Дикари (ЛП) - Энн Шеридан - Страница 35

— Видишь, как твоя киска сжимается вокруг него? — бормочет он, его дыхание касается моей кожи, как нежная ласка, когда он толкает ручку обратно внутрь и обхватывает меня другой рукой, захватывая мой клитор пальцами. Я задыхаюсь, мое тело дрожит и сжимается. — То, как ты пытаешься удержать его там, как будто тебе невыносима мысль о том, что я вытащу его? То, как твое тело реагирует на каждое мое прикосновение? Вот что возбуждает меня.

Тихий стон вырывается из глубины моей груди, и я наблюдаю, как он снова входит глубоко в меня, его рука испачкана кровью с кончика лезвия, но, если говорить серьезно, он, вероятно, понятия не имеет… или ему вообще насрать.

Сильное удовольствие наполняет каждую мою клеточку, проносясь сквозь меня подобно волне удовлетворения. Я не могу удержаться, и подняв руку, провожу пальцами по своей груди, откидывая голову ему на плечо, ни разу не отводя взгляда от своего отражения.

Я никогда не видела себя такой — широко раскинутой и открытой, когда к ней прикасаются. Я выгляжу как сумасшедшая ведьмочка, и мне чертовски нравится каждая чертова секунда этого. Мое тело содрогается и извивается под его умелыми прикосновениями, а мои стоны и вскрики становятся громче и интенсивнее.

Я хватаюсь за грудь, пощипывая сосок, пока он трахает меня чуть быстрее, его толчки становятся более дикими и решительными, наблюдая, как я раскрываюсь под ним. Мое тело сотрясается, и знакомое жжение глубоко внутри меня берет контроль и распространяется по венам, как лесной пожар.

— О ЧЕРТ, — кричу я, мой оргазм разрывает меня на части.

Моя киска содрогается, стенки сжимаются вокруг рукоятки, пока пальцы Леви продолжают ласкать мой клитор. Я нахожусь в мире гребаного удовольствия, и я не знаю, как с этим справиться. Мое тело полностью распадается на части, каждый дюйм меня горит от сильнейшего удовлетворения.

Мой оргазм становится интенсивнее с каждой секундой, и я выдыхаю, когда Леви отрывает руку от моего клитора. Он прижимается ко мне сзади и обвивает рукой мою талию, приподнимая меня.

Он скользит подо мной, держа мои ноги раздвинутыми, и пока моя киска пульсирует, он вытаскивает из меня рукоятку, отбрасывает нож в сторону и насаживает меня на свой твердый член.

— Оуууууууу, черт, — стону я, оргазм слишком сильный.

Мои пальцы проникают между его пальцами на моих бедра, когда он впивается в меня, трахая меня всем, что у него есть, и я стону от того, как моя киска сжимается и спазмирует вокруг него. Мой оргазм отказывается ослабевать, его интенсивность заставляет слезы наворачиваться на глаза.

— БЛЯДЬ. ДА. ДА, — кричу я, обхватывая его руки своими и крепко сжимая.

Он наблюдает за мной через зеркало, его взгляд прикован к тому, как его член входит и выходит из меня, и, черт возьми, я никогда в жизни не видела ничего более эротичного.

Из этой позиции его член выглядит как гребаное чудовище, и я не могу оторвать от него глаз, наблюдая, как он выходит, покрытый моим возбуждением. Он даже на ощупь похож на гребаного монстра. Его челюсти сжимаются, а сосредоточенность на лице говорит мне, что он близок, полон решимости кончить со мной до того, как мой оргазм начнет ослабевать, и, черт возьми, именно это он и делает.

Я смотрю, как он врезается в меня еще раз, жестко кончая и с громким стоном извергая свое горячее семя глубоко в меня. Когда мой оргазм достигает кульминации, он крепче сжимает мои бедра и прижимается лбом к моему плечу, пытаясь перевести дыхание.

Мы оба падаем с высоты, совершенно разбитые и хватающие ртом воздух. Мы не смеем пошевелиться, и я обнаруживаю, что все еще физически не в состоянии оторвать взгляд от вида его толстого члена, погруженного глубоко в мою киску. Это самое потрясающее зрелище, которое я когда-либо видела.

— Ты можешь трахать меня так в любое время, когда захочешь, — Я дышу, мои легкие наполняются слишком быстро.

