Пожарная застава квартала Одэнмате (СИ) - Богуцкий Дмитрий - Страница 60

Ветер выл над горами, раскачивая ветви хрупких деревьев, пока Юи, удерживая шляпу на голове, с ношей в другой руке, шел к перекрестку, на котором его ждали молчаливые всадники в доспехах под белыми знаменами с гербом сёгуна.

— Кого я вижу! — восхитился Мацувака Генрюсай, когда Юи приблизился к его лошади. — Это же наш головорез, претендент на высокое место в моей свите, самолично! Что там у тебя? Ну-ка, покажи! Ого! Да это же голова Сатаке! Оказывается, безродный тоже может на что-то сгодиться! Где ты нашел его?

— На постоялом дворе, ниже по дороге.

— Убил его, пока он спал, а? — Генрюсай хлопнул рукой в латной перчатке себя по бедру в ярком узорчатом хакама и был очень собой доволен.

— Мне сказали, я получу за нее награду, — угрюмо произнес Юи.

— Это мы еще посмотрим. Эй вы, там! Суньте эту голову в соль, пока не протухла! Сегодня все-таки удачный день! О! Смотрите, кто еще сюда едет!

Снизу по дороге вверх по склону медленно приближались усталые всадники на утомленных лошадях. Промокшие знамена за их спинами липли к доспехам.

Их начальник, молодой человек с открытым лицом под козырьком шлема, окинул встречных быстрым взглядом и негромко произнес:

— Что происходит, Генрюсай?

— Я нашел Сатаке! — довольно воскликнул Генрюсай. — Все как я и думал!

— Не двигаясь с места? — мрачно удивился молодой человек.

— Гора не движется. Все движется к горе, — заржал Генрюсай. — Вот его голова. А вы так и плутали всю ночь по горным дорогам, господин садовод?

— Садовник, прошу вас, почтенный Генрюсай. Садовник. Наш путь был запутан и туманен. Нас словно морочил тануки, все никак не могли попасть в одно место у реки…

— Ну, на следующей войне вам обязательно повезет!

— Когда она еще будет. Если будет.

— Будет! Обязательно будет! Я только вошел во вкус! Эй вы! Все за мной! Движемся в лагерь! Меня ждут почет и награда! Какой же все-таки отличный сегодня день!

Цепочка всадников, в конце которой месил грязь соломенными сандалиями Юи, растянувшись по дороге, медленно двинулась через близкий перевал.

Молодой человек, Садовник, за которым следовал молодой измотанный дорогой пехотинец, почти падающий с ног под тяжестью оружейного ящика, оглянулся в седле на Юи и окинул его метким быстрым взглядом.

В лагере Генрюсай сразу окунулся в приготовления к торжественному бундори — демонстрации вышестоящему начальству захваченной вражеской головы, и Юи внезапно оказался предоставленным самому себе.

Он вышел из лагеря и медленно поднялся на стену замка. Со стены было видно суровое зимнее море в белых барашках волн. Месяц назад в этом море качался огромный черный корабль южных варваров и расстреливал стены замка из пушек. А потом войска сёгуната под бой барабанов и рев сигнальных раковин пошли на штурм полуразрушенных стен. Незабываемое зрелище, в котором Юи не смог найти себе места.

Тела, усыпавшие тогда ров, и стены, и двор замка, уже давно убрали. Но развалины замка Хара все еще пахли сгоревшей плотью.

Юи давно заметил человека, поднявшегося вслед за ним из лагеря, и когда тот приблизился, повернулся к нему. Это был тот молодой человек, всадник, снявший с себя доспехи, в гербах владения Какэгава на одежде.

Молодой человек дождался, пока Юи разогнется из приветственного поклона, и задал свой вопрос:

— Как пал Киёда Сатаке?

Юи помолчал и произнес:

— Достойно.

Молодой человек окинул Юи быстрым взглядом с ног до головы. Взгляд был открыт и цепок. Вероятно, отличный стрелок из лука…

— Я слышал, — произнес господин Садовник, — что ваш род восходит к Кусуноки Масасигэ, великому воину, павшему за императора вместе со всеми членами своей семьи.

— Это теперь совершенно не важно…

— Это так, — согласился Садовник. — Куда вы теперь направляетесь?

— Я еще не думал об этом. Домой.

— Вы обрели здесь то, что искали?

