"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Фролов Андрей - Страница 80

Я ощущал, что работник (а, быть может, и хозяин) «Бойцовской стойки» не очень-то одобряет моего присутствия в заведении, даже несмотря на чаевые. Но эти двое мрачных напротив меня, похоже, являлись завсегдатаями, так что интерес к угловому столику был окончательно потерян.

— Да, пунчи, мы читали твое объявление, — дождавшись, пока бармен исчезнет, подтвердил Прикус. — Щедрое, все верно. Не боишься переплатить?

Я пригубил мутный эль, вдруг оказавшийся куда вкуснее, чем выглядел или пах. Спохватился чуть запоздало, но тут же с приятным удивлением осознал, что пить почти не больно, а волшебные препараты основательно подлатали мою челюсть за последние сутки. В отличие от ребер, которые все еще ныли…

— Когда узнаете, о ком идет речь, поймете, что оплата вполне оправдана.

Боевики напротив меня обменялись короткими, как выстрел, взглядами.

— Степень риска? — негромко спросил безносый.

— Высокая, — не стал лукавить я. — Но все продумано. Зайдем, ударим и уйдем. Потери будут минимальными, клянусь.

Ханжа среагировал моментально:

— Зайдем?

— Да, верно, — я сделал еще один крохотный глоток. — Чуть не забыл сказать, что я пойду с вами.

— Ты псих, сисадда? — прищурился бывший кубба, чья правая верхняя лапа все еще скрывалась под столом и целила мне между ног стволом башера.

— А что об этом говорит улица?

Я улыбался, иначе было нельзя. И ничем не демонстрировал круговорот мыслей, опасений и воспоминаний, бурлящий в моей голове. Хотя, признаю честно, с улыбкой подобные дела на самом деле ведутся легче…

— Улица говорит, — снова взял слово Прикус, хрипло сопя через матовую железную полумаску, — что ты «Дитя заполночи». А потому я задам еще один важный вопрос: Нискирич замазан в этом деле?

— А ты видишь на мне жилет? — почти без вопросительной интонации парировал я, осторожно приоткрывая хламиду и пальто на груди. Бойцы снова напряглись, но буквально на мгновение. — Нет, пунчи, это сугубо личное. Меня ударили по щеке, и в ответ я хочу вмазать по яйцам. Иначе нельзя и не спрашивайте, почему.

Конечно же, они бы и не спросили. Но с пониманием покосились на повторно заживающий на скуле шрам в ореоле сине-желтушной кожи.

— И ты все хорошенько взвесил? — легко царапая когтем край столешницы, осведомился Прикус.

— Более чем. Мне просто нужны добротные стволы и чу-ха, умеющие ими пользоваться. Для этого мы здесь! — И, словно сказал настоящий тост, я приподнял кружку эля в сторону грозной парочки «Добродетельных Садовников».

Прикус и Ханжа не оценили, продолжая оставаться сосредоточенными и серьезными. Да что там? Я видел бетонные блоки, выглядящие куда более легкомысленными, чем эти двое…

— Мы должны знать, с кем предстоит иметь дело, — после короткого молчания сказал второй, не меняя неудобной позы.

— Скажу, обязательно скажу, — честно признал я, отпивая эля. — Но только когда буду точно уверен, что вы не допустите протечки.

— Резонно, — прокомментировал Прикус, — даю тебе слово «Садовника». Но ты расскажешь здесь и сейчас.

Осторожно, чтобы не спровоцировать чу-ха, держащего меня на прицеле, я задрал хламиду, провел пальцем по запястной «болтушке» и пересыпал обоим простенькую визитку фер Сакаги, полученную от того в уютном доме Заботливой Лоло.

Они взглянули. Поочередно выругались, длинно и витиевато, а брови безносого удивленно приподнялись.

— Вийо⁈ — хрипло процедил он. — Ты снова шутишь, должно быть?

— А похоже? — вздохнул я, не позволяя себе и намека на улыбку.

— Ты больной, — вынес свой вердикт Ханжа.

— Не вижу ничего сумасшедшего. — Я пожал плечами, маскируя откровенную, гнусную и очень неприятную ложь — конечно же, я видел… — Не на смирпов же налет вам предлагают.

«Садовники» переглянулись. Было заметно, они в сомнениях. И еще боятся. Не как смирпов, пожалуй (потому что вот их-то теневой организации на самом деле стоило опасаться), но почти.

