Паинька и Пай (СИ) - Леровая Инга - Страница 27

Над кладовыми дома сохранились хорошо, Лимми бродила по давно покинутым комнатам, перебирала книги, рассматривала уцелевшую утварь, пыталась представить, как был устроен быт. Дома стояли обособленно, заросли деревьями и кустарником, потому и сохранились. Из книг Лимми поняла, что здесь жили неведомые отражи. И поразилась своей схожести с ними, глядя на редкие картинки.

Впервые Лимми так долго находилась в одиночестве, она потеряла счет времени, ложилась и спала, если уставала, встречала рассветы на поверхности, если никого не было рядом. Есть совсем не хотелось, душевная боль постепенно утихла, но пришла тоска по Паю. Метка ныла, может, Пай звал ее? Лимми целовала камешки на браслете, шептала слова любви и никак не могла принять решение, куда ей возвращаться. Она не хотела мешать Паю, но в то же время очень скучала.

Несколько раз ей снилась Василька, довольная и благодарная, что колдуна заперли в сарае. Василька пыталась что-то объяснить, звала ее, но Лимми боялась, что сойдет с ума, и старалась проснуться. Васильке она не доверяла. Наконец, ноги сами понесли ее домой. По родителям и братьям Лимми тоже очень соскучилась. А еще устала от тоскливых мыслей, неопределенности и вопросов без ответов. ”Если бы я была зверем, я бежала бы быстрее,” — сверкнула мысль, и Лимми сообразила, что она может обратиться.

Обернуться получилось, едва она поверила, что может это сделать, только Лимми забыла, что она не умеет как Пай, с одеждой. Клочки от кожаных штанов и рубахи разлетелись в разные стороны, и Лимми обиженно взвизгнула, штанов было жаль. Она собрал обрывки штанов и несла в зубах, вдруг мама сумеет починить. Мчалась без отдыха в деревенский дом Магды. Там ей точно будут рады.

Рассвет едва занимался, когда Лимми очутилась в родном подвале, лестница стояла на месте, а люк оказался открытым. Это удивило Лимми, мама всегда держала подвал запертым, не разрешала даже отцу туда лазить. Непривычно было оказаться голой после оборота, но в ее комнате точно имелась одежда. Лимми посмотрела на остатки штанов человеческим взглядом, починке это не подлежало, но она все равно не бросила тряпки, потом насмешит братьев.

Лимми поднялась по ступенькам и огляделась, в кухне ничего не изменилось со времени их с Паем побега. Хотя, по ощущениям, прошла целая вечность. Тогда Лимми волновала только любовь Пая, она не могла ни о чем думать, кроме их близости. А сейчас? Лимми с улыбкой призналась себе, что и тут ничего не изменилось. Она хочет, чтобы Пай любил ее одну.

Глава тринадцатая. Тучи сгустились

Надо выспаться, а потом Лимми будет думать над тем, что скажет родителям. Отец, конечно, спросит, почему Лимми прибежала одна. Сразу спросит. Дверь в ее комнату была распахнута, что смутило Лимми. Стараясь двигаться бесшумно, она шагнула внутрь и не сдержала ликующего всхлипа. На ее кровати спал Пай. Одеяло сбилось, обнажая спину, бок и одну ногу, Лимми непроизвольно зажала себе обеими руками рот, чтобы не разбудить Пая. На цыпочках она подкралась к изголовью. Пай лежал к ней лицом, сунув руку под голову.

Лимми села на пол, любуясь четким профилем. Осторожно погладила колючую щеку, морщинку между бровями. Даже во сне Пай сжимал губы и хмурил лоб. Лимми вздохнула, лишь бы Пай не сердился на нее за внезапное бегство. Не просыпаясь, Пай шевельнул ноздрями и глубоко вдохнул. Вытянув руку, схватил Лимми и затащил на кровать. Довольная Лимми свернулась под боком у Пая и тотчас уснула.

Трое суток Пай не смыкал глаз, ожидая Лимми. После долгого и непростого разговора с Василькой, Пай отправился в свой дом в Лиловой провинции и выставил его на продажу, а потом обосновался в доме Магды. Пая не смущало, что он гостил без приглашения, что пришлось вскрыть замок — только здесь он не пропустил бы Лимми. На четвертые сутки сон сморил его и какой чудесный был сон. Еще чудесней стало пробуждение. Лимми сопела рядом, чумазая, похудевшая, растрепанная — нежность затопила Пая.

Пай прижался губами к виску Лимми, легко целуя и чувствуя языком пульс венки. На крыльце раздались торопливые шаги, входная дверь скрипнула, и Пай выскользнул из кровати. Не хотелось покидать Лимми, но и будить ее рука не поднималась. Тем более, что угрозы не было. Пай укрыл Лимми одеялом и вышел из комнаты, плотно закрывая дверь. Он встретил Магду на кухне, на тревожный взгляд успокаивающе улыбнулся.

