Закон охоты (СИ) - Васильев Андрей - Страница 26

— Я предпочитаю слово Маткаль, как говорили прежде, — ответила ей Хозяйка. — Но да, ты права.

— Москаль? — переспросила Марго. — Это в смысле…

— Нет, — мотнула головой Метельская. — Совершенно не в нем. Просто так получилось, вот такое созвучие. А произошло это название от слова «мэскэй», есть такое в башкирском. Название — оно же как камешек в реке, его язык перекатывает, перекатывает и приводит к оптимальному звучанию. Был «мэскэй», стал «москаль». Но не это главное. Знаете, как это слово переводится с башкирского?

— Как? — в один голос спросили Марина и Аркаша.

— Ведьма, — криво улыбнувшись, ответила Светлана. — Именно так. Потому второе, неофициальное название этой вершины — Ведьмина гора. И я, блин, всю жизнь считала, что где-где, а там-то точно ведьмами никогда не пахло.

— Почему?

— Я отвечу? — обратилась оперативница к той, что недвижимо сидела на своем кресле и внимательно наблюдала за нами. — Или лучше потом?

— Ответь, — разрешила Хозяйка. — Почему нет?

— Потому что это один из самых популярных туристических маршрутов в наших краях, — пояснила оперативница. — Туда народ постоянно ездит, и туристы, и местные, потому что вроде как и вершина-«тысячник», что почетно, и взять ее легко даже без подготовки, главное — трезвым быть, хотя бы по дороге туда, и обувь правильную на ноги натянуть. Да красота вокруг невероятная, тут тебе курумники, там лось рогами трясет, неподалеку речка шумит, а если на дворе июль-август, так и малины с брусникой можно поесть, ее там полно. Красота! И какие тут к черту ведьмы? Их, скорее, на Лысой горе проще пойти поискать.

— Лысой горе? Так она же… — Аркаша махнул рукой в сторону выхода, как бы говоря, что такое место отсюда далеко.

— Мальчик, это Урал! — хлопнула его по плечу Метельская. — У нас тут все есть, поверь! И даже Лысая гора в наличии, до нее от Первоуральска рукой подать. А еще у нас есть альтернативно одаренные сотрудники полиции, которые отметают очевидные факты, считая себя самыми умными. Тьфу!

Похоже, сама того не ведая, Хозяйка отдавила Светке застарелую мозоль. Видать, списала она когда-то в архив некое дело, в котором фигурировало то место, куда мы направляемся.

— Четыре раза в год дороги на вершину для простых людей закрыты, — вновь вступила в беседу владычица гор. — Как бы они ни старались, им не подняться наверх и не увидеть то, что там происходит. А если кто сможет все же туда добраться, то эта ночь станет для него последней. Ведьмы не любят тех, кто хочет проникнуть в их тайны.

Чистая правда. Меня как-то раз пробовали нанять для того, чтобы снять шабаш одного из московских ковенов, причем не самого влиятельного и многолюдного, но я наотрез отказался, несмотря на довольно приличную сумму, которую предложил клиент. Мне еще Мирослав говорил, что подавляющее большинство представителей ведьмовских ковенов никакими сильно могучими знаниями и древними тайнами не обладает, поскольку состоит оно не из природных, а из закладных ведьм. То есть не тех, у которых корни уходят в глубину веков, где их праматерям забытые всеми славянские богини свою мудрость лично передавали, а рожденных обычными женщинами, которые доброй волей подарили еще нерожденное дитя тем самым природным ведьмам. Да-да, бывает и так. Потому что думать надо, прежде чем по гадалкам да экстрасенсам сдуру беременной таскаться и давать согласия на те действия, смысла которых не понимаешь. Добро, если на мошенника напорешься, там максимум деньги потеряешь. А если нет? Если на того, кто в самом деле знает кое-что такое, о чем на ночь глядя лучше не упоминать, и на твое еще из живота не вылезшее дитя уже свои планы строит?

И все же связываться с ведьмами во время шабаша — это очень, очень глупая затея. Мало того — крайне опасная и сразу, в моменте, и в перспективе. Но это все после можно обдумать. Не сейчас.

— А как же тогда туда попадем? — резонно уточнил я. — Для нас пути закрыты точно так же, как для остальных.

— Пройдете, — заверила меня Хозяйка, — за это не переживай. Но это все, чем я могу вам помочь. Остальное — сами. Главное — ключ. Сегодня ночью он будет там, на вершине горы, и я желаю, чтобы завтра утром ты мне его вот в этом самом зале отдал.

