Физрук-9: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 8

— Прикинь… Учебный аэродром в училище. Летаем по кругу… Первый проходит вокруг аэродрома. И называется малый круг, то есть — мы ходим либо по малому, либо — вокруг всего района, то есть — по большому. Есессно, всем нам нравилось летать по большому кругу… Представь, летний денек, солнышко, ветерок… Около СКП — стартового командного пункта — ошиваются все, не задействованные в полетах курсанты, ну а динамики исправно доносят сведения о ситуации в воздухе. Ну и вот пилот докладывает: «Четыреста третий, взлет по кругу». РП — то есть руководитель полетов отвечает: «Разрешаю по малому, курс двести». Пилот: «Разрешите сходить по большому?» РП: «Нет, идите по малому». Пилот: «Я уже ходил по малому, можно теперь по большому?» РП: «Четыреста третий, только по малому! Запрещаю по большому! Повторите, как поняли!» Пилот обреченно: «Четыреста третий понял, еще раз по малому…» А мы катаемся по траве от смеха…

— Смешно, — откликнулся я.

«Химик» кивнул и вдруг заговорил другим голосом:

— Борт двадцать шесть тридцать два прошу разрешение на взлет… Курс обратный… Спасибо! Иду на взлет.

Винты завыли, как безумные. Пилот потянул рукоятку на себя и вертушка оторвалась от бетонных плит, зависла, развернулась носом в сторону города и постепенно набирая высоту, поплыла вперед. Сверкнула внизу гладь Русалочьего озера — зеркало в резной раме тумана. Мелькнула серая полоса шоссе, над которой летели желтые черточки — это были лучи фар. Наверное, моей «Волги». Потянулись черные бесформенные пятна полей и лесов. Понятно, вертолет шел по самому кратчайшему маршруту. Что ему сорок километров, тем более — по прямой!

Справа возникла полная дрожащих огней чаша. Литейск. Динамо взял левее, явно не собираясь пролетать над городом. Внизу стальным блеском отозвалось широкое лезвие Проныры. Вертолет пролетел над нею, косо прочертил небо над Заречьем и снова понесся над лесами, которые изредка прерывались нитями дорог. Через некоторое время внизу снова проплыло русло Проныры. И опять — потянулась черная щетина лесов. Пилот набрал высоту и я увидел две почти идеально круглых проплешины — одна тусклая, другая серебристо-белая.

Это были кратеры, в которых когда-то добывали железную руду. В одном из них, заполненном водою, я увидел прообраз Нового Мира и пообщался с тонким человеком. А в другой свалился деморализованный Лжестропилин. Однако «химик» уводил аппарат в сторону. Мы промчались над Затоньем — жалкая горстка фонарей — и снова сплошные леса. Вдруг в моем кармане замигала световым индикатором американская рация. Видимо, мы вошли в зону досягаемости коротковолновой станции. Я показал Домино жестом, чтобы помалкивал, а сам вытащил приемник и пробормотал, подражая голосу карлика:

— На связи…

В ответ послышался только невнятный треск. «Химик» переключил управление на автопилот и помог мне подсоединить гарнитуру шлемофона к рации.

— Гулливер, это Сарай! — услыхал я. — Как слетал?

— Не твоего ума дело.

— Не, я чё, я ничё… Жорыч и Митрофаныч интересуются…

— Передай им, что бабки при мне… Физрук выкатил всю сумму. Как понял, Сарай?

— Физрук выкатил всю сумму, — повторил он.

— Я тебе дам пять штук, если сделаешь, что скажу.

— Гулливер, ты же знаешь, я за тебя в огонь и в воду.

— Слушай внимательно! Берешь пацана, сажаешь на свои колеса и везешь к шоссе. Там тебя встретят… Черная «Волга» государственный номер — эЛ два восемь, шесть три эС А… Да не ссы, это надежные люди… Передаешь пацана им, затем возвращаешься и я с тобой рассчитываюсь.

— А как же Жорыч с Митрофанычем?

— Если хочешь с ними поделиться, валяй, докладывай!.. Только они же штуки по две из твоих бабок выстригут…

— Нет-нет, Гулливер, я все сделаю!

— Тогда повтори задание!

— Взять пацана, посадить на моцик, вывезти на шоссе, там меня встретит «Волга», черная, госномер… Лы два три, семь…

— Запиши, если мозгов не хватает!

— Пишу!

— Эл два восемь, шесть три эС А… Записал?

— Да!

— Повтори!

Он повторил.

— Напомни номер твоего двухколесного?

— Сорок четыре, двадцать три ЛВА.

