Новые границы (СИ) - "Amazerak" - Страница 3

Морозов сформировал перед собой чёрный каменный щит, но тёмные вихри быстро прожгли его, превратив в пыль. Майор создал на их пути ещё один, затем ещё — ничего не помогло. Тьма обрушилась на Морозова мощными потоками и била его до тех пор, пока тот не свалился с ног.

Затем я переключился на Трубецкого — самого сильного владеющего из всех присутствующих. Он продолжал размахивать над головой длиннющими водными плетьми, которыми стегал меня. К несчастью для него, они не могли даже мою воздушную оболочку пробить.

Трубецкой окружил себя водным коконом — тот оказался бесполезен: потоки тьмы обрушились на капитана и быстро нейтрализовали его защиту. Вода тоже превратилась в пыль, и капитан принял на себя удар испепеляющей тьмы.

Он продержался несколько минут, а потом его останки тоже упали на землю.

Осталось девять человек. Я переключился на прапорщика Кокошкина, и вскоре тот тоже рассыпался прахом. Четвёртым на очереди оказался толстощёкий лейтенант Львов. Он продержался ещё меньше своего приятеля.

Магических снарядов стало гораздо меньше, и всё равно бой не прекращался. Похоже, мои противники думали, что я скоро выдохнусь и победа будет за ними. Что ж, надежда умирает последней.

Сил у меня до сих пор было полно. После поглощения трёх тёмных богов мой духовный огонь, казалось, стал неиссякаемым. Конечно, это было не так, просто одиннадцать старших мастеров — вовсе не та сила, которая способна мне противостоять. Ещё полгода назад они бы порвали меня на куски, но с тех пор многое изменилось.

Впрочем, кое-какой эффект вражеская магия всё же оказывала. Энергетические клинки одного из гвардейцев пробивали мою воздушную оболочку и тёмную дымку, и я чувствовал лёгкие тычки. Пожалуй, это всё, на что были способны собравшиеся здесь владеющие.

А тёмные потоки не оскудевали. Они с прежней силой устремлялись во врагов, пока защита не растворялась, а тела не рассыпались пеплом. Ещё два гвардейца обратились в прах, в том числе сильный энергетик, способный пробивать мою воздушную стену.

— Стойте! Хватит! Мы сдаёмся! — крикнул один из оставшихся пяти владеющих. — Прекратить атаки! Прекратить!

Последние слова были обращено к своим. К сожалению, он сказал это слишком поздно, и ещё один гвардеец, не выдержав испепеляющей тьмы, рассыпался в прах. Одни ноги остались.

Но зато последние четверо сообразили, наконец, что воевать со мной бесполезно, и остановились. Остановился и я. Бой прекратился.

Что с ними делать, я пока не знал. Либо оставить в живых, либо убить. Они — единственные свидетели того, что произошло. Они могут свидетельствовать против меня. Но меня ведь в любом случае обвинят в убийстве гвардейцев, независимо от того, вернётся ли кто-то из них или нет. Я замешкался.

Обдумав ситуацию, я решил, что будет выглядеть очень подозрительно, если вернусь с задания один. Что скажу? Всех остальных тёмные поубивали? Мне никто не поверит. К тому же за покушением стоит сам генерал Неклюдов, и он воспользуется любой возможностью, чтобы уничтожить меня.

В таком случае что я мог сделать? Рассказать правду? Тоже смысла нет. Скорее посчитают, что я с катушек слетел, чем поверять в мою историю о коварном заговоре.

Зато если оставшиеся четверо гвардейца подтвердят версию, что на нас напала стая тенебрисов, это могло дать мне хоть какой-то шанс. Пригрозить им или убедить, что это в их интересах. Не факт, конечно, что сработает. Сейчас-то они на всё согласятся, лишь бы остаться в живых, а вот как поступят потом, когда окажутся под защитой Неклюдова, спрогнозировать сложно.

Я рассчитывал лишь на то, что они испугаются моей силы и больше не рискнут выступить против меня, хотя и понимал прекрасно, насколько невелик этот шанс.

— Нам приказали. Мы не собирались вас убивать, — заговорил лейтенант, который просил меня остановить бой. — Мы не знали, куда и зачем едем.

— Да неужели? — мне с трудом верилось. Выглядело это жалкой попыткой выторговать себе жизнь. — А я думаю, вы врёте. Вы всё прекрасно знали, — я медленно двинулся навстречу четвёрке офицеров, а вокруг меня угрожающе крутились чёрные вихри. — Мне известно о заговоре. Если хотите остаться в живых, говорите правду. Иначе присоединитесь к остальным.