— А если нет? — понимая, что подобным вопросом могу вызвать недовольство собеседницы, осведомился я. — Если случится так, что мы вернемся, но без ключа?

Момент-то принципиальный. Надо понимать, что в пиковом случае произойдет — замена одного поручения другим или падение в пропасть, причем в самом буквальном смысле.

— Тогда вы сюда не вернетесь, — не особо задумываясь, заявила Хозяйка. — Зачем мне видеть тех, кто может меня опечалить дурными вестями?

Ну, чего-то такого я и ожидал. Плохо, что тут еще скажешь? Билет, блин, в одну сторону.

— А вот вы сказали, что ключ нынче точно будет на вершине горы, — вдруг влезла в беседу Светлана. — То есть во время других шабашей, так сказать, обычных, его там не бывает?

— Наследница той, что меня обокрала, умна, — нахмурившись, поведала нам повелительница гор. — Она знает, что я ничего не забыла, потому держит ключ от вершины там, где мне до него никак не добраться. Но в такую ночь все реликвии их племени будут на горе. Они, как и выродки с острова, знают, что лучи кровавой луны придают некоторым предметам особую силу. Тут не магия, она давно ушла из нашего мира, это нечто другое, такое не объяснишь людской речью. Это надо просто чувствовать. А если при этом еще и кровавые жертвы ночи и луне принести с нужными словами, то можно получить куда больше.

— Жертвы? — переспросил я.

— Конечно, — недобро улыбнулась Хозяйка. — Ночь, как сегодня, выпадает очень редко, их старшая такую возможность не упустит.

На том, собственно, наша аудиенция у Хозяйки и закончилась. Ну а о чем еще беседовать? Что хотела, она сказала, а какой-либо помощи от нее ждать смысла нет. Спасибо, что хоть провожатого не лишила.

— Свет, что такое курумник? — спросила Марина, когда мы потопали следом за Глуздом, который ждал нас за порогом грота. — Просто ты про него сказала, а что это — не объяснила. Интересно же. А спрашивать не стала, неохота снова в лоб получить. Мне и одного раза хватило, до сих пор в ушах шумит.

— Именно это тебя сейчас волнует больше всего? — изумилась Марго. — Ничего, что мы так-то в полной заднице, похоже?

— Это ваша головная боль, — без малейшего смущения объяснила ей девушка. — Для меня все происходящее дичь полная, причем настолько, что я иногда до сих пор ловлю себя на мысли, что вот-вот проснусь и вся эта чехарда окажется лишь ночным кошмаром. А в остальном — как я в ваших раскладах не разбиралась, так и не разбираюсь, потому, что скажете, то делать и стану. Надо идти — пойду, надо бежать — побегу.

— А если убивать скажут? — поддел ее Аркаша.

— Убивать… Тут не знаю, но если надо будет, то, наверное, попробую. Выбора-то все равно нет. В угол точно забиваться, прикрываясь рюкзаком, не стану. А что до курумника — вот про него узнать охота, больно слово красивое.

— Каменная россыпь так называется, — ответила Светлана. — На Москале она не сильно большая, ровно столько, сколько для пущей красоты нужно, а так они ого-го какие бывают. Видела я как-то раз каменную реку — очень впечатляет.

Что приятно — пока нас не было, кто-то из слуг Хозяйки о нас позаботился, накрыв стол, стоящий посередине пещеры. До того подобного не случалось, нам просто дважды в день выдавали котелок с кашей и ковригу серого хлеба. А тут прямо расщедрились — и мясо жареное присутствует на столе, и огурцы соленые, и даже кваса бочонок.

— Ну, хоть какой-то плюс, — заявила Метельская, плюхаясь на лавку. — Хоть поедим по-людски.

— В смысле — напоследок? — уточнила Марго.

— В принципе. И не надо искать в моих словах второе дно, его там нет. Я как наша нанимательница стала — что думаю, то и говорю. Хуже, чем есть, все равно не станет, верно?

Ничего ей на это вурдалачка не ответила, вместо этого она залезла в свой заветный короб и достала очередной пакет с кровью. Вот, кстати, тоже проблема. Запасы, конечно, еще не иссякли, но к тому все идет. Добро, если мы уложимся в запланированные сроки, а если нет? Шутки шутками, но фиг Марго станет летучих мышей или кротов есть: чтобы ее насытить, этой живности сильно много надо, тут столько нет. А вурдалачья жажда притом штука страшная, сводящая с ума, куда там хваленой наркоманской ломке, одно с другим рядом не лежало.