Демонолога вызывали? Том 1 (СИ) - Вольт Александр - Страница 15

— Черт рогатый, с мысли меня сбил, чтоб тебя! — сказал я ему мысленно и глубоко вздохнул.

Мы подошли к старой проходной, которую никто не охранял. Простые железные ворота на два засова с двумя створками с облупившейся синей краской в добрых два слоя. Рядом была калитка (иначе не назовешь), через которую мы вышли по одному.

— Меня Андрей зовут, — сказал я Аиде. — Раз уж ты за мной по пятам шататься будешь, имя знать тоже полезное.

Она ничего не ответила. Даже не кивнула. Все же, странное существо, не поддающееся моему анализу. То дерзит через слово, а как что-то банальное о ее жизни спросишь — так запирается внутри и отмалчивается.

Удаляясь по небольшой тропке, окруженной густой и заросшей посадкой, которая примыкала к воротам и бетонному ограждению, мы подошли к непримечательному переулку с мусорными баками. Из него уже вышли на улицу, с которой как раз и доносился гомон, который ударил меня по ушам, когда мы вышли из-под земли. Удивительно, что такое место находилось так близко к городу и вполне тщательно сокрыто от обычных горожан. Туда если и забредали ненароком, то либо алкоголики, либо наркоманы. Что с ними было дальше оставалось только догадываться.

Улица была куда оживленнее чем та, на котором я принял схватку с демоном. Тут народ спешил кто куда. И, к слову, народ был весьма и весьма разношёрстный. Прогуливались мужчины во фраках с дамами в широких пачках, а по другой стороне улочки от них могли сидеть бедняки и клянчить милостыню. Чуть дальше от нищих сидел мужчина грязной военной форме с кучек латок. Косматый с сальной густой седой бородой.

Мы подошли к перекрестку, на котором стоял регулировщик и жестами разводил автомобили, повозки и пропускал людей, ожидавших перехода. Через пару минут он жестом приказал нам двигаться. Я это понял после того, как Покровский и Аида сдвинулись с места и пошли через перекресток.

На противоположной стороне улица расширялась. Она явно была главной и вела к центральной площади. Мимо на большой скорости промчалась мотокарета, которая резко ударила по тормозам. Скрип резины по брусчатке заполнил улицу и привлек мое внимание. Двери этой чудаковатой машины распахнулись и из нее вывалились трое. Здоровые, накачанные, бритоголовые. На ногах у них были джинсы клеш, а сверху рубахи из парусины с небрежно оторванными рукавами. Они явно старались придерживаться одного стиля, как какая-нибудь банда.

— Эй! — он выставил свою бугристую руку с пальцем-сарделькой в мою сторону. — Это же он, да?

— Да точно он, просто переоделся как пижон какой.

Я вздернул бровь.

— Пижон? Какое заумное словечко для вас троих, явно не окончивших трех классов воскресной школы. С какой попытки запомнили его значение в словаре?

Они переглянулись.

— Борзый, однако, — сказал тот, что стоял справа. Они двинулись в мою сторону. Покровский стоял рядом с абсолютным спокойствием, но демонстративно откашлялся.

Троица смерила его взглядом, затем увидели Аиду и слегка притормозили.

— Молодой человек находится под контролем комиссариата…

— Не люблю откладывать в далекий ящик. Сергей Вениаминович, это займет три минуты. Позволите?

Он недовольно поиграл желваками, после чего провел ладонью по волосам и отошел на несколько метров к стене, прислонившись спиной и сделал демонстративный жест рукой, мол, делай, что хочешь. Аида же не выражал к троице никакого интереса. Она спокойно стояла в нескольких шагах от Покровского и рассматривала улицу.

— Какие у вас ко мне вопросы? — обратился я к амбалам.

— Ты наехал не на тех людей, Митасов, — пробасил лысый с кривым носом. Трое из ларца, не иначе. Если бы не минимальные различия: сломанный нос у одного, родимое пятно на макушке у другого и татуировка на шее у третьего — я бы однозначно не понимал, кто ко мне обращается.

— Каммерер, ты тут без пяти минут, а уже злодействуешь. Как так получается? — спросил бесенок, лежа на спине на левом плече и закинув ногу на ногу, а руки за голову.