— Лимана спит. Я не стал ее будить.

— Хорошо, — Магда облегченно выдохнула, заулыбалась в ответ. Поставила корзинку с продуктами на стол, засуетилась с готовкой. Почувствовав, что ее девочка вернулась, она поспешила к ней.

— Магда, — Пай склонил голову. — Спасибо, что подсказала Лимми, что делать. Она справилась.

— Я вижу, — Магда сноровисто мешала тесто для блинов. — Поить из бутылочки забыл?

— Один раз давал, — повинился Пай. — А потом не до того стало. Магда, ты знаешь, что отражи пришли за Лимми?

— Ты же не отдашь ее? — Пай не понял, спрашивает Магда или утверждает. В коридоре зашлепали босые ноги и Пай шагнул за печь.

— Мама, а где Пай? — заспанная Лимми вбежала в кухню. Наспех надетая футболка задралась на животе, а шорты болтались на бедрах.

— Лимончик, — Магда просияла, обняла дочку, приглаживая ей волосы. — Тебе надо умыться, доченька. Пай никуда не денется.

— А где он? — Лимми заглянула во все углы, наконец, увидела Пая, кинулась к нему. — Пай, ты спрятался от меня, а я нашла!

— Я спрятался? — засмеялся Пай. — Ну, что нашла, то твое, веди умываться.

В бане была только холодная вода и Лимми повизгивала, когда Пай умывал ее. Оба, не сговариваясь, молчали о бегстве Лимми. Пай — потому что все понимал, а Лимми не хотела портить настроение Паю. Она радовалась, что муж не сердится и не ругает ее, но огорчалась, что ее еще ни разу не поцеловали. О будущем Лимми не думала, Пай рядом, этого достаточно. Но про одну вещь Лимми все-таки сказала, морща нос и выпячивая нижнюю губу.

— Пай, я штаны порвала. В клочья.

— Оборачивалась? Сама? — Пай громко засмеялся, его все веселило в это утро.

— Да. А они…

— Не огорчайся, Лим, я куплю тебе десяток, думаю, это не последняя потеря, — Пай подтянул на Лимми сползающие шорты и повел в дом. Магда уже напекла стопку блинов и запах разносился по всему двору. Лимми дождалась, пока Пай усядется за стол, и смирно села рядом, мечтательно покосившись на колени мужа. Пай шлепнул ладонью по бедру, приглашая, и Лимми тотчас перебралась. Обеими руками она свернула блин, обмакнула в сметану и поднесла Паю. От старательности ткнула блином в уголок рта.

— Эй, — Пай шутливо ущипнул Лимми за бок. — Мазать меня сметаной не обязательно.

— А ты шире рот открывай, — не стушевалась Лимми.

Магда смеялась над ними до слез. Эти двое баловались как дети, скармливая друг другу блины, пачкая физиономии сметаной и вареньем и вылизывая. За смехом они не заметили, как в кухне появился Рекс.

— Дочка! — выдохнул Рекс и раскинул руки. Пай заметил, как Рекс быстро заморгал, скрывая слезы. Лимми повисла на отцовской шее как маленькая, но тут же опомнилась, она уже взрослая, и встала на ноги.

— Лимми, ты… — Рекс лихорадочно ощупывал дочь, надавил на лопатки и копчик. — Ты? Неужели?

Лимми весело тявкнула и обернулась. Клочок футболки плюхнулся в сметану, а Лимми закрутилась по кухне белоснежным пушистым шаром. Рекс открыл рот и рухнул на лавку, жалея, что старшие сыновья и стая это не видят.

Уже через пару дней вокруг Лимми поднялась нешуточная восторженная суета. Поток гостей в дом не иссякал. Всем членам стаи хотелось лично убедиться, что Лимми, младшая дочь вожака, тоже пошла в псовую породу. Не была псовой самкой и вдруг стала. Таких историй никто раньше не слышал. Требовалось проверить, убедиться. Естественно, в дом к вожаку могли войти не все. Поэтому молодняк бегал по округе, выжидая, когда Лимми выйдет на улицу и покажет себя.

Новость взбудоражила даже Совет провинций. Выходило, что Пай бился в поединке не за человека. За самку. Это поменяло отношение многих к их союзу. И к Черному Псу тоже. За его дом сразу началась битва, а крепче всех вцепился вожак стаи Лиловой провинции, забыв прошлые претензии. Пай дал ему подтверждение на сделку. А Тарзан, пользуясь случаем, заручился согласием Пая на судейство в будущих поединках. И Рекс довольный тем, что Лимми счастлива и будет жить поблизости, тоже помягчел к Паю.