Возвращение не гарантируется - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 54

Дед явно волновался. И хотя все, кроме Бобра, знали эту историю, слушали внимательно, как в первый раз.

— А мы уже вышли из боя, осталось подождать, пока «Крокодил» выжжет духов из «зеленки», как клопов, да можно возвращаться на базу. А тут пацанам опять из-за меня надо под огонь выходить… Командир спрашивает: «Прикроем вертушку?» Ребята отвечают: «Прикроем!» Короче, окружили поляну по периметру, поставили «духам» огневой заслон. Вертушка только коснулась земли, меня туда забросили, и она взлетела, за полминуты управились! И парни успели уйти, чтобы под раздачу не попасть… «Ми-24» выкосил все вокруг, а у нас больше ни «двухсотых», ни «трехсотых», повезло, обошлось! И меня вовремя в госпиталь доставили… Правда, во время операции тампон в ране забыли, потом второй раз резали. И одна нога короче другой стала на два сантиметра. Но это ерунда, главное — живой! И командование отнеслось по-человечески: я единственный хромой инструктор в спецназе, да и по возрасту рекордсмен… А если бы сел на инвалидскую пенсию, так уже бы давно копыта отбросил!

— Не волнуйся, Пал Иваныч, давай выпьем! — сказал Филин. Но сбить Деда с избранного курса было трудно: он всегда сам менял направление.

— А я, когда вспоминаю, как ребята ради меня под огонь вышли, — слеза прошибает, хотя я не очень слезливый. Кто бы еще это сделал? Вот как вы думаете, друзья этого Рыбака вышли бы за него под огонь?

— Это вряд ли! — усмехнулся Ерш. Филин, Звезда, Скат и Бобер дружно покачали головами.

— Видите, мнение единое! — удовлетворенно сказал Дед. — Тогда давайте за нашу спецназовскую дружбу! И за память!

Стаканы глухо стукнулись, и водка из них перешла туда, куда ей и положено было перейти. Хотя тост оказался не траурный, но Блина он тоже касался.

Когда Скат и Ерш возвращались по домам, разговор перешел на повседневные дела.

— Ну а как тебе Галина? — поинтересовался Скат.

Ерш задумался.

— Так-то она хороша — и смелая, и умелая, только, на мой взгляд, даже чересчур…

— Что это значит?

— Да вот то! У нее цветная татуировка знаешь где?! Вот здесь! Меня это даже шокировало, а она, наоборот, — гордится! Спрашивает: как тебе моя розочка? Оказывается, ее поэтому Сладкой розочкой зовут! Значит, эту картинку многие видели!

— Ну и что?

Ерш задумался.

— Не знаю… Мне это непривычно. Но что она сладкая — факт!

— Так что же ты раздумываешь? Знаешь восточную поговорку: «Откусил кусок пирога и все ясно: нравится — ешь, не нравится — выплюнь!»

Ерш усмехнулся.

— Будем считать, что я еще не распробовал! А у твоей Женьки такие татушки есть?

Скат покачал головой:

— Нет, она скромная. Ну, по нынешним меркам, конечно. Но мне этот пирог нравится!

При всех своих личностных недостатках, Громобой был толковым опером. И когда хотел, мог получить хороший результат. При этом, как и всегда в оперативной работе, не требовалось знаний в области математики, физики или других точных наук — достаточно было элементарной сообразительности и умения логично мыслить. Откуда мог появиться таинственный «призрак» на ночном Щелковском шоссе, где каким-то образом оказался вовлеченным в происшествие, которое закончилось тремя трупами? Стоит задать такой простой вопрос, и первая мысль, которая приходит в голову: он возвращался в Москву с работы! А судя по направленности профессиональных способностей и наличию специфических умений, трудился он не в частном фермерском хозяйстве, не копался в личном огороде и не сторожил арбузы на бахче… Больше того, за первой приходит и вторая очевидная мысль: как пчела не живет сама по себе и ее невозможно отследить и поймать сачком на бескрайних полях Подмосковья, так и «призраки-ниндзи» существуют упорядоченно, в составе некоего роя, а потому каждого из них можно отыскать на пасеке, где эти рои и вихрятся с утра до вечера, выполняя свою важную и полезную медосборную работу.

