Эмиль. Мне тебя не вернуть (СИ) - Голд Лена - Страница 22

Я успеваю поперхнуться, уронить чашку и разлить на себя кофе.

— Черт!

— Мам... Мамуль, прости, — малышка закрывает рот ладонью.

— Все нормально, Эми. Я в душ, а ты сумку собери. Нам на танцы ехать. На вопрос в машине отвечу.

Отвечу, ага. Только черт знает, что я придумаю до того момента.

Стягиваю с себя одежду, стою под струями воды минут десять. Слышу дверной звонок и поспешно смываю с себя гель для душа, укутываюсь в банный халат. Черт! Черт! Ну почему все сегодня должно идти наперекосяк? Очень надеюсь, что кто-то не очень важный пришел.

— Мамы нет? Ты почему посторонним дверь открываешь? — слышу голос Эмиля, едва высовываю голову наружу. Говорит он с шутливыми нотками. Так, по-доброму.

— А ты разве посторонний? Мама твою фотографию хранит. Значит, любит. Заходи, мамуля в ванной. Сейчас выйдет.

Ну, молодец, доченька. Слов нет, чтобы описать свои эмоции. Прямо с потрохами сдала.

Я нуждаюсь во времени, чтобы перевести дыхание. Эми... Зачем ты так, малыш? Специально ведь. Знаю я тебя гораздо лучше, чем себя.

Выхожу из ванной, слежу за любимыми. Но не показываю себя. Мне интересно, как они продолжат диалог.

Они располагаются в гостиной, я же останавливаюсь у двери снаружи и внимательно прислушиваюсь.

— Мне стало любопытно, о какой фотографии ты говоришь. Покажешь?

Хитрый жук. Думаешь, так сильно тебя люблю, что даже дочери рассказываю? Все не так, дорогой Эмиль, как ты себе возомнил. Мое мнение о тебе не изменится. Прощать я тебя не собираюсь. По крайней мере, не так быстро. Благодарю тебя за помощь с разводом, но это ничего не значит.

Сейчас ничего не значит.

А тогда я была готова отдаться тебе. Всего разок. Потому что я тоже нуждаюсь в близости с мужчиной. Тем более с таким желанным мужчиной.

— Вот она, — доносится тихий голосок дочери. Она явно принесла рамку. — Только маме не говори. Иначе обидится на меня. Я же ее сдала получается.

Боже... Все она знает. Мне хочется рассмеяться в голос, но я кусаю нижнюю губу, стараясь сдержать вырывающийся наружу хохот.

— Хорошо, — также тихо говорит Эмиль. — Ты мне скажи лучше, что тебе мама обо мне рассказывала.

Заговорщики! Нет, ну я знала, что Эмилия сможет быстро сдружиться со своим отцом, но чтобы так...

— Ничего такого не рассказывала. Просто она фотографию Кощея никогда не оберегала, как эту. С ним вообще не фотографировалась. А эту... Я нашла тут, в этой квартире. А еще видела один раз в компьютере мамы, но она быстро отключила его, и я не смогла ничего спросить.

— Вот как. А Кощей кто такой?

— Плохой он. Очень плохой. На маму ругался, орал. Я его не люблю. Как хорошо, что мы оттуда сбежали.

Нет, явно с Эмилией что-то происходит. Точнее... Ничего особенного не происходит, но своими словами она хочет дать Эмилю понять, что Глеб был настоящим кретином. Что не секрет для Бестужева.

— Его больше не будет в вашей жизни, — обещает мой босс. — И никто маму больше не обидит. Слово даю.

— Какое такое слово ты даешь, м? — выхожу я из своего укрытия.

Эмиль открывает рот, разглядывая меня. Но ничего не говорит, лишь обратно закрывает его. Ну да. Я в одном халате. И чуток распахни подол, так Бестужев просто с ума сойдет. Но я этого, конечно же, не сделаю. Потому что тут находится ребенок.

— Мам, я чай поставлю? — тихо спрашивает дочь, на что я киваю.

— Ага. Сначала рамку на место, потом топай в кухню. А я оденусь.

Иду в спальню и едва успеваю натянуть на себя нижнее белье, как заходит Бестужев.

— Чай будет готов чуть позже... — он замолкает и снова разглядывает меня. Взгляд голодный, жадный. Зрачки его расширяются. Я не обращаю внимания. Достаю из шкафа блузку и брюки, не спеша одеваюсь.

— Долго еще будешь пялиться?

— Ты прекрасна.

— Я знаю, Эмиль. Каждый мужчина, с кем я спала, именно так говорил.

