Обида Крошечки-Хаврошечки - Донцова Дарья - Страница 3

Меня охватило удивление.

– Тогда зачем приехали к владельцу нашего холдинга? Какое отношение имеете ко всей истории? Вы были связаны с Ларисой?

Андрей сделал глоток из чашки.

– Моя жена Маргарита и Лариса дружили с детства. Они учились в одном классе. Рита шла на золотую медаль, она очень умная, но не особо красивая внешне. А Лариса не могла похвастаться аттестатом, у нее там сплошь тройки. Зато Михайлова была прямо девушка-весна – прекрасная, цветущая. То, что у нее голова снаружи как у принцессы, а внутри пустая, – до меня не сразу дошло.

Андрей склонил голову к левому плечу.

– Как-то раз Лара неожиданно приехала ко мне в гости. Я жил отдельно от родителей. Вдруг звонок в дверь, время – около девяти вечера. Открыл, входит Михайлова – вся грязная, плачет: «Грузовик окатил водой, по луже промчался. Пусти умыться». Да, мы были уже знакомы. Я был аспирантом в институте, где училась девица. Но я удивился, откуда ей мой адрес известен. Не стал ломать голову и отвел в ванную. Потом она халат мой нацепила, чай заварила, я выпил чашку и после этого ничего не помню. Проснулся в районе полуночи в одной постели с Ларой, понять не могу, как такое случилось. А Михайлова как ни в чем не бывало смеется: «Проводи меня домой, заодно посмотришь на кошку с котятами. Родители небось с ума сошли, не знают где я!»

Андрей нахмурился.

– Следовало подумать, что странная ситуация! Каким образом мы в кровати вместе оказались? Но на дворе ночь, не выгонять же девушку одну, и мозг у меня как в тумане. А Лариса торопит: «Поздно уже, ты почему-то крепко очень заснул – устал, наверное. Еле-еле разбудила! Давай, одевайся. Тебе у нас понравится, ты же животных любишь!»

Андрей положил ногу на ногу.

– Это правда! С детства мечтал о кошке, собаке, но у мамы аллергия. Не думая ни о чем дурном, отправился к Ларисе домой. Девушка вошла в квартиру и закричала: «Папа, мама, я выхожу замуж! У нас сегодня все было!» Я оторопел! Появились какие-то люди, начали нас поздравлять. Ну и завертелось. Михайловы оказались очень бедной семьей, а у меня и отец, и мать хорошо обеспечены.

Я тихо засмеялась.

– Повезло Ларисе.

Ласкин криво улыбнулся.

– С деньгами у нее проблемы закончились. И вообще, началась у Лары другая жизнь. У меня квартира своя, машина. Зарабатывал пока не очень, но родители помогали. Мама продукты сумками тащила, готовила нам, отец коммуналку оплачивал. Я пытался карьеру делать, а Лара по магазинам носилась, одежду скупала. По хозяйству не хлопотала. Единственное, что делала – на ночь чай заваривала. Я его выпью – и в постель падаю. Утром просыпаюсь как с похмелья. Так пару месяцев после свадьбы прошло, а потом я напиток случайно разлил, все вытер, сказал жене, что, как всегда, чайком побаловался, лег в постель. Не спалось мне. Мысли в голову лезли. Что я наделал? Лара красивая внешне, но полная дура. Ничего делать не способна, развиваться не желает, говорить мне с ней не о чем. И она очень требовательна, всего ей мало! «Почему только одно пирожное купил? Надо было десяток брать!» Что я делаю вместе с Ларисой? До утра глаз не сомкнул и вдруг понял – чай. Супруга меня чем-то опаивает. Отказался по вечерам даже смотреть на гадость. Жена грандиозный скандал закатила, требуя осушить чашку. Я понял, что совершил такую глупость, что слов нет. Надо что-то делать. Поехал к родителям, сообщил им, что вся их помощь отменяется. Буду жить только на свою зарплату. Никаких дотаций, еды, оплаты жилья не надо!

Андрей покачал головой.

– Уровень жизни у нас вмиг обвалился. Лариса стала злиться, требовала денег. А где их взять? Через полгода супруга подала на развод и спустя два года расписалась с Николаем Петровичем Ильиным. Он ее старше, зато очень богат. А я женился на Рите. Рита никогда ни слова дурного о Михайловой никому не сказала. А вот Лариса частенько в подругу грязью кидалась, говорила: «Вот прямо чую, что она злая, нечестная, корыстная, только деньги ей нужны».