— Сумма должна быть увеличена, — наконец решился Прикус, сворачивая визитку и удаляя с гаппи малейшее напоминание о ней. — Слишком большой риск.

— Господа, больше денег не будет, — я отодвинул кружку, подался вперед и положил ладони на стол перед собой. — Я четко обозначил уровень риска в своем мицелиумном сообщении и сразу сделал все ставки реальными, не предполагая торга. Если вы отказываетесь, я уже к утру найду ваших коллег, чуть более нуждающихся в качественной репутации и обозначенной сумме.

Под столом широкая лапа наемника поудобнее перехватила рукоять башера. Ханжа медленно покачал головой и прищурился:

— Ты чего это, бледный, на слабенького нас прощупать пытаешься?

— Ты мне скажи, пунчи, — не меняя позы и при этом глядя на Прикуса (он явно был старшим в паре), ответил я. — Девиз про цветок и корчевание сорняков выдуман не мной… А вообще, друзья, советую отнестись к предложению чуть проще. Вам действительно есть разница, в кого целиться? Я предоставляю информацию о предполагаемом сопротивлении и уровне встречного огня. Как уже упоминал, доставка и мицелиумная поддержка — тоже с меня. «Садовники» просто взвешивают шансы, набирают команду и вперед. Что улица говорит о моем умении держать слово?

Чу-ха не ответили, но по выражению морд я видел, что они знают ответ.

— Так вот, — продолжил я с нажимом, — если после стрижки сада меня вдруг зацепит последствиями, о вас никто не узнает. Никогда.

За столом снова наступило молчание.

«Садовники» думали, взвешивали и, вероятно, обменивались невидимыми постороннему взгляду невербальными сигналами. Страх бросить вызов «Уроборос-гуми» боролся с преимуществами заказа. С деньгами, причем немалыми, которые я опрометчиво предлагал. Деньгами Нискирича, отданными мне Аммой. Как именно я стану оправдываться перед отчимом за их кражу, я собирался придумать многим позже. Если, конечно, вообще уцелею…

— Ты вроде непростой крысюк, — наконец заговорил Ханжа, а по характерному щелчку я догадался, что он поставил башер на предохранитель и положил на колено. — Не смог придумать, как отомстить лично?

Я позволил себе едва заметную улыбку. Да, по сути наемник был прав, но…

— Я мастер поговорить, — откровенно признался я обоим собеседникам, — но иногда простых разговоров мало. Ну, так что скажут уважаемые «Садовники»?

Ханжа и Прикус снова обменялись взглядами. Затем первый притянул ополовиненную кружку и глотнул, а второй откинулся на спинку скрипучего стула и шумно втянул вонючий воздух через фильтры зловещего имплантата.

— Ладно, терюнаши, — негромко сказал он, вынимая из кармана портативную консоль и готовясь делать пометки, — давай корчевать сорняки. Выкладывай свой план.

Я ощущал себя… странно. Во многих проявлениях этого слова.

Во-первых, в Мицелиуме так и не находилось ничего толкового о таинственной организации «Репутация», и даже подключенный (за обещание отдельной платы) Зикро не сумел раздобыть для меня ничего интересного.

Во-вторых, идея доковырять дело Перстней становилась для меня все более азартной. Даже здесь и сейчас — на крыше полупустого комплеблока, в окружении вооруженных до зубов убийц по найму.

Наверное, одержимость расследованием по-своему отвлекала меня от мыслей, что я затеял самое дорогостоящее самоубийство во всей истории Юдайна-Сити? Да еще и потянул за собой этих обаятельных ребят… Подчас с нервным смешком я думал, что было бы куда дешевле отправиться на мост Тобу и сделать один решительный шаг за перила…

Фиррикру Приш все больше напоминал призрака.

Неуловимого, и оттого очень опасного. А я (намеренно игнорируя тот факт, что через считанные часы жизнь Ланса фер Скичиры могла закончиться дисквалификацией) продолжал искать его следы и связь с Мокки. И это при том, что шансы вообще не довести расследование Перстней до логического финала сейчас были высоки, как никогда.

Выяснить удалось совсем ничего.

Да, я узнал, что слибу Мокки уже вел дела с «Репутацией», об этом глаберу удалось вытянуть пару почти затертых хвостов, но без подробностей. Сам же фер Приш публичность уважал даже меньше Нискирича или любого другого казоку-хетто.