— Молоток! Выполнишь, доложишь! Отбой!

Отключив уоки-токи, я взялся за рацию, пришлось и ее присоединить к гарнитуре.

— Вызываю группу, вызываю группу!

— Группа слушает! — откликнулась Лиля.

— К шоссе должен выехать мотоцикл «Ява», госномер: сорок четыре, двадцать три ЛВА. За рулем будет хулиган по кличке Сарай, пассажир Тимка Фирсов. Пассажира заберите, а владельца мотоцикла отпустите. Как поняли?

— «Ява» сорок четыре, двадцать три ЛВА. За рулем Сарай, пассажир Фирсов. Сарая отпустить, Фирсова забрать.

— Хорошо! До связи!

— Ловок ты! — хмыкнул Динамо. — Так ежели Тимку этот Сарай вывезет на волю, может, не пойдем на Базу? Ссыкотно как-то…

— Нет. Гнездо разбоя надо выжечь.

— Думаешь, это единственная кладка?.. — переспросил «химик». — У Гулливера таких по области еще штук пять.

— Сунутся и с ними разберусь.

— А со мною, что будет?

— Ты скажи, откуда у Гулливера вертушка?

— Она на ДОСААФ оформлена, а я при ней типа пилот.

— Ну и останешься при ней. Если против меня больше не попрешь.

— Скажешь тоже, Физрук, ты теперь мой хозяин.

— Ну вот и будешь держать меня в курсе того, что творится в преступных кругах.

— Хочешь, чтобы Динамо стукачом стал?

— Я же не мент…

— Это верно, но ведь с ментами корешишься?

— А ты думал, что можно серьезные дела делать, не имея мохнатую лапу в мусарне?

— Ну да, Гулливер тоже имел там завязки, а теперь — разве что — с лягвами в болоте…

Внизу в лесной чащобе показался прогал, а в нем несколько строений, окруженных забором. Рядом круглая поляна. Вот на эту поляну и нацелился вертолет. Бешено вращающиеся лопасти пригнули верхушки елей. Пилот плавно опускал винтокрылую машину, покуда шасси не коснулись стеблей молодой травы. Наконец, аппарат обрел почву под колесами. Я дождался, покуда винты остановятся и с «домрой» на перевес выбрался из кабины. Оглянулся на «химика», тот поднял лапы, дескать, он пас. Хрен с тобой, летун, обойдусь без тебя. Не успел я сделать и нескольких шагов, как вновь ожила «Виола-Н».

— Слушаю?

— Тимка у нас, — доложила Красавина. — А вот с Сарая мы не отпустили.

— Почему?

— Узнал он кого-то из нас. Попытался дать деру. Пришлось шину прострелить. Сидит теперь в машине.

— Ну и пусть сидит.

— Что у тебя?

— Прибыл на точку. Иду посмотреть, что и как?

— Помощь нужна?

— Пока — нет.

— Будь на связи!

— Обязательно!

Отключив связь, я двинулся к воротам. Я помнил, что они под сигнализацией, но именно это мне и требовалось. Рванул створку калитки на себя. Заперто. Рванул сильнее. Что-то хрустнуло и вдруг взывала сирена. Тогда я дернул изо всех сил. Запор оказался хлипким. Калитка распахнулась. Заглянув внутрь, я увидел высокий дом на сваях и под двухскатной крышей. Окна уютно светились желтым, но во дворе пока никого не было видно. Ну что ж, мне осталось только ждать.

Ждать пришлось недолго. Справа, со стороны бани, появилась широкоплечая фигура охранника. Двигался он не слишком уверенно, видать, был пьян в стельку, но в руке держал карабин. Я не стал дожидаться, пока он приблизится на расстояние не прицельного выстрела. Мой «карабин» бьет беззвучно и целиться из него необязательно. Поэтому я поднял его, в смысле, ДМРД, нажал на гашетку. Охранник замер, как вкопанный, повертел карабин в руках, ухватился за ствол и шарахнул прикладом об угол то ли гаража, то ли сарая.

Раздался выстрел. Видать, от удара сорвался взведенный курок. Здоровяк отшвырнул оружие от себя, запустил пальцы в коротко стриженные волосы, уселся прямиком в траву и принялся раскачиваться из стороны в сторону. На выстрел, из бани выскочили еще двое. А вслед за ними и шлюхи, которые ублажали этих громил. Мне не было жалко ни тех, ни других, но я не стал зверствовать. Повернул регулятор мощности на самый низкий уровень и словно автоматчик из фильма про войну, от живота полоснул невидимой и неслышимой очередью.