– Человек подозревает другого в своих грехах, – тихо произнес Роман. – Если кто-то говорит, что вокруг одни воры, то я начинаю думать, что автор высказывания сам нечист на руку.

Андрей кивнул.

– Мой отец так же считал… Когда я разошелся с Ларисой, опустился на дно. Что случилось? Скончались родители – внезапно, в один день. Отец любил сам сидеть за рулем. Конечно, у него были водители, автомобиль, который предоставило государство. Папа занимал большой пост, но у него еще была личная «Волга», они с мамой за полночь катались по Москве – отдыхали так. Ну и влетел в них пьяный мужик на грузовике. Квартиру в Кунцево сразу отобрали. Я был прописан в апартаментах покойной бабушки, никакого отношения к государственному жилью не имел. Сейчас я владелец нескольких мегауспешных торговых центров. Но когда открывал первый магазинчик, действовал на голом энтузиазме, нужных денег у меня не было. Чтобы начать работу, продал свою «трешку» – ту, которая от бабули досталась, – приобрел комнату в коммуналке, надеялся: «Вот раскручусь, дом построю». Но ничего не вышло, свалился ниже плинтуса. Деньги улетели, ничего взамен не получил, запил. Как-то раз купил бутылку, убрал ее в одно горло. Сижу на скамейке в парке, засыпаю… Бац! Лежу на диване в незнакомой комнате. Сел, не понимаю, как, куда, к кому попал. И… Рита входит, несет чай горячий, улыбается: «Пей! Погода – не май с июнем. Конец октября, холод, а ты в одной футболке на лавке дрых! Замерз бы. Хорошо, я увидела тебя, героя, к себе домой притащила». Я ошалел, сдуру спросил: «Неужели лично перла? Никто не помог?» Она рассмеялась: «Попросила местных завсегдатаев парка вашу сиятельную недвижимость за пол-литра унести… Что с тобой случилось? Как умудрился алкашом стать?»

Андрей улыбнулся.

– Не знаю, почему разоткровенничался. Рита молча выслушала, ладонью по столу хлопнула: «Хорош сопли лить! Здесь две комнаты. Вторая временно твоя, платить не надо. Кухня, ванная, сортир – общие. Живи здесь, пока опять на облака не заберешься. Тогда купишь себе дом». А мне деваться некуда, в коммуналку возвращаться сил нет. Поженились через год, жили у Маргариты. Полюса поменялись, теперь я был в роли Ларисы – нахлебником на шее у супруги. Она меня от бутылки оторвала, встряхнула, сказала: «Ну упал. И что? Все падают. Но одни встают и вперед шагают, а другие до конца жизни рыдают, что коленку поцарапали, когда плюхнулись». Она повесила на себя большой кредит, отдала деньги мне, я на них снова лавку открыл. Жена меня из ямы вытащила! Работать начал, и все получилось. Про Михайлову давно забыл, женщина – пройденный этап в моей биографии. И вдруг!

Ласкин сложил руки на груди.

– Получил имейл от Якова Вольпина, главного редактора газеты «Болтун». Послание удивило. Не знаком с мужчиной, и вдруг такое сообщение. В первых строках Вольпин указал, что мы лично не встречались, не можем считаться друзьями, но он наслышан обо мне как о честном человеке. Кроме того, я иудей по матери, отец русский, но у семитов национальность определяется по женщине. Еврей еврею всегда помогать должен, поэтому Вольпин и хочет сообщить кое-что. Бизнесмен Ильин, владелец холдинга «Болтун», одноименной газеты, телевидения, радио и ряда других изданий, велел Якову устроить аутодафе Маргариты, моей жены, поскольку именно она отравила Ларису Михайлову, любимую супругу Ильина. В публикациях имя скроют под инициалами М.Л. Расскажут историю про сниза и о том, что мы с Маргаритой в прошлом году провели месяц в Суринаме. Это правда, нам нравится путешествовать. Теоретически Рита могла приобрести яд, но она точно так не поступала. Завершалось письмо сообщением: «Я на месяц улетел к родителям. У вас есть тридцать дней, чтобы отмазать жену. По возвращении мне придется опубликовать подробный рассказ о смерти Михайловой и назвать имя госпожи Ласкиной как основной подозреваемой, рассказать, как она отняла у Ларисы ее первого супруга Андрея Ласкина и разрушила счастливый брак подруги…»

– Ваш брак с Михайловой был расторгнут до того, как вы решили жить с Ритой, – удивилась я.