доме, и я чувствовал себя очень неуютно. Казалось, что я своим пребыванием здесь мешаю счастью родного человека. Правда ни дед, ни, что странно, Варвара явно так не считали и, кажется, искренне радовались моему присутствию. Такое отношение подкупает, радует и заставляет думать, как поскорее отблагодарить близких. Честно сказать, голову на эту тему маленько поломал, но ничего лучше нового дома для них придумать не смог. Плохо только, что нельзя этот самый дом возвести по щучьему велению, и придётся потратить на его строительство довольно много времени. А если учесть сложности с доставкой материалов, так и вообще получается тот ещё квест. Несмотря на все это, я для себя однозначно решил: по возвращении в Москву сразу займусь этим. Может, к завершению строительства домов и с мини-электростанциями уже что-нибудь получится, тогда вообще хорошо будет.

Прощаясь с дедом у самолёта, я пообещал ему приезжать почаще, всё-таки страну покидать я в ближайшее время не планирую, у меня и тут дел немерено. В этот раз улетал, уже не испытывая той бури эмоций, что раньше сопровождала меня при каждом расставании с родным человеком. Не потому что привык, а, наверное, из-за того, что рядом с дедом теперь есть близкий ему человек, и он теперь не одинок. Нет больше того чувства беспокойства за него типа «как он здесь будет один?».

Поэтому в путь я отправился с легким сердцем и в хорошем настроении.

В Москве не успел добраться домой, как началось. Я почему-то сразу понадобился куче народа, и вал дел захлестнул меня с непреодолимой силой. Меня в буквальном смысле этого слова начали рвать на части местные товарищи, которые составляют доклад руководителям страны; психологи, пытающиеся подобрать руководителей из людей, которых рекомендовал Орджоникидзе; и мои подчинённые из-за океана. Пришлось мне впрягаться и заниматься всем и сразу. Изучение доклада перемешалось с разговорами с претендентами на ту или иную должность в формируемой управленческой команде. По ночам я в основном сидел на телефоне, обсуждая вопросы, требующие моего непосредственного участия в Аргентине или США. Там по большей части меня доставал Вяземский, который вошёл во вкус и, когда в его распоряжении появились серьезные свободные средства, начал буквально засыпать меня предложениями приобрести те или иные активы. Надо сказать, что помощь Союзу в приобретении всего необходимого стране в обход запретов приносит нам нехилую прибыль, так что мы не просто крепко стоим на ногах (несмотря на бурное развитие и связанные с этим огромные траты), но и потихоньку накапливаем кое-какие средства. Вот Вяземский и нацелился пустить их в дело. Притом, говоря по правде, тратить деньги он собрался очень даже по делу. Как ни крути, а Аргентина для нас потихоньку становится чем-то вроде кубышки, в которую мы складываем свое добро. Не очень, конечно, сравнение, но на самом деле так и есть. Так вот, как известно, свое добро надо защищать, и мы мало-помалу к этому готовимся, неизвестно ведь, что будет дальше. Осознавая важность этой подготовки, Вяземский предлагает вложить деньги в покупку оборудования и постройку серьезных судостроительных заводов. По его словам, сейчас очень подходящее для этого время, и сделать все можно за прям смешные деньги. Относительно, конечно, смешные, но в будущем подобного шанса может и не представиться. Так-то я совсем не против развития ещё и в этом направлении, но если мы влезем в это дело с головой, возникает вопрос, где брать деньги на организацию в Союзе воинских частей. Дело в том, что поставить все, что нужно для этих формирований, и обучить военнослужащих — это только одна сторона дела. Я ведь хочу, чтобы в этих частях бойцы служили по контракту. Говоря другими словами, я думаю создать, пусть небольшую, но действительно профессиональную армию, а это ох как не дёшево.

Исходя из этого, мне поневоле пришлось устраивать своеобразную ревизию, чтобы хотя бы приблизительно понимать, на что в итоге можно рассчитывать и хватит ли у нас средств на все наши хотелки. Несколько дней длилась эта канитель, и я уже начал засыпать на ходу. Понимая, что такой режим работы до добра не доведет, я попросил телохранителей никого ко мне не пускать и прямо днем нагло завалился спать. Но мне не повезло, или, может, я выбрал неудачное время для отдыха, но уже через пару часов меня разбудили. Правда, оказалось, что повод для этой незапланированной акции был значительный: меня срочно вызывают в Кремль. Понятно, что вариантов забить на этот вызов нет никаких. Пришлось оперативно собираться и ехать, гадая по дороге, что же такого могло случиться, что вот прямо надо все бросать и лететь туда сломя голову.

Как выяснилось, причина меня вызвать была важная, даже очень. Неугомонный Ворошилов успел рассказать Сталину о моем желании создать на территории Союза несколько воинский подразделений и, самое главное, о том, что я собираюсь снарядить их за свой счёт. Так как у нас в стране очень уж любят халяву, вождь народов не стал дожидаться какого-то там доклада, а просто позвал инициатора, чтобы расспросить его в подробностях лично. Тут надо сказать, что такое его решение не случайно. В Испании война набирала обороты, и участвующие в ней страны слали туда все больше и больше войск. Конечно, такое положение дел никому не нравилось, и сейчас уже велись активные переговоры о том, что немцев пора привести в чувство. Дело осложняется тем, что заинтересованные стороны попросту не готовы к немедленному началу войны, и при этом все прекрасно понимают, что, если упустить время, потом искоренить фашизм будет намного сложнее. В общем, если коротко, все идет к тому, что всем будущим союзниками надо ускоренно готовиться к началу уже масштабных боевых действий. Соответственно, эта моя инициатива получилась очень своевременной. Правда, я-то об этом не знал, поэтому и совещание у нас получилось, как по мне, слегка странным.

Целый час мне пришлось в подробностях рассказывать, что и как я хочу делать. В кабинете, куда меня проводили сразу по прибытии, находилась довольно внушительная толпа военных в немалых чинах, которые, ничуть не смущаясь Сталина, буквально засыпали меня вопросами, стараясь доказать, что идея создать профессиональную армию совершенно несостоятельна. Да, из-за этого вала вопросов разговор перешел на обсуждение не отдельных воинский подразделений, а целых армий. Здесь и сейчас толпа всезнающих умудренных опытом стратегов всеми силами пыталась убедить в первую очередь главу государства, что сила на стороне больших батальонов, даже если они толком не умеют воевать. В общем, по моим ощущениям, совещание превратилось в какой-то балаган, эти дядьки, зацикленные на своем непогрешимом мнении, просто не воспринимали мои доводы всерьез. Правда, надо отдать им должное, действовали они дружно и по принципу «есть два мнения: мое и неправильное». В итоге, поневоле участвуя в этом цирке, я неслабо так завёлся и сам не заметил, как начал высказывать этим военачальникам все, что я о них думаю. Нет, сначала мне попытались указать моё место, дескать, приходи общаться, когда молоко на губах обсохнет. Ну и нарвались, понесло меня неслабо, и сказать мне нашлось что. Благо что нынешние уставы и наставления, я также принятую за основу доктрину я благодаря Ворошилову успел неплохо изучить.