Обида Крошечки-Хаврошечки - Донцова Дарья - Страница 4

– Да, – кивнул Ласкин.

– Если правильно поняла, через два года после разрыва с вами Михайлова оформила союз с Ильиным. А вы год жили один, потом встретились с Маргаритой, на тот момент вы были почти бомжом.

– Все точно, – кивнул Ласкин.

– Статьи «Болтуна» будут ложью, – улыбнулась я. – Маргарита не отнимала вас у Ларисы, та сама ушла. И спустя время стала женой Николая Ильина. Рита появилась в вашей жизни спустя год после разрыва с Михайловой.

Андрей поморщился.

– Это журналисты! Они легко врут. А большинство людей, которые читают подобного рода прессу, верят ей. Что самое удивительное – среди этого народа есть мои знакомые, партнеры. И самое главное – почему имя Риты скроют, почему М.Л.? Вы, видимо, не поклонница «Болтуна», поэтому не знаете о викторинах. Бульварный листок публикует серию статей, где не указаны данные главного действующего лица, и предлагает читателям: «Назовите имя и фамилию, скрытые за инициалами». Народ принимается делать предположения. М.Л.? Это кто? И спустя время в заключительной публикации тайна раскрывается. Победители – а их может оказаться много – получают бесплатную подписку на помойку под названием «Болтун». Я не хочу, чтобы моя жена стала главной героиней такой «игры». Информацию потом подхватят другие издания той же направленности. Хочется узнать, что случилось с онлайн-заказом Ларисы, чтобы сообщить, что все обвинения – ложь. Если же Ильин не начнет военные действия, то я тоже ничего предпринимать не стану.

– Давайте поступим так, – предложила я Андрею. – Я выясню, кто собирал посылку для Ларисы, побеседую с этим человеком, а потом свяжусь с вами. И созрел вопрос: почему бы кому-нибудь из ваших людей по вашему велению не разобраться с пасквильной газетенкой? Не пригрозить судом? Денежным штрафом за клевету?

– Так сразу с подонками связался Вадим, мой помощник, – вздохнул Андрей. – Он беседовал не с Николаем, а с главным редактором этой параши. Очень спокойно говорил. Мужик выслушал и заявил: «В России свободная пресса, пишем что хотим. И почему вы решили, что М.Л. – жена Ласкина? На воре шапка горит?»

Роман поморщился.

– Интересно журналисты понимают понятие «свобода прессы»! Для некоторых писак это свобода врать без остановки, засовывать свой нос в чужую постель. Отчего им в голову не приходит, что свобода прессы – это свобода высказывания своего личного мнения о каких-то событиях и честное изложение новостей с разных точек зрения? Допустим, Ваня говорит, что он любит пуделей, потому что они веселые, а Маша уверяет, что пудели злые, так как ее в детстве один представитель такой породы за ногу цапнул. Если газета опубликует рассказ Ивана и сообщение Марии, то это свобода прессы. Почему? Потому что мы видим как позитивное, так и негативное освещение темы. А у нас как теперь? Сейчас сообщают: «Нашему корреспонденту N. Мария рассказала о пуделе, который ей в младенчестве ногу и руку отгрыз. Не заводите таких любимчиков, они людоеды». Про Ваню с его добрым Артемоном ни слова, а происшествие с Машей из пустякового укуса превращено в ужас кромешный, и еще добавлено про людоедство. Вот это не свобода слова, а свобода вранья. Почему вы в суд не подали?

– Сгоряча хотел, – признался Андрей, – да Рита отговорила: «Дней семь-десять «Болтун» у костра попляшет, потом новость устареет, потому что случится нечто поинтереснее, певец Морков опять кого-то побьет. Мозгоклюйки газетные на других героев переключатся. Если же затеем разбирательство, тогда надолго станем главными героями публикаций». Я пообещал жене, что не стану затевать разборку. Но, Роман, грызет меня червь обиды за Ритку, охота понять, по какой причине Ильин ее в качестве зайца для охоты выбрал. И нет желания видеть, как инициалы M.Л. расшифровывают. И еще посмотрите на это.

