"Фантастика 2024-42". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Перемолотов Владимир Васильевич - Страница 229

— Чччееегггооо жжждддееем? — спросил Исин глядя на дурака. Если б он замерз не так сильно, его обязательно вырвало бы.

В болоте послышался грозный гул. По ногам что-то заворочалось, будто они и, правда, стояли на чем-то живом. В глухом рокоте послышался звук текущей воды. Это было похоже на сотню маленьких ручейков, откуда ни возьмись появившихся в болоте. Журчание не становилось сильнее. Дно болота колебалось, сбивая их с ноги обдавая фонтанами грязи.

— Вот этого!

Жижа кругом бурлила Пузыри болотного газа вспарывали густую жижу и горчили воздух, но Избор улыбался. Он догадывался о том, что происходит. На его глазах Гы начал расти. Из болота показались сперва его плечи, потом грудь. Спустя несколько мгновений он и сам почувствовал, что его выпирает из воды.

— Вперед — негромко сказал он — Дальше будет легче. Если, конечно, он догадался еще и дорогу сделать.

Сделав остров, Гы не догадался сделать дороги. Его интересовало совсем другое. Он вырвался вперед и около ближайшего дерева ткнул в землю пальцем. Там сверкнуло и тут же занялось пламя. Скорченное холодом тело требовало тепла и дурак запалил костерок. Огонь он сделал только для себя. Не то чтобы он был злой, он просто не думал о других. Что бы согреть всех, в этот костерок нужно было положить доброе сухое бревно, но где же его взять? Избор не обольщался. На этом островке силой волшебства поднятом со дна болота нельзя было найти сухого места, не то что сухой ветки.

И все-таки они сохли. Ледяные руки, сжимавшие внутренности таяли в теплом воздухе, горячий пар клубами мешался с туманом и запахом болота, делая его еще более отвратительным. Гаврила стоял в стороне. Он качал головой в такт своим мыслям.

— Что голову повесил? — бодро спросил Избор. — Вон из какого капкана вывернулись…

— Вывернулись — согласился Гаврила — Только вот лапу пришлось отгрызть.

Он свел брови в линию и напряженно смотрел в темноту.

— Ничего. Хоть на трех ногах, да живые…

— Живой не значит целый.

Гаврила посмотрел на костер.

— Зря мы им столько добра оставили. Вон княжна-то убивается…

Избор чуть повернулся и увиидел как Ирина у костра клюет носом. От нее шел пар, как от снеговика на солнце.

— Если б в болоте утопли, вот это было бы зря. А раз живы…

— Тем более. — упрямо возразил Гаврила — И живы бы остались и золотишко при Ирине было бы.

Избор покачал головой.

— Если б золото не отдали бы им, то они следом бы пошли. Ты, что, не понял еще, что нас тут ждали?

— У страха глаза велики. Мало ли лихих людей по лесам бродит?

— Эти не бродили. — напомнил Избор — Эти ждали. А как место выбрали, если уж даже твой кулак не помог? Нет. Эти ребята все про нас знает. А скорее всего они тебя уже в деле видели.

— Пусть так — согласился Гаврила. Он встал. Из разбухших сапог брызнула вода.

— Зря украшение отдали. Поспешили.

Избор понял, что Гаврила все для себя решил.

— Если б не отдали, то они бы следом пошли.

Гаврила пожал плечами, то ли не соглашаясь с ним, то ли просто ежась от холода.

— Ладно. Хватит языком трепать. Я пошел.

— Ты чего? — Такой прыти Исин не ждал. Можно было бы поругаться, погрозить разбойникам. Пообещать в самом скором времени множество неприятностей, но вот так резко… Избор к этом готов не был. Да и зачем? Гаврила повернулся, и глаза его зло сверкнули.

— Что бы какой-то лесной увалень надо мной верх взял? Не бывать этому!

Все сильнее и сильнее разъяряясь, он ударил себя по ноге.

— Узнают в Киеве, что меня какая-то лесная сволочь по болоту гоняла…

— Чуть штаны не отобрали — серьезно напомнил Избор. Гаврила дернул головой и ударил себя по бедрам.

— Засмеют!

Исин, услыхав удар, встрепенулся и направился, было, к ним, но Избор взмахом руки возвратил его к костру.

— Не пори горячку. Сядь.

— Нечего рассиживаться… Дырку в земле просидишь, к Ящеру провалишся..

Избор помолчал, а потом, положив руку на плечо, очень спокойно спросил.

— Ты же, вроде, княжне помогать вызвался? Так чего же бросаешь? Кто ее, Исин, что ли защитит? Вон она сидит. Мокрая, голодная… Ей хлеба кусок нужен, а не золото твое. А если разбойники вернутся?

