Путь дракона - Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер" - Страница 9

– Не знаю. Наверное.

– Раздевайся, – велел опекун.

У Китрин дрогнули ресницы.

– Раздевайся, – повторил магистр Иманиэль. – Ночная рубашка, что там есть – снимай. Посмотрим, с чем имеем дело.

Китрин робко подняла руки к плечам и распустила шнуры – полотно соскользнуло на пол, по коже тут же пошли мурашки от холода. Магистр Иманиэль, обойдя вокруг нее, несколько раз хмыкнул, будто делал какие-то расчеты. Тело Безеля лежало недвижно. Китрин кольнуло стыдом – она никогда прежде не раздевалась перед мужчиной.

Кэм, войдя в комнату, вытаращила от удивления глаза – и тут же решительно нахмурилась.

– Нет! – заявила она.

– Давай рубаху, – велел магистр Иманиэль.

Взглянув на застывшую Кэм, он обошел вокруг стола и взял у нее рубаху и куртку Безеля; старуха не сопротивлялась. Хозяин молча накинул рубаху на Китрин, подол хоть как-то прикрыл наготу. Теплая мягкая ткань еще хранила запах прежнего владельца. Магистр Иманиэль, отступив на шаг, удовлетворенно прищурился и бросил девушке куртку, знаком приказав надеть.

– Подшить кое-где, – заметил он. – И сойдет.

– Не надо, хозяин, – взмолилась Кэм. – Она ведь почти ребенок!

Магистр Иманиэль, не обращая на нее внимания, отвел волосы от лица Китрин и пощелкал пальцами, словно что-то припоминая. Затем наклонился к каминной решетке, окунул палец в сажу и провел им по щекам и подбородку девушки – теперь она стояла с вымазанным лицом, от сажи пахло старым дымом.

– Придумаем что-нибудь получше, а пока… – пробормотал хозяин себе под нос. – Что ж… как тебя зовут?

– Китрин…

Магистр Иманиэль резко хохотнул.

– Что за имя для ладного взрослого парня? Тебя зовут Таг. Ясно? Повтори.

– Меня зовут Таг, – послушно выговорила девушка.

Хозяин презрительно скривился:

– Не пищи, как девчонка!

Китрин попыталась сделать голос пониже и погрубее:

– Меня зовут Таг.

– Неплохо. Для первого раза неплохо. Но надо поработать.

– Не заставляйте ее! – снова вмешалась Кэм.

Магистр Иманиэль улыбнулся одними губами.

– Герцог перешел черту. Банковское правило – закон. Он ничего не получит.

– Банковские правила определяете вы сами! – возразила Кэм.

– И мое слово – закон! Таг, мой мальчик, через неделю пойдешь в Старый квартал и отыщешь мастера Уилла. Он наймет тебя возницей в караван до Нордкоста – увезти отсюда некрашеную шерсть, пока не сгинула из-за войны.

Китрин не ответила ни да, ни нет – перед глазами плыло, происходящее казалось страшным сном.

– Когда приедешь в Карс, – продолжал магистр Иманиэль, – отгонишь фургон в главную дирекцию банка. Я дам тебе карту и указания. И сопроводительное письмо.

– Путь-то – на много недель! – не выдержала Кэм. – А то и месяцев, если снег ляжет!

Магистр Иманиэль резко обернулся, его глаза пылали яростью.

– А что мне остается? – ледяным тоном спросил он. – Держать девчонку при себе? Здесь ей не безопаснее, чем в караване. А я не намерен безропотно ждать, пока у меня все отберут.

– Я ничего не понимаю… – Собственный голос показался Китрин далеким, будто она пытается перекричать шум прибоя.

– Люди герцога не спускают с нас глаз, – объяснил магистр Иманиэль. – Наверняка следят за всеми, кто на меня работает. И за воспитанницей банка, циннийской полукровкой Китрин, тоже. Зато возница Таг…

– Возница? – переспросила Китрин, лишь бы что-нибудь сказать.

– Фургон – всего лишь маскировка, – с отчаянием в голосе проговорила Кэм. – Безель на нем собирался вывезти деньги, сколько получится. Тайком.

– Золото банка? – переспросила Китрин. – Вы хотите, чтобы я везла его в Карс? Я?

– Не все, а сколько удастся, – уточнил хозяин. – Золото тяжелое, поэтому лучше камни и украшения, они дороже. Пряности, табачные листья, шелка – весят мало, компактные, повозка выдержит. И банковские книги. Настоящие. А вот монеты и слитки… надо подумать.