— Хорошо-хорошо, вы отчасти правы. Нам действительного говорили про вас дурные вещи. Вас многие считают князем тьмы. Но никто не думал, что нам прикажут совершить убийство.

— И кто же приказал?

— Майор Морозов. Это он отдал приказ.

— Знаете лейтенант, это снова похоже на враньё, — я направил в говорящего потоки тьмы, и те стали вращаться вокруг него на угрожающе близком расстоянии. — Майор — слишком мелкая сошка.

— Стойте! Я говорю чистую правду. Нам приказал Морозов. А кто приказал ему, мне неизвестно. Возможно, Неклюдов, возможно, кто-то выше. Об этом знали только Морозов и Трубецкой, но они мертвы.

Как удобно свалить всё на покойников. Этот парень явно не дурак.

— Допустим. Но почему я должен оставить вас в живых? — спросил я. — Когда мы вернёмся в лагерь, вы сразу сдадите меня с потрохами.

— Если вы вернётесь один, вам никто не поверит. Все подумаю, что это вы нас убили. Вас приговорят к смерти. Я бы помог вам избежать этого. Мы можем договориться.

— Вот как, значит? — я приблизился к лейтенанту и пристально посмотрел в его глаза. На лице офицера чувствовалось напряжение, но слова звучали твёрдо. — Договориться… Теперь вы запели совсем иначе.

— Нам не за что здесь погибать.

— Неужели? А вот Трубецкой утверждал, что я не должен ходить по этой земле. Кажется, у него была весьма принципиальная позиция. Я ведь — само зло во плоти.

— У Трубецкого — возможно. А у нас был только приказ.

— Что ж, значит, придётся вам поверить. Но не думайте со мной в игры играть. Если обманете, я вас всех найду. Мне терять нечего. Как ваши фамилии? Из какого вы подразделения?

Офицеры назвали себя. Лейтенант, вступивший со мной в переговоры, носил фамилию Желтухин. Все они оказались из роты капитана Трубецкого. А рота капитана Трубецкого проживала в той же казарме, что и мы, только этажом ниже, на первом. Значит, если понадобится, достану их без проблем. И они это, кажется, понимали.

Узнав фамилии гвардейцев, я сочинил на ходу историю про то, как на нас напала стая тенебрисов. Якобы мы разделились, Трубецкой, Морозов и ещё четверо отправились в одну сторону, мы вшестером — в другую. В итоге первый отряд наткнулся на вождя, мы поспешили на помощь, но опоздали. Когда подошли, монстр всех убил.

Я убедился, что офицеры хорошо запомнили историю, и мы отправились обратно к катерам. На этот раз четыре гвардейца топали первыми, я был замыкающим. Внимательно наблюдал за ними, хотя и сомневался, что кто-то попытается удрать, если только по дурости.

— Вас подло обманули, — по пути я пытался склонить пленников на свою сторону. — Вам внушили, будто я — посланник зла и хочу сотворить что-то дурное. Но сами видите, что это не так. Неужели собственным глазам вы верите меньше, чем чьим-то пустым разглагольствованиям и демагогии? Вы сражались со мной бок-о-бок. Я помог уничтожить трёх повелителей тьмы. Тогда чем я заслужил столь гнусную клевету в свой адрес?

— Возможно, мы действительно ошибались, — согласился лейтенант Желтухин. — Мне показалось, что слова нашего капитана весьма правдивы. Он говорил убедительно. Никто не думал, как далеко это зайдёт.

— Не позволяйте вешать себе лапшу на уши, господа. Иначе это может плохо кончиться для вас самих. Тот, кто организовал заговор, преследует собственные интересы, а вы стали орудием в их руках. Вас используют. Врут вам и используют. Теперь вы сами прекрасно всё видите.

— Вы верно говорите. Но приказ офицера — закон. Никто не имеет права ослушаться. Вы сами служите и должны понимать, что это такое.

— Понимаю вас прекрасно. Но всё равно призываю думать своей головой, а не слепо верить в чью-то пустопорожнюю болтовню. Никто не давал права никакому капитану или майору трактовать священные тексты, как ему вздумается. Как бы убедительно ни звучали их речи. Кто они, если позволяют себе искажать священное послание?