Эмилия с интересом разглядывает своего отца. Задает ему вопросы, совсем не касающиеся личной жизни. То о работе, то о том, на кого он учился, кем в итоге стал. Бестужев терпеливо отвечает на каждый, иногда поглядывая на меня исподлобья.

Жаль, что дочка подала голос именно в тот момент, когда я круто подколола Эмиля. Иначе черт знает, что мой босс бросил бы в следующий момент. А ведь я даже не сомневалась: заговори при нем о другом мужчине — Бестужев просто с ума сойдет. Каким был в прошлом, таким и остался. Ни капли не изменился.

— А у тебя дети есть? — интересуется дочь, не сводя глаз со своего отца. Но Эмиль не спешит с ответом, он задумался.

— Есть у него ребенок, милая, — отвечаю вместо шефа. — Но эту тему мы обсудим потом. Вообще-то... Мы опаздываем на танцы. Или у тебя другие планы, малыш?

Дочь поглядывает на настенные часы, а потом переводит взгляд на Эмиля.

— А ты к нам еще приедешь?

— Обязательно. После работы у нас был запланирован деловой ужин, но я так понимаю... Его нужно отменить. С вами интереснее, девочки.

— Тогда встретимся вечером, — улыбаясь, дочь бежит в комнату.

— Я вас подвезу, а потом в компанию.

— Не надо, Эмиль. Я справлюсь. Встретимся...

— Арина, — рычит сквозь стиснутые зубы. Хватает меня за локоть и притягивает к себе. — Не усложняй и без того хреновую ситуацию. Через несколько часов вместе поедем за дочерью, заберем ее и посидим где-нибудь. Хочу с ней время провести. Знаешь, я на самом деле зол. Очень зол! Ты восемь лет! За восемь лет не дала мне знать, что у меня есть дочь! Поверь...

— Я тебе сказала, что беременна, — перебиваю, выдергивая руку. И гордо вскидываю подбородок. — Я повелась на игру Глеба, как и ты! Я просто хотела... Я хотела, чтобы ты не сгнил за решеткой! Я, черт возьми, хотела как лучше! А ты что сделал? Плюнул на все и даже не разобрался. Вернулся через восемь лет, появился передо мной как черт из табакерки. Повел себя так, будто с ума по мне сходишь! Да у тебя каждый раз ствол встает, как только я до тебя дотрагиваюсь! Да, чувства не забыты! Но ты, будь неладен, даже не соизволил что-либо разузнать обо мне! Даже сейчас! Буквально до вчерашнего дня! Хотя есть связи и деньги. А знаешь, почему ты голову не хочешь ломать? Потому что тебе похер! И что ты думаешь, я должна была прыгать перед тобой и орать, что у нас есть дочь? Ты так легко веришь Салтыкову, что я даже смысла не вижу что-либо с тобой обсуждать!

— Виноват! — рявкает Эмиль, наклоняясь настолько близко, что между нашими лицами остаются считаные миллиметры. — Но ты тоже не белая и пушистая, Арина. Не хочу с тобой спорить. Хочу наконец забыть прошлое и начать все с чистого листа. Разве не можем так поступить?

— Не можем, — хватаюсь за воротник его рубашки и тяну к себе еще ближе. Сердце барабанит, в висках долбит от злости. — Не можем, Бестужев! Потому что я для тебя ничего не значу. От меня тебе нужен только секс, не более. Но ты его не получишь! С дочерью общайся — никогда не буду против. Только найди нормальное объяснение... Почему ты нас бросил несколько лет назад...

— Мам, — слышу тихое и резко отстраняюсь от Эмиля. — Я готова.

— Обувь надевай. Другую блузку натяну на себя и иду.

Бестужев вместе с дочерью спускаются на улицу. Я в который раз за день переодеваюсь и иду следом за ними. Но выйти из подъезда не получается — Эмиль ждет меня у лифта.

— Ты же дочери что-то обо мне рассказала... Хотя бы скажи, что именно. Чтобы я имел в виду. Не представляю, как с ней объяснюсь.

— Это твои проблемы, — проворчав, прохожу мимо.

— Арина! Черт! — он берет меня за руку. — Ты специально выводишь меня из себя, да? Я впервые с ней общаюсь. Имей совесть, Волчонок.

— Теперь я еще и бессовестной стала, да, Эмиль?

Бестужев ухмыляется.

— Как я люблю, когда ты злишься. Ладно, в компании с тобой поговорю как надо. Вижу, ты сильно по мне соскучилась. Да и Эмилия тебя сдала. Волчонок, я тоже тебя безумно люблю. И тоже храню некоторые фотографии.