Бремя командира (СИ) - Хай Алекс - Страница 36

— Тихое место, — тихо заметила Катерина, сидя рядом со мной. Её голос прозвучал мягко, почти задумчиво.

— Да, — отозвался я. Сердоболь казался городом, где никогда не бывает шума и суеты, где жизнь протекает медленно и неспешно, как воды Ладоги в штиль. На первый взгляд, было трудно поверить, что здесь могло происходить что-то похожее на аномалии.

Машина свернула с главной дороги и остановилась перед домом, который выглядел внушительнее остальных. Это был одноэтажный деревянный особняк с каменным фундаментом. Окна украшали нарядные резные наличники, а широкое крыльцо с массивными дубовыми дверями сразу давало понять — дом принадлежит важному человеку.

Здесь, на севере, строили сразу и на века. Если уж и брались что-то делать, то работали на совесть. Это мне всегда нравилось.

— Прибыли, господа, — обернулся Кропоткин. — Прошу на выход.

Я осторожно разбудил задремавшую на моем плече Катерину. Ее сморило еще на полдороги, и я поработал подушкой. Все же приятно, когда почти что в твоих объятиях засыпает хорошенькая девушка.

— Ой! — смутилась Кати. — Леш, прости, пожалуйста…

— Хоть прикорнула, — улыбнулся я. — Пойдем.

Когда мы вышли из машины, нас уже ждал на крыльце невысокий, но крепкий мужчина за пятьдесят. Его лицо, обрамлённое аккуратной светлой бородой, казалось усталым, но сохраняло достоинство. Одет он был в тёплое пальто с меховой отделкой, несмотря на довольно тёплое для осени утро.

— Добро пожаловать, господа! — приветливо произнёс он, шагнув нам навстречу. — Иван Иванович Берг, бургомистр Сердоболя. Рад вас видеть на нашей скромной земле. Прошу, проходите и располагайтесь.

Я ответил кивком и лёгким поклоном, как полагалось в таких случаях — сейчас за нас говорил глава группы, так что пусть Кропоткин сам и отдувается. Катерина тоже сделала короткий реверанс, хотя в её движении чувствовалась некоторая усталость после долгой дороги.

— Благодарим за гостеприимство, Иван Иванович, — отозвался Кропоткин. — Остальные еще спят?

— Не имею понятия, ваше благородие. — Бургомистр немного нервно рассмеялся, жестом приглашая нас внутрь. — Но лучше и вам сначала отдохнуть с дороги. Все необходимые приготовления сделаны…

То, что нас разместили в доме бургомистра, уже говорило о многом. Значит, Берг был очень заинтересован в расследовании происходящего. И явно хотел быть первым, кто узнает все детали.

— Прошу, ваше благородие, господа, располагайтесь… — по-отечески заботливо бургомистр суетился вокруг нас.

Мы вошли в дом, и нас сразу встретил запах древесной смолы и свежего хлеба. Внутри всё выглядело так же уютно, как и снаружи: стены из деревянных брусьев, обитые тёмным деревом, низкие потолки, массивная деревянная мебель с вырезанными узорами. Простота и функциональность сочетались здесь с северной эстетикой.

Узорчатая вышивка на занавесках и скатертях — Кати сразу же ее оценила и даже подошла посмотреть.

Наши петербургские аристократы только бы фыркнули, не найдя привычного мрамора и позолоты. Но здесь люди знали, что самое ценное в доме — тепло. И держит его дерево.

— Мы здесь по приглашению бургомистра, — пояснил майор Кропоткин, который вёл нас. — Он разместил всю нашу группу в своём доме. Иван Иванович был очень настойчив в своём предложении.

Иван Иванович кивнул, его взгляд на мгновение стал серьёзнее.

— Ситуация действительно требует оперативного вмешательства, — тихо сказал он. — В Рускеале, как вам, наверное, уже сообщили, начались странные события, и мы не могли больше медлить.

Я обменялся взглядами с Катериной, прежде чем вновь сосредоточил внимание на Берге. Он и правда заметно нервничал и суетился в нетерпении. Впрочем, времени на расспросы пока не было — нас привели в большую гостиную, где за деревянным столом уже сидели несколько человек.

— Позвольте представить вам остальных членов группы, — сказал Кропоткин, указывая на людей за столом. — Это капитан медицинской службы Анна Петровна Яковлева, магический лекарь, и лейтенант Дмитрий Борисович Урусов, — он кивнул в сторону молодого человека с проницательными глазами и коротко стриженными волосами.