Магистр Иманиэль натянуто улыбнулся. Дрогнул свет; мертвый Безель словно бы повел плечом. Сквозняк холодил обнаженные бедра Китрин, желудок свело, к горлу подступала тошнота.

– Ты все сделаешь правильно, детка, – отрезал магистр Иманиэль. – Я в тебя верю.

– Спасибо, – проглотив комок в горле, ответила девушка.

***

Стиснув зубы, Китрин шла по улицам Ванайев. Под носом топорщились накладные усы – реденькая поросль, как у любого юнца, страшно гордящегося первым пухом над губой. Рубаху и куртку Безеля, скрытно перешитые для нее в задних комнатах банка, дополняли самые дешевые латаные обноски, какие только удалось украсть – новое покупать никто не осмелился. Волосы, выкрашенные чаем в тускло-бурый цвет, ей зачесали вперед, чтобы скрыть лицо, а на место мужского органа прикрутили тугой узел из тряпок, который теперь торчал между ног и мешал ходить.

Вышагивать по городу, как лицедей в клоунском гриме и шутовских башмаках, было неловко и нелепо – Китрин казалось, что ее обман очевиден всему миру. Стоило прикрыть глаза – в памяти всплывал труп Безеля, и от каждого случайного окрика сердце пускалось вскачь: она ждала ножа, стрелы, свинцовой дубины.

Ее никто не замечал.

Ванайи готовились к войне: купцы напоследок забивали окна досками, на площадях и в проулках теснились подводы – семьи, отказавшиеся бежать в деревню, передумали и теперь уезжали, а уехавшие передумали и теперь возвращались по домам. Герцогские глашатаи кричали о мифическом тысячном войске, уже высланном новым союзником, а старики-тимзины у пристани смеялись, что уж лучше быть под Антеей, чем связаться с Маччией. Вербовщики гнали перед собой нестройные кучки новобранцев, рыча, как волки на кур. А в Старом квартале у высоких, богато изукрашенных дверей мастера Уилла толпились повозки, фургоны, телеги, мулы, волы и кони. На площади, где выстраивался караван, Китрин протиснулась сквозь толпу к коренастой фигуре мастера Уилла, увенчанной кожаной шляпой.

– Господин, – позвала она тихим низким голосом.

Старик не ответил, и Китрин нерешительно потянула его за рукав.

– Что?

– Я – Таг, господин. На фургон магистра Иманиэля.

Мастер Уилл взглянул на нее ошеломленно и тут же окинул глазом толпу – не слышал ли кто. Китрин мысленно прокляла все на свете. У банка нет повозок! Не фургон магистра Иманиэля, а фургон с шерстью! Так ошибиться в первый же раз!..

Мастер Уилл кашлянул и тронул ее за плечо.

– Опаздываешь, мальчик мой. Я уж думал, вовсе не придешь.

– Простите, господин.

– Ради всего святого, детка, лучше не разговаривай.

Мастер Уилл тороплив протащил ее через толчею и остановился у глубокой и узкой повозки. Борта, хоть и потертые, с годами не утратили прочности, а полог из просмоленного полотна сулил надежную защиту от ливней – рулоны серой шерстяной ткани, плотно уложенные в кузов, точно не промокнут. Толстые железные оси и обитые сталью колеса, на взгляд Китрин, слишком уж тяжелы для обыденной перевозки тканей – два мула, уже стоящие в упряжке, слабоваты для такой громадины. Обман не скрыть. Герцогские стражники все поймут без единого взгляда на Китрин!.. У девушки свело желудок, и она возблагодарила ангелов за то, что не смогла утром проглотить ни кусочка – неизвестно, удержатся ли усы, если ее начнет рвать.

Мастер Уилл наклонился ниже, прижав губы к ее уху.

– Верхние два слоя – шерсть. Внизу все в запечатанных ящиках и бочках. Если крыша пропустит влагу – просто дай грузу высохнуть.

– А книги… – выдохнула Китрин.

– Книги завернуты в пергамент и залиты воском, их хоть в море бросай, выдержат. Не волнуйся. Не думай о том, что везешь. И ни в коем случае не пытайся влезть и разглядеть.

Китрин едва не поморщилась от раздражения. Он что, считает ее безмозглой?

– Спать можешь сверху на тюках, – продолжал мастер Уилл. – Ничего странного, никто не обратит внимания. Слушайся начальника каравана. Следи, чтобы мулы были сыты и здоровы. И держись подальше от всех, насколько возможно.

– Хорошо, господин.