Бастард рода Неллеров. Книга 4 (СИ) - Усов Серг - Страница 34

— И чем ты мне в лазарете поможешь? — хмыкнула кузина, но по чуть покрасневшим мочкам ушей вижу, ей эти ухаживания нравятся. — Полагаю, у аббата для тебя будут более конкретные поручения.

— Уже есть одно. — подтверждаю её мысль. — Брат Михаил, надо будет благодарственный молебен Создателю вознести. — не забываю, что в моих нынешних средневековых реалиях религиозными верованиями пренебрегать категорически не следует. По идее, мне бы самому возглавить сегодняшнюю службу, да Юлиана с Симоном без меня в госпитале сейчас не справятся. — Подготовься к службе и привлеки на неё наибольшее количество наших людей. Из тех, разумеется, кто окажется свободен от работ.

Стоявший справа от преднастоятеля усталый казначей нашёл в себе силы улыбаться.

— Нам есть за что благодарить, и Создателя, и вас, ваше преподобие. — сказал он. — Это было, это было…

— Сейчас не об этом. — поднимаю руку, останавливая готовые политься ото всех очередные славословия. — За работу, братья.

Бедлам, похоже, является неотъемлемой частью любого действия. Как его правильней назвать? Человеческий фактор, да. Люди, особенно уставшие, склонны совершать лишние, непродуманные действия. Как по мне, так многие дела сегодня мы могли завершить быстрее и выполнить лучше.

Но я не раздражаюсь нисколько. Мудрый удав Каа Степан Николаевич всё понимает. Чего нельзя сказать о моих помощниках, раздающих тумаки и назначающих наказания направо и налево.

Больше всего достаётся не участвовавшим напрямую в сражении рабам, хотя в той или иной мере они тоже внесли свою лепту в нашу победу — поднимали портшез с аббатом на стену, подавали стрелы баллист и камни катапульт, уносили раненых, кипятили в котлах масло или смолу, совершали многие другие полезные дела. А вот индульгенцией это для них не стало.

Радует, что мне не придётся судить кого-то из своих вояк, струсивших до попытки сбежать от врага. Их просто не было. Куда денешься с подводной-то лодки, в нашем случае из монастыря? Вниз со стены к виргийцам? Ерунда.

До вечера провозился в лазарете. Несмотря на заготовленные целительские амулеты и наши с Юлианой и Симоном магические силы, двоих тяжело раненых мы всё же потеряли. Тут и моя вина была, не послушал кузину и много энергии отдал на исцеление раненого в живот брата Аскольда, надо было сначала тех двоих — арбалетчика и рекрута — подлечить, да очень уж я за нашего лучшего каллиграфа испугался. Подумал, мало того, что брата Андре потеряли, так ещё и без самого умелого переписчика останемся.

Плохо конечно, что монахи ещё и воины. Разделить бы эти профессии, одни пусть воюют, другие работают. Только не я такие порядки установил, не мне их менять.

— На сегодня закончили, Степ. — сказала Юлиана, выйдя из палаты с братом Симоном, едва я сел в коридоре лазарета на скамью. — Остальное завтра с утра. — она упала попой рядом со мной и вытянула длинные худые ноги. — Мы тут уже без тебя справимся. Лора! — позвала пожилую сутулую санитарку. — Ты думаешь, я про тебя забыла?

— Госпожа, пощадите. — рабыня втянула голову в плечи, став похожей на грифона, когда тот сидит на скале. — Я же нашла. Просто не помнила, где те отрезы ткани сложили.

— Ладно. — поморщилась кузина, прикрыла веки и упёрлась затылком в стену. — Не в моих правилах спускать такую медлительность, но буду считать, что ты искупила вину работой. Брат Симеон, не помнишь, у нас кровоостанавливающие эликсиры остались?

Монах тоже сел, с другой от меня стороны.

— Немного совсем. — ответил. — Но нам они почти не понадобятся. Ваше преподобие, миледи, идите к себе, я тут ещё распоряжусь насчёт завтрашнего дня.

Я устал заметно меньше обоих, так как выходил из лазарета в перерывах между исчерпанием своих целительских энергий. А кузина с главным лекарем оставались здесь, у них и без магии было чем заниматься.

Стоявший у двери Гойко Митич вопросительно посмотрел на хозяйку, но та мотнула головой, мол в этот раз сама смогу ноги переставлять, спасибо братику Степу, не дал погибнуть за работой. Ну, это я так её жест расшифровал, а что уж там подумал паргейский индеец, сложно сказать, он всегда выглядел невозмутимо, чем иногда выбешивал Юлиану.