Яковлева, женщина средних лет с круглым лицом и ясными голубыми глазами, приветливо кивнула. Урусов поднялся нам навстречу и коротко поприветствовал командира.

— Катерина Дмитриевна будет жить с Анной Петровной, — продолжил Кропоткин, указывая на комнату в дальнем конце коридора. — Алексей Иоаннович, вы разделите комнату вместе с лейтенантами Урусовым и Ногтевым.

— С удовольствием примем вас в свою компанию, Алексей Николаевич, — улыбнулся Урусов, и его голос оказался чуть выше, чем я ожидал. — Мы наслышаны о вас. Черный Алмаз в Сердоболе — не шутка.

Я сдержанно улыбнулся.

— Надеюсь, поместимся. Благодарю за теплый прием.

— Прикажу сделать вам чаю, — сказал Берг. — Еще успеете несколько часов отдохнуть с дороги.

— Благодарю, — хором отозвались мы с Кропоткиным и разместились за большим деревянным столом.

За крепким сладким чаем новые коллеги продолжили рассказывать мне о Сердоболе, пока Берг вышел на крыльцо вместе с Кропоткиным. Я слушал, поглядывая через окно на сонную улицу города. Сердоболь казался тихим и забытым всеми местом. Так оно, собственно, и было.

Почти.

— Это глухая провинция даже по меркам нашей губернии, — сказал Урусов, оперевшись на локоть. — Здесь обычно ничего не происходит. Если бы не аномалии, думаю, никто и не обратил бы на это место внимание.

— Я в курсе, — отозвался я. — Моя семья до недавнего времени жила в Выборге.

— А, точно… Прошу прощения.

— Но Берг сам пригласил нас, — шепотом добавил Ногтев. — И, как вы заметили, он нервничает. Возможно, есть что-то, о чём он не говорит, но время покажет.

Мы с Катериной переглянулись. Бургомистр действительно выглядел взволнованным, но явно обрадовался, когда мы прибыли. Может быть, ситуация была гораздо хуже, чем ее изначально описали, а сейчас он был попросту в отчаянии.

— А пока лучше всего вам будет немного поспать, — посоветовал Урусов, заметив, что я выгляжу усталым. — На одиннадцать назначена встреча в ратуше.

— Здесь и правда даже дышится иначе, — сказала Катерина, и из ее рта вырвалось облачко пара. — Вроде не настолько уж мы и далеко, но тут холоднее, чем в Петербурге.

— Молодец, что захватила пальто, — отозвался я.

Улицы городка были пусты — лишь изредка кто-то из горожан спешил по своим делам, завернувшись в тёплый плащ или платок. Мы с Катериной и новыми коллегами шли по главной улице, которая вела к ратуше. Вдоль дороги сбивались в кучку маленькие домики. Стены, выкрашенные в разные пастельные оттенки — от небесно-голубого до тёплого жёлтого, и острые крыши. Всё в этом месте казалось каким-то нереальным, словно созданным для иллюстрации в старой книге.

— Очень тихо, — пробормотала Катерина, оглядываясь по сторонам.

Мы подошли к ратуше — яркому жёлтому двухэтажному зданию. Оно выглядело внушительно на фоне остальных построек. Я отметил мастерство резьбы по дереву, украшавшее окна и дверные наличники. Детали были проработаны с таким вниманием, что напоминали ювелирную работу. Не дом, а пряник!

Урусов, один из членов группы Кропоткина, вернулся откуда-то с широкой улыбкой на лице и с небольшой картонной коробкой в руках. В его глазах светилась такая гордость, словно он раскрыл громкое дело, не меньше. Но, как оказалось, он был больше заинтересован в реакции моей спутницы.

— Катерина Дмитриевна, — Урусов обратился к ней, улыбаясь, как мальчишка, — попробуйте, они только что из печи. Настоящие карельские калитки, таких вы нигде больше не найдёте.

Катерина, вежливо улыбнувшись, взяла пирожок.

— Благодарю, — сказала она. — Слышала, они очень вкусные.

— А то! Как попробуете, навсегда влюбитесь.

Катерина кивнула и спрятала пирожок в сумку. Она всегда держалась уважительно с теми, с кем работала, но все же сохраняла дистанцию и лишних эмоций не демонстрировала.