— Я полагал, что да. Но это был мимолетный обман… Теперь я снова пуст и одинок.

Господин Садовник прищурился и произнес:

— Я мог бы помочь вам с этим. Готовы ли вы услышать нечто, что может стоить головы всем, это услышавшим?

Юи вздохнул, понимая, что ничего для него еще не кончилось.

И подумав, отозвался:

— Я готов.

— Там, на севере, есть люди, нуждающиеся в надежных соратниках. Не слугах. В деле, за которое пал ваш предок. Ничего еще не кончилось, я вижу, ты меня понимаешь. И я вижу, что ты нам подходишь.

— Я не смогу предоставить вам никаких рекомендаций.

— Голова Киёда Сатаке — лучшая рекомендация. Генрюсай получит твою награду, таков порядок вещей. Но и ты получишь свою. Я позабочусь об этом. Нам нужны надежные люди.

И Юи вновь только тихо вздохнул. И повторил то, что уже сказал совсем недавно:

— Я человек без особых умений, едва способен писать и слагать стихи, знаю счет в приличных пределах, немного знаю как вести домашние и торговые дела. Я склонен следовать конфуцианским добродетелям. Я и моя семья в десяти поколениях принадлежит секте Чистой Земли, и я рассчитываю придерживаться прежних взглядов на верования.

— Сокровище вассальной верности, — улыбнулся молодой человек. — Следуй этим путем, и твои достоинства всегда будут вознаграждены.

Не сомневайся ни в себе ни в нас. Оставайся тверд в своих намерениях и достигнешь цели. И будь уверен, все еще переменится. Дело твоего предка будет закончено. Мы отберем присвоенную Ставкой власть. Мы прекратим их деяния, прервем цепь их преступлений. Вернем стране правление осененное светом божественного происхождения.

А если они продолжат упорствовать, земля загорится под ногами последнего сёгуна дома Тогугава. У каждого, кто останется верен ему.

Мы уничтожим все, что они создадут: их союзы, их крепости, их столицу. И только пепел будет лететь над долиной Мусаси.

Если понадобится, мы сожжем Эдо дотла.

Конец первого тома.

Согласившись тем утром возглавить пожарную заставу нашего квартала, я и думать не мог, чем это обернется уже к вечеру…

А сейчас человек, нанявший меня постричь его сад, был готов меня зарубить на месте и уже меч из ножен потащил. А у меня в руках только ножницы для стрижки кустов!

— Ну-ка повтори, что ты сказал, — проговорил человек с мечом.

Познакомившись с господином Курода в мой первый день на пожарной службе кварталу Одэнматё и, как я надеялся, в последний раз работая садовником, я и предположить не мог, чем это неприятное знакомство завершится.

— Господин Курода, — как мог сохраняя самообладание, произнес я, делая шаг назад от пьяного в дым хозяина дома, поднимая ножницы, словно танто. — Право же, не стоит так переживать. Все у вашей дочери будет хорошо. У нее будет достойный муж.

Курода пьяно моргнул, как кабан, покачнулся, сунул не вытащенный полностью меч обратно в ножны и, отвернувшись от меня, побрел к террасе перед домом, где у него в подносе остывала бутылка дешевого сакэ.

— То-то же, — буркнул он, не оборачиваясь, наливая себе с горкой и опрокидывая вино в бездонное горло.

Вот был отличный момент либо уйти, бросив работу незавершенной, либо ему в горло лезвие ножниц воткнуть, но я-то сюда не убивать его пришел, и даже не то чтобы денег заработать. Я здесь, чтобы решить один щекотливый вопрос…

Но хозяин дома был явно не готов к появлению щекотливых вопросов, а уж решать их он тем более не собирался.

Когда я пришел сюда, Курода уже был изрядно навеселе, и даже не первый, наверное, день.

Что он там услышал в обычной вежливой речи, я понять не брался, — что услышит пьяница в простых словах, никто ожидать не может.

А это я всего лишь опрокинуть с ним чарочку за свадьбу дочери отказался. Я на службе не пью…

Я вздохнул и, стараясь не терять из виду хозяина дома, вернулся к прерванной работе, стриг кусты в маленьком садике на задах дома, в квартале Одэнматё, что неподалеку от скакового круга на тракте Ёчу-Дочу, на востоке Эдо, столичного города дома Токугава, что лежит на берегу моря в долине Мусаси в землях Канто.