Одержимость. Семь ночей с незнакомцем (СИ) - Бетти Алая - Страница 39

Смотрю ему вслед. С этими словами мой мужчина покидает палату. Выкинув на помойку моё сердце и жестоко растоптав душу…

Яна

Три месяца спустя…

— Как хорошо, что они перенесли конкурс! — восклицает мама по пути в больницу, — я смогу оправиться после операции и прийти послушать твою песню. У вас с мальчиками уже всё готово?

— Да, мамусь, — вяло улыбаюсь, — остались последние штрихи. Ректор теперь присутствует на каждой нашей репетиции.

— Карьерист, — фыркает мама, — хорошо, что ты контракт подписала.

— Да, Алексей заставил меня. Говорит, что я должна беречь своё время, — усмехаюсь.

— К нам с собаками нельзя! — жестко заявляет охранник, осматривая моего питомца.

Да-да, тот самый пленник, сбежавший из подвала во время штурма, нашел меня в больнице и так остался со мной. Его никак не могли прогнать. Он ночевал у порога, постоянно пытался прорваться в мою палату.

Мы вылечили его, чипировали. В итоге у меня теперь есть собакен.

И ещё кое-кто…

Кладу ладони на слегка округлившийся животик.

Спустя месяц после отъезда Влада я узнала, что беременна.

— Ты не пыталась с ним связаться? — осторожно спрашивает мамуля, — я не верю, что такой мужчина просто так уехал… были на то причины. Точно были!

— Он не захотел быть со мной, мам. Быть с малышом. Не вижу смысла это обсуждать, — отрезаю, поскольку до сих пор слишком больно.

Мама поначалу не поверила, что Абрамов меня бросил. Выкинул, как ненужную вещь. Я больше месяца не могла жить нормально. Бродила, как тень. Постоянно плакала, не могла спать.

Мне снились жуткие кошмары. Но новость о беременности встряхнула. Я поняла, что обязана взять себя в руки ради маленькой жизни внутри. И взяла… вернулась в университет.

Слава богу, те мерзкие слухи о нас с Владом просто исчезли, и я смогла нормально учиться. Пашка извинялся, но мне было плевать. И Борункова уволилась. Уверена, это всё сделал Влад.

Я до сих пор не понимаю, зачем так стараться ради простой игрушки?

И что означала эта чёрная дикая боль в его взгляде перед отъездом? Хотя, какая уже разница.

— Грин, ты останешься здесь! И не лай на прохожих! — наказываю пёсику, привязываю его к воротам, — ты их пугаешь, малыш!

— Рррар! — он поджимает ушки, смотрит своим выразительным преданным взглядом.

Грин — питбуль. Поэтому прохожие его, мягко говоря, опасаются. Но он чудесный!

— Пойдем, — мама ведет меня на первое УЗИ.

Её операция прошла успешно и уже через месяц она вернулась домой. Всё еще наблюдается в онкологическом центре, но говорят, пока болезнь отступила.

— Поздравляю, мамочка, — улыбается врач, — у тебя мальчик. Плод уже довольно крупный, будем наблюдать. Богатырь растёт.

Твой сынок, Влад. Но тебе нет до нас дела…

— Предлагаю пойти и вдарить по мороженому! Я очень голодная! — улыбается мама, явно хочет меня подбодрить, — ей же можно?

Врач хмурится.

— Если не злоупотреблять, то можно всё. Яна, контролируй вес, у тебя недобор. Нужно хорошо питаться, чтобы малыш был здоров. Еще вот тебе пара направлений на анализы.

— Спасибо, — беру бумажки.

Мои душевные раны затянулись. Не зажили окончательно, конечно. Но тьма отступила и теперь я вижу своё будущее. Пусть не с Абрамовым. Но с нашим ребенком.

— У меня завтра репетиция. Так что присмотришь за Грином? Придёт врач, сделает ему прививку, — прошу маму, пока мы топаем к киоску с мороженкой.

— А подруга твоя приедет на конкурс?

— Не знаю. Она так и не смогла забыть Руслана, так что перевелась в другой ВУЗ. Теперь в Питере учится.

— Ох, молодость, — мама горько улыбается.

Отца убили в тюрьме. Всех сообщников Багирова переловили и посадили. Мы с мамой поначалу тоже были под охраной, но постепенно всё успокоилось. Грин добавляет нам уверенности.

Погода стоит прекрасная! Скоро сессия и она будет у меня последней перед академом по беременности.