— Сначала вам, господа, стоило бы представиться, — я смерил их взглядом. Голос был уверенный и ровный. Я их не боялся. Такая же шпана, как и те, что пытались избить меня в переулке, только старше и больше. Но, как говорится, чем больше шкаф. — А, во-вторых, от чьего имени вы ко мне обращаетесь на «ты». Я дворянин, а вы трое — безродные.

Я блефовал. У меня не было стопроцентной уверенности, что они чернь, но никаких отличительных родовых знаков на них не было. В целом, из пятерки, которая ко мне прицепилась вначале, только у одного мне припоминается латунный перстень с каким-то гербом.

— Донни просил передать, что будет ждать тебя на заброшенной железнодорожной станции, — басил он сквозь стиснутые зубы.

— Передай Донни, что я соизволю уделить ему время сегодня… — я достал из кармана часы, отщелкнул их и посмотрел на циферблат. На часах было три часа дня сорок семь минут, — сегодня в семнадцать ноль-две. Все ясно?

Они молча развернулись, погрузились в мотокарету и, скрипнув колесами, покатили по улице дальше до перекрестка. Проигнорировав регулировщика, свернули налево под гудки клаксонов и мат прохожих.

— Хамство второе счастье, — сказал я в воздух.

— И не говори, — отозвался Сергей Вениаминович. — Идем, тут недалеко осталось.

Аида стояла чуть в стороне и просто рассматривала свои ногти и кисти. Ей явно не было дела до происходящего.

— Кто такой Донни? — спросил я, когда мы снова пошли по улице под удивленные взгляды прохожих.

Покровский бросил на меня взгляд сверху-вниз.

— Удивлен, что ты не знаешь. Не вчера же родился.

Я пожал плечами.

— Есть вещи, товарищ комиссар, до которых мне нет дела между работой, добычей еды и борьбой за существование.

Он приостановился, после чего свернул направо и поднялся по каменным ступенькам одного из зданий.

— Сюда, — Покровский толкнул створку, пропуская сначала Аиду, затем меня.

Мы вошли в просторное помещение с кучей деревянных круглых столов и по три-четыре стула вокруг каждого. Под потолком висели шарообразные люстры с лампами желтоватого оттенка. Было накурено, но вместе с тем в воздухе витал запах аппетитной пищи.

Выследив один свободный столик, Сергей Вениаминович кивнул в его сторону головой, после чего мы подошли и заняли места. Почти мгновенно появился официант, который услужливо протянул меню. Он был одет в классику: белый верх, черный низ и пояс перепоясан фартуком до колен, в котором.

— Мне не надо, — сказал Покровский, отодвигая меню. — Яичнику с беконом и зеленью, как вы умеете. Желток разболтать. Чашку крепкого кофе без сахара и два ломтя хлеба.

— А молодым… — он осекся, увидев Аиду. — Кгхм. Молодому человеку и ей, что желаете?

— А я по чем знаю? У них спроси.

— Кто платит за обед? — учтиво уточнил я. —

— Я, — сказал Покроский.

— Тогда тоже самое, что и комиссару, только в двойном объеме. Кофе с тремя ложками сахара. Хлеба два куска так и оставьте.

Официант кивнул, одарив меня мягкой профессиональной улыбкой, после чего перевел взгляд на Аиду с каким-то пренебрежением. Пока что мне были не совсем понятны устои местного мира. И почему к таким мощным существам тут отношение, как к шелудивой собаке.

— А тебе чего, рогатая?

— Я прошу прощения, — обратился я к официанту. — Она находится в нашей компании. И независимо от ее положения в обществе, прошу относится к ней подобающе.

Я смотрел на него с абсолютным спокойствием и легкой улыбкой на губах. Такой прием даже в моем мире обезоруживал хамоватый обслуживающий персонал. Чаще всего — они просто теряли дар речи и не знали как поступать.

Этот юноша исключением не был.

— Бифштекс с кровью, — коротко сказала она.

— Это все?

— Да.

— Хорошо, — едва не через губу отозвался официант, стараясь не подавать виду. — Ваш заказ будет в течении десяти минут. Ожидайте.

— Благодарю вас, — сказал я ему в след, после чего откинулся на спинку стула.