Время линкоров (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 25

— Что случилось, Михаил Коронатович⁈

— Сами посмотрите, ваше превосходительство — я своим глазам не поверил, думал мираж! Это надо же — услышал господь мои молитвы! Церковь на хуторе у отца поставлю, все продам, но обет выполню! На «Георгии» уже «побудка» прошла — там готовы!

В руках Эссена тут же оказался бинокль, и адмирал, прищурив глаза, стал всматриваться в муть. В первые секунды ничего не увидел, кроме «светлячков», но потом разглядел контуры низкобортного корабля с тремя трубами и маленькими орудийными башнями. Корабль шел с включенными ходовыми огнями, а за ним тянулись еще два похожих силуэта, и все трехтрубные. И тут Эссена пробрало — даже дышать стало трудно. Именно о таком случае он долго мечтал, много раз представлял его, как десятки других морских офицеров, и вот оно — не во сне, а наяву.

— Все сбережения отдам, да всем отрядом на такое скинемся — тут без божьей помощи не обошлось. Свели нас, наконец-то…

Голос у адмирала охрип, внизу башни пришли в движение, хищно поведя длинными стволами, уставились на идущую совсем рядом вожделенную цель. Вернее три цели, но бить можно было только по одной, прекрасно понимая, что с десяти кабельтовых 283 мм мощные германские пушки проломят семидюймовую гарвеевскую броню пояса, и единственное, что снаряды не смогут преодолеть, так плиты в 14 дюймов, что прикрывали боевую рубку флагманского «Идзумо».

Вот так встреча, какая «приятная встреча» — японцев случайно настигли буквально на «пороге» их собственного дома, и такой случай упускать никак нельзя. «Рюрик» ведь один сильнее всех трех врагов, а следом еще идет «Георгий», где также спешно уже приготовились к бою…

Так уходил в бессмертие броненосный крейсер «Рюрик» ведя 1 августа 1904 года неравный бой с вражеской эскадрой до последнего снаряда…

Броненосный крейсер «Якумо» построили по японскому заказу в Германии, и из всей «шестерки» почти однотипных кораблей он был самый защищенный — немцы всегда уделяли самое повышенное внимание именно бронированию. Однако сейчас его семидюймовой толщины плиты буквально проламывались тяжелыми, в четырнадцать пудов весом бронебойными снарядами, снаряженными тротилом. И внутренние взрывы наносили ужасные повреждения кораблю, который уже фактически не мог сопротивляться. И весь парадокс ситуации был в том, что хотя между собой сражались живые люди — русские и японцы, но вот корабли были построены на германских верфях. И взрывчатка, которой снаряжались 28 см снаряды, как и пушечные стволы, все изделия заводов Круппа, продукция которых была у военных нарасхват, как наиболее лучшая в мире.

— Так его, Михаил Коронатович, забить паршивца!

Эссен впал в неистовство, как и многие его офицеры и матросы. Ведь нет слаще для военного моряка картины, когда он собственными глазами видит, как взрываются крупнокалиберные снаряды на вражеском корабле, как разгораются там пожары. И будто в лихорадке стреляют твои пушки, делая залп за залпом, и каждый из них убийственно точен. И запах сгоревшего пороха будоражит кровь, и просыпается древний инстинкт, что напрочь сдирает привнесенный воспитанием культурный лоск — «убей врага»!

Японские броненосные крейсера столкнулись с самым опасным для себя врагом, которого трудно представить — линейными крейсерами. Против брони последних бесполезны многочисленные шестидюймовые пушки, которыми были утыканы «асамоиды», и по образному выражению, их 40 кг снаряды могли лишь «оцарапать краску на плитах». С десяти кабельтовых 203 мм пушки уже наносили определенный ущерб, их 112 кг снаряды пробили верхний пояс «Рюрика» и попали в надстройку, но это было только два взрыва, которых добился «Якумо», введя в действие обе башни. А вот флагманский «Идзумо» вообще не успел открыть огонь, когда на него из предрассветных сумерек обрушился шквал 303 кг снарядов русского линкора.