Мы идём с мамой, наслаждаемся солнышком, как вдруг мой пёс начинает рваться и активно вилять хвостом.

— Грин! Ты чего? — пытаюсь удержать собаку, но для него такое поведение не свойственно.

Мы водили его к кинологу. Он сказал, что пёс домашний, воспитанный. Но, скорее всего, его бросили хозяева. Или их убили… но мне не хотелось об этом думать.

— Ох! — мама смотрит в сторону нашего подъезда, — милая…

— Что? — слежу за её взглядом и замираю.

У двери стоит Абрамов. В военной форме, с огромным рюкзаком. Сердце начинает бешено колотиться. Что он тут забыл?

— Добрый день, Влад, — мама улыбается, а я не могу выдавить ни слова.

Ведь всё еще до безумия его люблю…

Его образ слегка затуманился, но не исчез. И теперь все чувства разом захлестывают меня, словно цунами. Но я должна держаться! Он бросил меня! Нельзя забывать! Нельзя…

Пёс срывается с поводка и бежит к Владу. Виляет хвостом. Тот треплет его по большой голове.

— Владислав Львович? — холодно спрашиваю, — добрый день.

— Милая, я собаку домой заведу! — мама быстро скрывается в подъезде.

— Здравствуй, Яна, — тихо говорит Влад, — как ты?

— Прекрасно! Вы же уехали на три года! А прошло всего три месяца. Что же случилось?

— Я не смог, — усмехается.

Вижу, как он плохо выглядит. Похудевший, осунувшийся. Губы бледные, взгляд совершенно потухший. Еле сдерживаю порыв броситься ему на шею. Просто поцеловать и рассказать о малыше…

— Рада вас видеть, но мне пора, — сухо говорю, направляюсь к подъезду, но Абрамов хватает меня за руку.

— Давай поговорим, Ян. Выслушай меня. Пожалуйста.

— Я уже слушала и всё услышала. Не трогайте меня, а то кричать буду! — рычу.

Чувства срываются с цепи. Я не знаю, сколько ещё смогу корчить равнодушную.

— Знаю, что поступил, как мудак… я просто хотел, чтобы ты двигалась дальше, а не ждала… а ты бы ждала! — он не отпускает, — ты верная девочка. А я не хотел для тебя такого…

— Да, я бы ждала… но выбор сделан, Владислав Львович. Мы никто друг другу. Уходите и больше никогда не приходите! — вырываю ладонь и бегу к двери.

Влад

— Мимо! Блядь, Сколот, ты стрелять разучился⁈ — рычит полковник, — иди сюда!

Расставание с Яной далось мне гораздо тяжелее, чем я предполагал. Её доверчивый чистый взгляд рвал мою душу на части. Нежная улыбка, когда звездочка только очнулась, и увидела меня.

Надеюсь, моя малышка там в порядке. Я сделал то, что считал необходимым. Но теперь очень сильно об этом жалею.

Ведь я сказал страшные слова. Её разочарованный взгляд стал моим кошмаром.

Я не могу. Без неё просто погибаю. Словно на автопилоте ехал домой, собрал шмотки и убежал.

Три долгих месяца я пытался. Медленно варился в своей агонии, горел, как ёбаный напалм.

А потом звонок Руслана, которого я попросил присматривать за Янкой…

Она сегодня ходила в женскую консультацию. А до этого купила тест на беременность… по-моему, твоя звездочка ждёт ребенка, Влад. Твоего ребенка.

— Вот, — полковник протягивает мне бумагу, — я разрываю твой договор, Сколот. В одностороннем порядке. Все выплаты ты получишь.

— Но… — смотрю на бумагу, вижу на лице командира непроницаемую маску.

Которая на миг спадает, и он улыбается. Что за хуйня?

— Мне тут влюбленный идиот не нужен. Ты сам понимаешь, что в таком состоянии ничего не сможешь. Подставишь группу и сам погибнешь. Наверное, я ошибся, предложив тебе продлить службу…

Предложив⁈ Выгибаю бровь. Это же был чистой воды шантаж.

— Она ждёт ребенка, полковник. Это достаточная причина?

— В общем, выметайся! — ставлю подпись, он берет договор и усмехается, — электричка через час, папаша. Кстати, за тебя тут вписались, так что я ничего не потеряю.

— Кто?

— Каримов. Решил вернуться. Говорит, не место ему на гражданке. Прощай, Влад. Надеюсь, ты сделал правильный выбор.