Гаврила сбросил руку.

— Не вернутся. Сам говорил — мы для них покойники…

— Не спеши. До Пинска 2–3 перехода осталось. Нужно будет князь дружину пришлет… Будет дружина, так разнесут разбойников как яичную скорлупу… Ну?

Не ответив, Гаврила повернулся и пошел в темноту.

— Сдурел? — спросил Избор — Умом тронулся?

На ходу, не оборачиваясь, Масленников бросил.

— Считай, что мне вожжа под хвост попала. Ты в виду поимей, что кроме нашего золотишка там и чужое имеется….

— Значит пойдешь?

— Пойду.

Избор тяжело вздохнул.

— Тогда погоди чуток. Дай собраться.

Делать было нечего. Как-никак он должен был Гавриле жизнь. Гаврила, словно и не ждал другого решения, остановился.

Избор пошел к костру. Тут жизнь шла своим чередом. Дурак бодро трескал репки. За его спиной сухой елкой светился в темноте Добрый Шкелет. Исин загораживал дремлющую княжну от ветра и смотрел на обоих голодными глазами. Когда Избор подошел он тронул княжну за плечо и поднялся.

— Мы сейчас с Гаврилой отойдем не надолго — сказал тот деловито похлопывая себя по одежде — Разбойников попугаем. А вы поднимитесь и идите до конца болота.

— Какой конец? — удивился Исин — Тут не конца, ни краю…Утонем.

— Найдете… Как головой о дерево треснешься, так сразу привал. Я так думаю, дурак такой остров сделал, что и дальше можно было пройти ног не замочив…

В полусонных глазах княжны плавало желание оставить мужчин при себе, приказать им что бы остались, но она не решилась. То, что произошло, снова превратило ее из надменной княгини в покорную девчонку, безоговорочно признавшую право Избора принимать любые решения и приказывать.

— Что ж… Раз надо — идите… Я помолюсь за вас.

— Помолись — согласился с ней Избор — Гаврила говорит помогает…Загоаор какой скажи, коли не забыла.

Избор чувствовал себя очень неловко. Тяжело осознавать, что ты нужен сразу в двух местах одновременно.

— Костров не разводить. И с дураком поосторожнее. А то он из вас лягушек понаделает…

— Ну и что дальше? — спросил Избор, когда они подошли к краю сделанного дураком острова. Он уже начал жалеть, что поддался на уговоры. — Где их теперь искать?

— Искать? — Гаврила оглядывался разыскивая в мокрой темноте что-то важное для себя — Это счастье ищут, а неприятности тебя сами находят. Пойдем.

Он усмехнулся.

— Если не найдем, то столкнемся…

— Ничего. Лбов не расшибем.

— Своих не расшибем, а за чужие что ручаться…

Избор шлепнул себя по шее — комарье совсем обнаглело — и пожал плечами, но делать нечего — шагнул в болото. Болоту было скучно без людей и жижа довольно чавкнула принимая их назад. Стараясь не шуметь, люди пошли тем же путем, который привел их к острову. Полотна тумана, выплывая им на встречу скоро занавесили его и закрыли небо. В белом мареве замелькали тени летучих мышей.

Под их писк они добрели до берега. Там все было по-прежнему — земля осталась землей, а деревья — деревьями. Избор нагнулся к уху Гаврилы.

— Куда теперь?

— А не все равно? — ответил Гаврила — Лишь бы не назад. Пошли направо. Бог поможет.

— Ладно. Веди.

Видно христианский Бог в эту ночь приглядывал за Гаврилой. Они не сделали и сотни шагов, как Гаврила встал.

— Песня! — тихо сказал он. — Ты слышишь?

Избор вслушался в ветер. Да. Гаврила не ошибся. Где-то на болоте мужские голоса пели песню.

— А не водяные? — на всякий случай спросил Избор. Место было глухое, болотистое. Луна скупо поливала болото светом. Туман, комары, лягушки… Водяным тут самое место.

— Чудишь — сказал Гаврила — песня-то про повешенного…

Это, конечно, были не водяные. Через десяток шагов они уловили запах дыма, и словно собаки внюхиваясь в ветер, побрели по болоту. Кругом булькало и глюкало. Наверняка в этом болоте кто-то был — водяные ли, болотники ли, но человека тут уже знали и боялись. Они слышали шлепки чьих-то лап по воде, в шорохе осоки слышался чей-то шепот. Изредка до них докатывались волны грязи, словно на их пути кто-то испугано погружался в глубину…