Леви ослабляет хватку на моем бедре и медленно обнимает меня за талию, прижимая к себе, поскольку я едва держусь на ногах. Его пальцы оставляют мягкие узоры на моей коже, и он встречается со мной взглядом через зеркало, прежде чем запечатлеть нежный, как перышко, поцелуй на моем плече.

— Теперь ты понимаешь, почему мне нравится смотреть?

Прикусив губу, я медленно киваю, мои веки опускаются под похотливым взглядом.

— Да, — отвечаю я ему, и застенчивая улыбка появляется на моих губах. — Мы могли бы… сделать это снова?

Глаза Леви сверкают, как расплавленная лава, а ответная улыбка, расплывающаяся на его лице, подобна пробуждению рождественским утром.

— Для тебя, — говорит он мне. — Все, что угодно.

16

Большой внедорожник останавливается возле сомнительного, заколоченного дома, и по моему позвоночнику пробегает дрожь. В прошлый раз, когда я была здесь, все прошло довольно гладко, но мне это не понравилось. Ребята бросили меня на произвол судьбы, когда разбирались с их новым дилером. Он был похож на любимчика учителя, стремящегося к золотой звезде, но несмотря на то, что он позволил нам увидеть его внешний фасад, внутри он все еще казался чертовски подозрительным. Дом окутало облако дыма, а откуда-то из глубины дома донеслась слишком знакомая вонь разлагающегося тела. Хотя в первый раз я не узнала этот запах, сейчас… все по-другому.

Я ловлю себя на том, что отступаю назад, наблюдая, как Леви и Маркус вылезают из машины, но, когда Роман собирается сделать свой ход, я протягиваю руку вперед и беру его за локоть.

— Подожди, — торопливо говорю я, встречаясь с его глазами, когда он оборачивается, чтобы посмотреть на меня.

Он хмурит брови, настороженно наблюдая за мной, и я понимаю, что все пойдет не так, как планировалось. Блядь, да и не было никакого плана. Я придумываю его на ходу, но я уже поняла, что, когда речь идет о Романе ДеАнджелисе, у тебя не может быть плана, потому что он как обычно все испортит.

Он на мгновение задерживает мой взгляд, и мое сердце разбивается, как и каждый раз, когда он смотрел на меня за последние несколько дней. Прежде чем он успевает решить, что не хочет быть здесь, я перебираюсь вперед и обхватываю его за талию, размещая колени по обе стороны от его сильных бедер и стараясь не показывать так явно свое возбуждение, когда он кладет руки мне на бедра.

— Чего ты хочешь, императрица? — говорит он, его тон ровный и нетерпеливый, хотя я уже достаточно долго нахожусь рядом, чтобы понять, что он называет меня так только тогда, когда испытывает ко мне особую симпатию.

Наклоняясь к нему, я обвиваю рукой его шею и прижимаю к себе, наслаждаясь тем, как он отвечает взаимностью и прижимает меня к своей груди, его руки обхватывают мою спину, а пальцы заплетаются в моих волосах.

— Ты в порядке? — Шепчу я, поворачивая свое лицо к нему, хотя из-за этого угла слишком трудно разглядеть его глаза.

Его тело напрягается подо мной, и я знаю, что сейчас произойдет, еще до того, как слова слетают с его губ.

— Что ты делаешь? — он рычит, чертовски хорошо зная, что я буду давить и давить, пока не пробью его стены, каждый день разрушая их по кирпичику.

— Я проверяю, Роман, — шепчу я, прекрасно понимая, что его братья стоят у машины, гадая, что, черт возьми, нас задержало. — Этот визит твоего дяди… он не дает тебе покоя, и не пытайся сказать мне, что это не так. Ты ничего не сказал с тех пор, как он уехал два дня назад. Большую часть вчерашнего дня ты провел пьяным и в ярости, а сегодня… я не знаю. Сегодня ты не в себе, и мне неприятно видеть тебя таким.

Роман качает головой и кладет руки на мою талию, заставляя меня снова посмотреть ему в глаза.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — говорит он, его взгляд становится жестче.

— Не надо, — рычу я, моя рука перемещается, чтобы обхватить его лицо, заставляя его продолжать удерживать мой взгляд. — Не отгораживайся от меня. Тебе больно, и я хочу помочь тебе.