Не ожидали самураи встретить врага на «пороге собственного дома», за что и поплатились. Впрочем, даже будь они готовы к бою, итог был бы тот же, слишком несопоставимы были силы. Ведь против дюжины 203 мм пушек, на всех «асамоидах» сообща, меньше 14 центнеров стали и взрывчатки в залпе, русские имели по восемь 283 мм и 240 мм орудий, или 42 центнера — втрое больше. Итог был бы все равно закономерен, начнись классический бой, только сейчас схватка продолжалась едва четверть часа.

Флагманскому «Идзумо» хватило четырех полных залпов, причем в корабль попало не менее десятка снарядов, опасных даже для большого броненосца. Последний из них проломил броню подбашенного отделения, где дожидались приказа на открытие огня уложенные снаряды — предусмотрительные японцы всегда старались иметь запас под рукой, так как подача из погреба была медленной. А потому скорострельность они считали важнее того риска, которым являлось подобное «складирование» боезапаса. И впервые за две войне все произошло согласно поговорке — «сколько веревочке не виться, а кончик будет». Вернее полный конец!

Снаряды ведь имели «начинку» из шимозы, и мало того что эта взрывчатка «капризна», так она вообще не переносит подобное «грубое обращение», как разрыв девяти килограммов тротила. И произошла детонация, а как иначе — взорвались все снаряды, и в башне, и в подбашенном отделении, и в погребе. Чудовищный взрыв буквально «испарил» всю носовую оконечность, и не прошло минуты, как «Идзумо» исчез с поверхности моря, будьто корабля вообще не было в помине.

Капитан 1 ранга Бахирев тут же приказал немедленно перенести огонь на «Якумо», который уже начал отстреливаться. И на этом его сопротивление практически закончилось — слишком короткой оказалась дистанция между противоборствующими сторонами. И что сквернее всего, броневые плиты, которыми немцы старались прикрыть все уязвимые места, сыграли в судьбе этого корабля скверную штуку. Ведь будь борт не бронирован, взрыватели бы не успевали взвестись, и снаряд бы прошибал корабль навылет, взрываясь потом над морем. А так пробивая тонкий лист брони, взрыватель срабатывал в «утробе», и разрыв приносил чудовищные повреждения. И что самое чудовищное, так это град снарядов с самой короткой дистанции — все же восемь скорострельных орудий крупного калибра это два прежних броненосца.

Сзади «Георгий Победоносец» нещадно расстреливал «Ивате» из своих 240 мм орудий, снаряды которых все же на четверть были легче — всего 229 кг. Но и это давало четырехкратный перевес в бортовом залпе, в таких скоротечных схватках хорошо забронированных кораблей средний и противоминный калибр можно не учитывать. И дело уже приближалось к логическому концу — «Ивате» сильно осел, превратившись в монитор, сильно горел, был заметен серьезный крен. Небольшой броненосец, наводивший страх на русские крейсера в прошлой войне, оказался совершенно беспомощным в схватке с линейным крейсером, кораблем, чье водоизмещение намного больше, в полтора, а в сравнении с «Рюриком» и в два с лишним раза.

Шел не бой, самое настоящее избиение!

— «Рынде» добить неприятеля торпедами — вначале «Якумо», потом за ним отправить на дно «Ивате», оба уже потеряли ход. И спасать японцев, но только тех, кто не пожелает утопиться. А то они всякие-разные…

Эссен прищурившись, посмотрел на броненосные крейсера, которые доживали последние минуты. Торпедный удар для них как в старину для поверженного с коня рыцаря клинок мизерикордии — стального клинка с узким лезвием, которым добивали через щель в забрале. На легких крейсерах стояли новые торпедные 45 см аппараты, по паре сдвоенных на борт на поворотной тумбе, а самодвижущие мины были на порядок лучше тех, что использовались в прошлой войне с японцами. А вот на линкорах и линейных крейсерах их не ставили, а со всех броненосцев еще в прошлую войну сняли, всячески облегчая корабли от перегрузки.

Да и атака не затруднена — рассветает, тонущие вражеские крейсера абсолютно беспомощны, некоторые нестойкие духом моряки уже бросаются за борт. Но раз флаг не спущен, а японцы на это никогда не пойдут, слишком упрямы и фанатично настроены — то надо добивать.