Придя к такому, несомненно достойному самого Шерлока Холмса, выводу, Громобой заменил свою броскую «Ауди» на легко вписывающуюся в загородный пейзаж «Ниву», принадлежащую кому-то из подучетного контингента, и отправился по Щелковскому шоссе в том направлении, откуда мог прибыть таинственный ниндзя. Миновав ставший печально известным «Сапфир», он сбавил скорость и принялся внимательно всматриваться в окрестности. Конечно, сыщик не ждал какого-либо указателя на «Школу призраков», или «Центр подготовки ниндзя» — он ориентировался на косвенные признаки. Как пасеку бессмысленно искать среди населенных пунктов либо пшеничных да ячменных полей, но следует сбавить скорость и насторожиться, заехав в малолюдные места, засеянные медоносами, так и в своем поиске он ориентировался на несколько перспективных признаков.

Отходящие от трассы дороги были либо проселочными, либо гравийными; если вдруг в сторону уходил асфальт, Громобой сворачивал на него и проверял — куда он ведет. В основном, твердое покрытие заканчивалось каким-нибудь элитным поселком или престижным садоводческим товариществом. Так он рыскал по дорогам взад-вперед, уже теряя надежду на успех своего поиска. Но через несколько часов все же наткнулся на съезд из бетонных плит, который сразу привлек его внимание, потому что таким образом никто ответвления дорог обычно не мостил. Через несколько сот метров на столбе был укреплен дорожный знак «Проезд запрещен», а еще через сотню метров — большой, проржавевший лист железа с надписью: «Запретная зона! Посторонним проезд и проход запрещены!»

Но, поскольку ни автоматического шлагбаума, ни контрольно-пропускного пункта здесь не было, а Громобой нигде и никогда не считал себя посторонним, он не обратил на запреты внимания и поехал дальше по бетонным плитам. Вскоре он оказался возле глухого бетонного забора, который тянулся на километр, а может быть, и дальше. Большие ворота между бетонными башенками напоминали серьезный КПП. Он поехал вдоль забора. Метров через сто бетонные плиты закончились и начался вконец разбитый проселок. Громобой порадовался, что оставил свою «Ауди» в гараже. Сбавив скорость, он проехал до конца и обнаружил, что забор сворачивает к виднеющемуся вдали лесу, а дальше можно проехать только на грузовике или бронетранспортере. Похоже, это и есть то самое «гнездо ниндзя», которое он искал! Именно здесь надо искать ту ниточку, за которую можно размотать весь клубок…

Опорный пункт полиции располагался в селе Ягодное. Участковый — майор Степанов — оказался уже не молодым человеком, хотя, возможно, его старила окружающая обстановка, помятая, потертая форма и столь же потертое и помятое лицо. Если бы он был одет в хороший, с иголочки, костюм и пил коктейль в «Банкет холле» на Арбате среди городских ВИП-персон, выглядел бы он, очевидно, по-иному. И даже если бы выглядел так же, то уж точно производил бы совершенно другое впечатление.

Громобой изложил суть своего вопроса, на что участковый только усмехнулся:

— Это какая-то хитрая военная база. Я, например, не знаю даже приблизительно, чем они занимаются. Когда-то здесь дислоцировались десантники, с ними были всякие неприятности: то на выходных подерутся с местными, то оружие потеряют, то на БМД за водкой выедут… Тогда и мы с ними на первых порах работали: задерживали драчунов, искали пистолет, останавливали бронемашину… А уже потом наезжали военные дознаватели да прокуроры, забирали задержанных и все материалы, но мы-то все равно в курсах были… И в часть заглядывали, и с командирами по праздникам выпивали…

Степанов встал, прошелся по тесному кабинету, налил из графина стакан воды, залпом осушил. Громобой подумал, что жажда его мучит после вчерашней пьянки, но пить теплую застоялую воду еще хуже, чем самогон из томатной пасты, который гонят в этих краях. Однако участковый, наверное, так не думал — он взбодрился, вытер губы тыльной стороной ладони и продолжил окрепшим, упругим голосом:

— А потом эти, новые, заехали — и как отрезало! Мы их уже не видели, не слышали, ЧП с ними не было, за проходную мы уже нос не совали и что там, за забором, делается, понятия не имели! Несколько раз, когда проходили областные спецмероприятия — поиск беглых зэков, розыск группы предполагаемых террористов и тому подобное, — мы пытались зайти на территорию и сделать хотя бы осмотр. Но нас даже не пустили за КПП — вышел какой-то человек в штатском, предъявил удостоверение капитана вооруженных сил и дал от ворот поворот сразу двум полковникам — из Главка и из министерства. Дескать — это режимный объект, поэтому вызывайте военное следствие или военного прокурора. Полковники стали звонить по своим каналам, но выяснилось, что ни обычный военный следователь, ни обычный военный прокурор зайти в эту часть тоже не могут. Оказывается, этот объект обслуживается специально выделенными подразделениями военной юстиции! Короче, концов не нашли, умылись и ушли… А потом мы уже туда и не совались!