Андрей вынул из портфеля «айпад» и положил его на стол перед Романом. Тот начал читать текст вслух: «Фирма «Бак» рассылает отравленные средства по уходу за кожей лица. Правда ли это? Мы хотим задать интересный вопрос начальнику департамента холдинга Степаниде Козловой. Уж она точно знает истину, потому что является… тсс… скажем шепотом – женой самого Романа Звягина, владельца «Бака»! Была некая странная история с гибелью первой супруги олигарха. Он, будучи с ней в браке, закрутил любовь с юной стилисткой, а законная жена возьми да умри. Поговаривали тогда, что любовница и вдовец… Ну, не станем ковыряться в древней истории об убийстве. У нас сейчас, однако, новое преступление! И опять звучит имя Степаниды. Второй день пытаемся связаться с любимой женщиной Звягина по ее личному номеру, но безрезультатно!»

Я обомлела:

– Что за чушь? Какие отравленные средства? У нас нет жалоб на качество продукции! И мне журналисты могут легко дозвониться. Есть рабочий контакт, который открыт для всех, кому я нужна. А вот личный номер оформлен на выдуманные имя и фамилию. Он известен Роману и моей бабушке, только им. И…

Я задохнулась от злости, пару секунд посидела молча, потом схватила телефон.

– Аня! Немедленно найди информацию о Николае Ильине, владельце «Болтуна»!

– Степашка, выдохни, – ласково произнес Роман, отнимая у меня телефон. – Замечательная ложь, что мы убили мою первую жену, с нами навсегда. Борзописцы регулярно вспоминают о ней, когда им не о чем писать. На дворе время отпусков, селебритис улетели в разные страны, там наших журналюг нет. А местным не интересна российская блогерша, которая вылезла на сцену и, плохо попадая в фанеру, спела про любовные страдания. Чем газету забить? Лезем в архив! Что там эдакое в прошлом похоронено? О! У Звягина-то рыльце в пуху!

Я схватила звенящий телефон и поставила его на громкую связь.

– Да! Говори!

– «Болтун» никогда не менял владельца, – заговорила Анечка, – его единственный хозяин – Николай Петрович Ильин. О гадючьем характере и злопамятности мужчины легенды ходят. Помощницы у него постоянно ротируются, ни одна дольше года не проработала. Всех выгнали со скандалом. В соцсетях Ильина называют… э… э… не могу слово произнести. Нецензурное оно. Степа, если я пообещаю его секретарше наш ВИП-ВИП-бокс – тот, который дарим особо знатным персонам за упоминание «Бака» в соцсетях, – то она точно за ним сразу примчится. Ты ей вручишь чемодан, полный всего, позовешь чайку попить и, вероятно, выяснишь все что хочешь.

– Отлично! – обрадовалась я. – Звони тетке, собирай двойной ВИП. Скоро спущусь в кабинет.

– Ты что придумала? – насторожился Роман.

Я быстро подошла к двери, распахнула ее.

– Катюша, иди сюда!

Через секунду пред нами предстала секретарь Звягина, хорошенькая девушка, похожая на свежеиспеченную булочку.

– Что случилось? – настороженно спросила она.

– Все отлично, – успокоила я помощницу. – Сейчас начну задавать тебе глупые вопросы. Отвечай честно.

– Ладно, – пробормотала Екатерина.

– Звягин любит больше чай или кофе?

– Цейлонский, без сахара, аж черный. Кофе приношу, только если приходит Настя Кулькина. Она сидит по два часа, не выковырнуть ее из кресла. Когда совсем осточертеет, Роман Глебович звонит, велит: «Принеси чаю! Живо!» Ага! «Живо» – пароль! Тащу кофе! Роман Глебович начинает громко сердиться, ругает меня. А Настя жуть как боится, если кто-то гневается. Она вмиг удирает! И Роман Глебович свободен!

– Сколько человек ты всегда соединяешь со Звягиным, даже если он очень-очень занят?

Катя молча начала загибать пальцы на руках, потом ответила:

– Пятерых. Вас в этом списке нет, вы с мужем без меня на связи.

– Что Звягину не нравится в посетителях?

– Резкий запах парфюма или пота, бесцеремонность, пустые разговоры, грязные ногти, но главное – глупость, самоуверенность, неспособность слушать собеседника, – на одном дыхании выпалила Катюша.

– И последнее. Сколько раз тебе предлагали взятку за то, что сделаешь фото документов на столе Звягина?

Катя захихикала.

– Ой! Да чего только не просят! И бумаги его, и телефонную книжку, и жучок поставить. А я киваю, улыбаюсь, потом все боссу докладываю. И дальше уж он решает. Иногда щелкаю фотки бумаг, которые Роман Глебович разрешает отснять, отдаю заказчику, денежки от него получаю!