На улице меня дожидался лейтенант Николас.

— Допросили, ваше преподобие. — доложил он. — Ничего важного они не сообщили.

Не удивлён. Унтер-офицеры — два сержанта и капрал, не добитые при сборе трофеев виргийские раненые — кладезем информации быть не могли, а офицеры северян нам в руки не попались. Мы не решились преследовать отступающего врага, так что получивших увечья дворян их подчинённые из-под стен и с поля боя эвакуировали.

Жаль, очень жаль. Хотелось бы узнать судьбу самого сильного их мага. Вдруг я его всё же достал? Ну-ну, надежды юношей питают. Надо урезать осётра своих желаний или, как говорили у нас, варежку не сильно разевать.

— Сколько хоть их было? — спрашиваю, разглядывая очередную дребезжащую на булыжниках открытую повозку, доверху заваленную дрянными кожаными доспехами и щитами. В хозяйстве всё сгодится. Мечи, копья, латы и кольчуги привезли в первых партиях, сейчас гребут уже всё подряд. А вообще, разжились мы неплохо, хотя ещё требуется подсчитать насколько. — Сведения Эрика подтвердились?

— Я пойду, Степ. — не стала слушать наш разговор Юлиана.

Она пожала мне локоть и на чуть заплетающихся ногах двинулась к главному зданию. Пытавшейся её поддержать Вальке легко хлопнула по руке.

— Да, ваше преподобие. — кивнул лейтенант. — Всё правильно. Три полка их было. Не полностью укомплектованы, но более двух с половиной тысяч при сорока с лишним магах. Про задачу о захвате монастыря сержантский и рядовой состав узнал только вчера на марше. Надеялись взять сходу, не ждали такого отпора.

— Что ж, теперь будут научены горьким опытом. Спасибо, Николас. Я отдыхать и тебе того же советую.

Хотел догнать кузину, да был окликнут милордом Монским, пришедшим из нашего арсенала. Настроение, смотрю, у Карла приподнятое, а кто останется равнодушным при виде гор трофеев?

С ним свернули к мыльне, но долго там не разговлялись — минут двадцать. Только смыли пот и отправились почивать, не на лаврах, а в прямом смысле.

Сон у меня молодой, крепкий, хотя иногда посреди ночи просыпаюсь от полётов. Да, в новой жизни я вновь, как когда-то давно в своём детстве и первой ранней юности, летаю во сне. Видимо, правы те, кто утверждал, что такое испытывают растущие организмы.

Сегодня приснилось, как мне всё-таки удалось преодолеть тот давний страх и сесть, свесив ноги на краю площадки высоченного недостроенного элеватора, рядом с моими друзьями Игорем и Айнуром, неоднократно проделывавшими этот трюк в реальности. Только те-то умудрились не сорваться, а я вот полетел. Хорошо, что это произошло не в действительности.

Испуга почему-то не испытал. Наоборот, встал с улыбкой. Пока приводил себя в порядок и натягивал штаны, явилась Юлька с кувшином.

— Там этот пришёл с самого утра. — сообщила, поливая мне воду на сложенные лодочкой ладони. — Сидит, дремлет в приёмной. Я Сергия разбудила, пусть он ему компанию составит.

— Этот — это кто? — спрашиваю, хотя догадываюсь.

— Разведчик ваш, сержант тот.

— Эрик? Замечательно. На ловца и зверь бежит.

— Зверь? — удивилась служанка. — Какой? Крыса опять тут бегала? Я же три дня назад всё алхимическим порошком посыпала, тем, который мне господин Симон выдал. И здесь, и в других комнатах, и в коридоре, и в ходах, что в стенах.

— Не Крыса, Юлька. — вытираюсь. — Хватит болтать. Иди, скажи господину Ромму, я сейчас выйду. И перестань наглеть с моими гостями. Ты хоть мне больше подруга, чем служанка, но разницу в статусе не забывай. Поняла? Иначе без сладостей оставлю.

— Вам же целую шкатулку сахара привезли. — расстроилась сладкоежка.

— Заметь, подьячий Виктор мне её прислал. — напоминаю. — Хочешь, чтобы твой хозяин с тобой делился, веди себя подобающим образом.

Проведя небольшую воспитательную беседу, принялся одеваться в свой дворянский мундир. Сутана подождёт, пока милорд Неллерский воюет.